– Взгляните на эти рельефные бугры мышц, – заводил и без того беснующуюся толпу Сомбун. – А шипы? Посмотрите на эти ужасные шипы! Участники, продемонстрируйте ваши самые длинные и острые шипы! Ну же! Смелее! Все хотят их увидеть, и никто почувствовать.

– И когти! Не забудьте про когти и щупальца! – добавил Таксин, взмывая над ареной и зависая в воздухе. – Смелее-смелее, наведите ужас на противников.

Когда ведущие сочли, что толпа достаточно подготовлена, неожиданный звук гонга – сигнал к бою – на пару секунд перекрыл все остальные звуки.

– Напоминаем участникам, что правила мы презираем, поэтому их просто нет! Все против всех! Зато мы чтим традиции. По традиции в одной команде не должно быть больше шести участников, а то на арене всем места не хватит. По той же традиции должно остаться не более двух команд, но, если останется одна, никто переживать не будет. Остальным не суждено уйти отсюда на своих двоих, шестерых или ста, если конечности, конечно, изначально были. И не вздумайте пытаться сбежать – зрители вас сами растерзают. Желаем удачи и вперед!

Под рев и улюлюканье десятков тысяч глоток команды бросились в атаку. В воздух взметнулись клубы пыли. Арена укуталась ими, словно одеялом, под которым шла шумная возня. Мелькали конечности, слышались визги, рычание, крики и стоны. Постепенно пыль начала рассеиваться. Похожие на студень слизняки уже успели частью раздавить, а частью растворить кислотными плевками своих первых соперников и теперь отдыхали в сторонке, ожидая завершения противостояния остальных. Немного ясности вносили комментарии распорядителей:

– Вы только гляньте-посмотрите, что творят эти милые фурии! Ох, как хороши их копыта в бою! – заливался Таксин.

– А как ловко волю импов подчинила себе команда суккуб и натравила на их на фурий. Как несладко сейчас приходится и тем, и другим! – вторил ему Сомбун.

– Мои симпатии, конечно, на стороне собратьев, но шансов для них я никаких-никаких не вижу. Такова-такова жизнь, – притворно вздохнул зеленый имп. – Сами виноваты, что полезли в большую-большую политику.

Хиенна картинно зевнула, показывая, что свалка на арене – всего лишь прелюдия к основному действу. Тем не менее смертные сидели, завороженные царящим внизу хаосом. Аггрх, проведший большую половину своей жизни гладиатором, восхищенно наблюдал за сражением.

– Слизни победят, – наконец сделал вывод орк.

– Не будь так уверен, дорогуша, – мурлыкнула ему на ухо принцесса. – Поспорим?

– Нет уж, я больше не спорю, – Аггрх вздрогнул, а его кожа от испуга из зеленой стала бледно-салатовой.

Тем временем соперники успели основательно потрепать друг друга, и на арене осталось только три с половиной команды, еще способных к продолжению боя.

Кроме суккуб с подчиненными им импами и студней, до завершающей части повезло дожить группе из трех насекомообразных пуутов. При взгляде на них Бурбалка мысленно поклялся воскурить благовония в храмах всех богов по возвращении домой, если с таким соперником не придется иметь дела.

Тела этих тварей были закованы в прочный черный панцирь, от которого любое оружие соперников отскакивало с глухим звуком, как эльфийский ногомяч от кирпичной стены. Отвечали они быстрыми и точными выпадами тонких черных передних лапок. Тушки тех, кто недооценил исходящую от них опасность, валялись тут же неподалеку с аккуратными маленькими дырочками в разных частях доспехов и панцирей.

– Этот вид пуутов называется мелэнь, – прокомментировала Хиенна. – Вот они и победят. Их матриарха зовут Затиди. Там нет тех, кто способен ее остановить.

Мелэнь оказались зажаты между стеной арены, суккубами и слизнями. С четвертой стороны в воздухе парила троица выживших импов, угрожающе сжимающая и разжимающая кулачки.

– Импы - стихийные существа, – пояснила Хиенна. – Если их загнать в угол, могут поразить врага выбросом чистой энергии одной из стихий. Правда, они при этом гибнут, зато плодятся с невероятной скоростью. В нашей армии служат расходным материалом, и в них никогда нет недостатка. Готова поспорить, что Маруна – главная в отряде суккуб – подбила этих недотеп на участие специально, чтобы использовать. Сами они вряд ли бы полезли на съедение. Отличный план, но он ей все равно не поможет.

Между тем кольцо вокруг мелэнь сжималось.

– Что же предпримут дальше наши свирепые-свирепые участники? – громко озвучил вопрос Таксин.

– Смотрите дальше, и узнаете! – добавил Сомбун.

Маруна переглянулась с вожаком слизней и подала условный сигнал. Было похоже, что они заранее договорились вместе напасть на самых опасных соперников. Слизни, суккубы и импы одновременно ринулись на мелэнь. Самая крупная особь встала на четыре задние конечности и взмыла вверх прямо на ошарашенных импов, сделав взмах крупными полупрозрачными крыльями. Оставшиеся двое свернулись в гигантские черные клубки, и Гарб с запоздалым изумлением отметил, что уже видел подобное где-то в болотах на Лумее.

Бесенята красиво полыхали разноцветными огоньками, пока Затиди рвала их тщедушные тельца на части прямо в воздухе. Матриарх морщилась от вспышек и только. Другим противникам импов обычно нездоровилось, но мелэнь осталась невредимой. Публика разразилась аплодисментами.

– Вот так поворот! Аж шипы дыбом! – восхитился Сомбун. – Правду говорят, что в большом выводке челюстями не клацают!

Тем временем слизни начали плеваться в оставшихся внизу мелэнь. Густые зеленые сгустки яркими пятнами покрыли агатовые панцири инсектоидных демонов. Пара суккуб не добежала несколько шагов и замерла с занесенными кнутами, ожидая губительного действия кислоты. Панцири задымились, и их обладатели пришли в движение. Клубки резко развернулись, стряхнув опасную слизь прямо на противников. Карсунам собственные плевки оказались нипочем. Суккубам же повезло меньше: одной из них брызги попали в лицо, и до зрителей донесся кошмарный предсмертный вопль. Тошнотворный запах горелой плоти поплыл над ристалищем.

– Неудачница, – совершенно без эмоций прокомментировала это событие Хиенна, хотя по ее левой щеке скатилась одинокая слезинка.

Второй суккубе повезло не больше. Она успела отскочить назад, и ее тут же пронзила лапами приземлившаяся Затиди.

Мелэнь дружно повернулись к оторопевшим карсунам, ожидавшим другого исхода.

– Итак, у нас две, да-да, две команды победителей! – затараторил таксин.

– Не спеши, кое-кто так не думает, – не согласился Сомбун, издав для убедительности цокающий звук.

Мелэнь действительно желали остаться единственными выжившими на арене. Вся троица привстала на задние лапы и, угрожающе раскачиваясь, направилась в сторону слизняков.

– Пусть оно выберет себе кусок по размеру пасти! – агрессивно пробулькал самый крупный карсун, начав увеличиваться в размерах и поменяв цвет с буро-зеленого на темно-красный.

– Ты боишься меня, глупый ком болотной жижи, – прощелкала Затиди.

Публика и ведущие затихли, пытаясь уловить малейшие детали перебранки.

– Разве можно бояться того, что для Манку даже в паразиты не годится? – пробулькал в ответ слизняк, а часть зрителей захохотала, оценив оскорбление по достоинству.

Затиди яростно стукнула себя верхними лапами по панцирю.

– Не старайся отсрочить свое перерождение, отрыжка Эльжахима!

Хиенна улыбнулась и поднесла правую руку к лицу, смахивая огненную прядь, упавшую на глаза.

– Это было бы ниже пояса, если бы он у карсунов был, – сказала суккуба. – Они верят, что после кончины возродятся в новых телах где-то в ином лучшем мире. Его только что обвинили в трусости.

Судя по внезапно посеревшему телу, слизняк смертельно обиделся.

– Великий Манку не ведает страха, а оно скоро умрет вместе со своими жалкими отпрысками! – пробулькал он громче обычного, зловеще размахивая удлинившимися щупальцами.

Толпа негодующе зашумела. Обмен любезностями уже успел всем наскучить, и пууты с нетерпением ждали кровавой развязки, которая все не наступала. Бойцы не спешили вступать в бой. Они пркрасно понимали, что победителя в этой схватке может и не быть.