– Перестань так пялиться. Я чувствую себя грязным, и мне хочется помыться, – заявил обладатель шрама на чистейшем кутарском – языке минотавров.
– Я не специально, – улыбнулся пират в ответ. – Прикончишь сразу или поговорим? Разве так гостей встречают?
– Какой же ты гость, раз вторгся на мой остров без разрешения? Брось топор, и я сохраню твою жизнь, тауросу, – грозно сообщил собеседник.
– Не могу, – виновато потупил глаза Каввель. – Ты наверняка знаешь, как наш народ относится к оружию.
– Знаю и даю последний шанс.
Человек так и не понял, как минотавр умудрился провернуть дальнейшее. Мгновение отделяло рогатого от гибели, и в этот же миг меч ни с того ни с сего оказался пикирующим куда-то в чащу справа. Ухмыляющийся тауросу сделал несколько быстрых взмахов лабрисом и отсалютовал противнику, находясь уже в пяти шагах от него. Все случилось настолько быстро, что оставалось только удивляться.
– Отказываться от поединка невежливо, раз уж ты предложил. Только я бы и без секиры справился, – фыркнул Каввель. – Всего-то один меч. Я ее чуть не потерял недавно и бросать не собираюсь. Извини.
Мужчина на секунду недоуменно нахмурился, но быстро вернул на лицо маску невозмутимости.
– Ни капли почтения к моему уединению, – притворно горестно вздохнул человек, нарочито обессиленно опуская руки. – Ладно. Что еще от меня нужно? Почему не прислали Тесуо? У нас же был уговор.
– Не знаю, о чем ты, старик, – Каввель опустил оружие, показывая свои мирные намерения. – Я тут оказался случайно, э-э-э… кораблекрушение потерпел. А ты, я так понимаю, живешь на этом островочке, да? Как тебя зовут?
Мужчина казался изумленным.
– У меня много имен. Эльфы зовут Мизерикордом, гномы Гудшнодом, дворфы Трокэром. В некоторых местах меня знали под именем Джованни, в других знают как Айвана или Жуана, хотя при рождении нарекли Хуаном де Деса. И я еще не настолько стар, чтобы заслужить подобное слово. Хотелось пожить немного в тишине и покое, да вот ты явился. Между прочим, у меня дарственная владыки Мираса на этот клочок суши, так что даже не думай меня отсюда выгнать. Ты сам-то оттуда или из других краев? По речи слышно, что ты воспитывался в благородной семье, юный сенчо[1]. Как же твое имя?
– Юный, – снова фыркнул Каввель. – Если по возрасту, то так и есть. Только еще с год назад ты бы у меня только за намек на это уже висел бы на рее. Хотя я и разговаривать с тобой тогда не стал бы. Насколько мне известно, тауросу, кроме Мираса, живут еще на Такариме, Юменосиме и Сатайрандо. По-твоему, откуда я могу быть?
Человек задумался. Густые седые брови тяжело нависли над глазами, а кожа над носом собралась гармошкой.
– Те острова далеко и там изъясняются иначе, чем ты. Остается Мирас, но я недавно видел портреты всех капитанов и помощников в тронном зале, и тебя среди них не было. Кто же ты? – Хуан недоверчиво посмотрел на собеседника.
– Каввель Исс-Брестон, – представился минотавр.
– Чур меня! – человек со шрамом на долю секунды поменялся в лице, но быстро взял себя в руки и даже смог с легким сарказмом в голосе произнести. – Значит, меня почтил сам гроза морей. Какая честь. Слухи про проклятие, стало быть, оказались лживыми.
– Да чтоб у меня печень, как у трески стала, если слухи врут! – заявил наследник Брестона. – Еще как проклят. Кажется. Который сейчас месяц?
– Банме, Кадзи в этом году уже дул.
В этот раз вздрогнул Каввель.
– Больше года прошло, – помрачнел он. – Но почему тогда я все еще в своем теле?
– Не знаю, – пожал плечами де Деса, – Обязательно с этим разберемся, но позже. Сейчас предлагаю уйти туда, где мошка не так вгрызается в тело. У меня тут домик неподалеку и мне надо кое-что рассказать, раз уж ты здесь.
Каввель вдруг обнаружил, что назойливые насекомые в этом месте и правда норовят съесть кого-нибудь заживо. Хуан подобрал свой клинок и молча пошел по тропинке, даже не думая прикрывать спину и всем своим видом демонстрируя доверие.
***
Тропа забирала вверх под небольшим углом, и вскоре мрак джунглей отступил, чтобы явить взору небольшое поле с хорошо подросшей зеленью и хижиной, стоящей на вершине холма.
– Мое скромное жилище, – человек отвел в сторону широкие пальмовые листья, служившие дверью, и жестом пригласил гостя внутрь.
Пожалуй, даже такой эпитет выглядел комплиментом хижине из тростника, в которой жил этот странный мечник. Каввель вошел внутрь, для чего пришлось сильно пригнуться. Незатейливая обстановка только подчеркивала умеренность хозяина. Утоптанный земляной пол, пара тростниковых циновок в углу, деревянный письменный стол, деревянные табурет и стул и окованный железом большой сундук составляли все убранство. Минотавр почесал жесткие черные волосы между рогов и уселся на табурет. Мебель жалобно скрипнула, но выдержала вес гиганта.
– Уже можно делиться своей историей, – искоса глядя на человека, изрек Каввель.
Тот остался стоять.
– Ты очень необычный тауросу, тем более для своего статуса, – осторожно сказал хозяин жилища. – Разговариваешь со мной как с равным, и прежде, чем что-то поведать, я хочу знать почему. Проклятие повлияло?
Минотавр улыбнулся, довольно прищурившись.
– Знаешь, человек, до недавних пор я презирал все остальные расы и в особенности людей с эльфами. Однако многое с тех пор произошло. Я даже готов признаться в дружбе с некоторыми твоими собратьями. Не думай, что я тебе доверяю, но, если ты не потеряешь право на мое уважение, я и дальше готов не менять своего отношения.
– Что ж, такой ответ меня устраивает, – задумчиво произнес де Деса, усаживаясь на циновку и подбирая полы своего одеяния. Ноги от скрестил, а меч положил возле себя. – Тогда у меня есть второй вопрос. Ты давно бывал в родных краях?
– Больше года не был, – честно признался пират.
В хижину влетел крупный белый попугай с хохолком на голове и, шумно хлопая крыльями, уселся на плечо человека. Хуан ласково почесал птицу под клювом. Попугай еще немного посидел, оценивающе глядя на минотавра, а затем вылетел вон, чирикнув напоследок на всеобщем: «Еретик!». На недоуменный взгляд тауросу инквизитор только усмехнулся.
– Приручил здесь. Очень умная пичужка оказалась, – улыбнулся человек и продолжил рассказ. – За время твоего отсутствия, Палач, случилось несколько неприятных событий в нашем море и на его берегах. Когда ты исчез, появился самый настоящий культ твоих почитателей. Свидетели Аспикса – так они себя назвали.
Каввель присвистнул.
– Да-да, – продолжил де Деса. – Сперва никто не придавал этому значения. Мало ли ересей ходит по свету. Но когда культ разросся, а среди его членов появились не только минотавры и гномы, но и люди в больших количествах и даже эльфы, всем стало не по себе. Они назвали тебя Аспиксом, обожествили, начали приносить тебе кровавые жертвы и ждали твоего пришествия. Потом еретики накопили сил и захватили несколько островов, объявив себя независимым государством.
– Как я понимаю, папаша не стал все это терпеть, – хмыкнул тауросу.
– Именно, – улыбнулся человек. – Вот только стереть их в порошок сразу не получилось. На их стороне оказалось слишком много твоих собратьев, да и люди сообща с гномами смогли добиться удивительных результатов. Они собрали целый флот, который вполне мог тягаться с флотом Мираса. Когда их все-таки разгромили, остатки культа разбрелись по всему побережью. Стало еще хуже. Еретические общины начали разрастаться в разных местах совершенно самостоятельно. Турон устраивал на них гонения, брал штурмом их укрепления, объявлял награду за головы жрецов, но все без толку. И тогда они пригласили меня.
– Тебя? – смерил его взглядом Каввель.
Человек выглядел крепким воякой, но не более того.
– Должность великого инквизитора достается не просто так, – пояснил Хуан. – Что ты знаешь о рыцарях храма?
Минотавр почесал затылок, припоминая.
– Ну, вы постоянно путаетесь под копытами.
Инквизиция работает с рыцарями Храма Творения. Можно назвать их семьей, где брат сильный, а сестра жестокая. Проклятые фанатики вечно путали все планы своей назойливой привычкой влезать туда, куда их не просят. А уж если попросили… Хорошая броня, неплохое оружие, превосходная выучка, огромное самомнение. Почти как у минотавров. Пока Каввель со своей ватагой просто грабил прибрежные города, они не вмешивались. Стоило посягнуть на какую-то там святыню, как храмовники тут же организовали отпор. Один раз даже пришлось спасаться бегством. Турона посетила блестящая мысль натравить одних фанатиков на других.
