Если задуманное осуществится, он ощутит тяжесть императорской короны совсем скоро. Золотой обруч уже не раз являлся ему во сне. Не знак ли это? Не боги ли заговорили с ним посланиями?

Как простой смертный, дракон с почтением принял это как величайшее заверение. Он рожден, чтобы править. Однако под лежачий камень вода не течет, у него на роду написано быть лидером.

Наследный принц счастья своего не знал, будучи благословленным наличием собственной эрлины. Убрать его с пути на престол было делом еще нескольких десятков лет, аргументируя тем, что истинной пары в лице принца народ не дождется.

Теперь же девчонка рядом с ним — отличная живая мишень. И надо же было попасться такому бестолковому слуге! Обмануть стражу смог, девчонку вывести через подземелье не смог — никакого толку! А как жаль, дергать за ниточки принца, шантажируя ею, было бы великолепно.

Жаль, что самому нельзя было ее немного… В дворовом коридоре было баловство ровно до того момента, когда не явился страж с белыми волосами. Он показался знакомым золотому лорду, видел его раньше?

Теперь он точно запомнил его.

И не забудет.

Дневной свет щедро заливал просторную гостиную, выдержанную в белых тонах. На белом кожаном диване ярко выделялся небрежно брошенный на спинку синий плед. На таком же светлом пушистом ковре у подножия дивана валялся пульт от включенного телевизора.

Обычный выходной день.

На экране телевизора отображается входящее видеосообщение…

— Привет, дорогая, — лицо мамы создано для кинематографа, сейчас я не просто смотрю на изображение, а любуюсь ею. — Знаю, что воскресенье, но уже почти двенадцать. Снова до глубокой ночи сидела в ноутбуке? Как там твой проект?.. Вставай, жду тебя сегодня на обед домой. Обещаю в этот раз приготовить что-нибудь сама, как ты любишь. Совсем дорогу забыла в родительский дом… Жду подробного рассказа о твоих успехах. Я соскучилась, моя ласточка. Отправлю за тобой Геннадия, он наберет, когда будет подъезжать…

Мамин голос постепенно растворяется в глухом пространстве, а я не сразу могу разжать губы, чтобы не разреветься, пока рассматриваю потолок своей спальни.

Жестокий сон. Казалось, я уже смирилась, научилась жить в новой реальности, но воспоминание во сне было таким живым, что хотелось расплакаться, ответить родному человечку. Глупая я была, так редко ездила домой, даже когда выпадал нечастый выходной… Это ведь совершенно не то, когда на встречу с мамой приезжаешь к ней на работу и интересуешься у ее секретаря, не занята ли она, свободна ли она от деловых встреч в этот момент.

Как многое я бы сейчас отдала, чтобы хотя бы просто суметь сказать ей пару слов? Дать понять, что жива, все так же люблю ее, спросить, все ли с ней хорошо.

А сколько за то, чтобы вновь ощутить вкус ее стряпни… Воспоминания о нем вообще затерялись где-то в детстве. С развитием бизнеса мама все меньше уделяла внимание домашним делам, полагаясь на поддержку бабушки, а потом вообще смогла позволить себе домработницу. Хотя тетя Варя тоже вкусно готовила, но это ведь не мама.

Переманить бабушку из ее «домика у леса» в новоприобретенный «домик» маме не удалось, хотя там место хватило бы всем. У бабушки были глубочайшие корни с местом ее рождения, домиком, в который я ехала в момент, когда попала в этот мир. А в нашем новом доме поселились и тетя Варя, и отец дяди Гены, позже сам дядя Гена, когда устроился водителем к маме вместо его отца, и многие другие.

Повзрослев, я съехала без угрызений совести, что оставлю маму в этом доме в одиночестве. Все работники давно стали нам как родные. А когда не стало бабушки, мне вообще стало сложно возвращаться как домой, так и в домик у леса… В последний, правда, все равно ноги приводили. Непонятная форма мазохизма, но я там чувствовала энергетическую подпитку для себя.

Стараясь прийти в норму, я медленно считаю в уме цифры, выравнивая дыхание. К чему слезы? Можно представить, что мы в разных странах, а не мирах. Мы не можем увидеться и поговорить, но значить друг для друга меньше от этого не станем.

Тихий шорох, как оказалось, вполне нарочный, заставил меня быстро переключить сознание на окружающую остановку. Не решающийся пересечь границу моей спальни, вероятно, заметив мое состояние, Эсфир безмолвно подпер стену плечом, чуть отодвигая штору и впуская лучи утреннего солнца.

— Привет, — без удивления в последний раз шмыгнула носом и потерла глаз, будто бы только проснулась. Кажется, я начинаю привыкать к вечному присутствию этого дракона. — Давно ты здесь?

Дракон, конечно же, ничего не ответил, только слабо дернул головой, будто бы склонив голову на бок и скрестив руки на груди. В целом, его поза, подпирающая стену, казалась расслабленной. Даже чересчур, я бы сказала… Не помню, чтобы стражники себе такое позволяли, это скорее присуще Ша-Энгу, но, как ни странно, в Эсфире меня это привлекало.

Трудно быть естественным, когда тебя самого окружают оловянные солдатики, сам начинаешь следить за собой. А тут Эсфир словно сбросивший с себя необходимость проглатывать стальной стержень каждый день.

— Будем считать, ты ответил, — слабо зевнула я, прикрыв рот ладонью, пока опускала ноги с постели.

Обнаружив на себе вчерашнюю одежду, внимательно осмотрелась. Во сколько же я вчера приволоклась? К тому же, не помню ничего, уснула что ли? К счастью, бесценная книга, привидевшаяся мне ночью, оказалась не сном и лежала прямо на одеяле в ногах.

— Меня Ша-Энг, наверно, вчера принес, да? — смущенно потерла плечо, взглянув на своего стража, надеясь что-то выведать. Дракон не шелохнулся. — Дежурил Саид. Надеюсь, не сильно вычистил нашего зелененького. Засиделась я вчера.

Встав, первым делом потянулась к книге. Осторожно поглядывая на дракона, словно он может отнять у меня мою прелесть, перенесла ее в укромное местечко. Судя по тому, как дернулись плечи в белой форме, дракон поржал с моего снобизма, но я готова была драться, если кому в голову пришла бы мысль отобрать у меня мою находку.

Не с Эсфиром, конечно, он уже доказал, что ему можно доверять. Больше, чем, например, Саиду или Рамилю, но не как Ша-Энгу. Последний, кстати, легок на помине:

— Добро утро, моя леди! — пропел мой земляной ящер, вваливаясь в дверь ни свет, ни заря. Хотя уверенности в собственных мыслях у меня не было… — Чудесная погода сегодня! Готова внимать знаниям, коих набрала вчера целые карманы?

Это он про книгу-то? Тоже мне, целые карманы.

— Что, притащил меня вчера с довеском, сразу «полные карманы»? — скорчила вредную рожицу, показывая дракону язык. — Это все во имя науки!

— Я тащил? Боги, упасите! — Ша-Энг удивился так искренне, что улыбка с моих губ сошла сама собой. Шутит?.. — Вот у этого своего охранника спрашивай, — ящер беззастенчиво кивнул головой в сторону невозмутимо стоящего Эсфира. — Явился вчера в библиотеку злющий, как тысяча демонов. Забрал тебя и книженцию твою, как видишь, прихватил. Я бы ее, поверь, максимум задвинул бы на какую-нибудь полку для приличия…

Однако болтовню друга я уже не слушала. Меня принес Эсфир? Вот это неожиданно было. Уставившись на недвижимую статую беловолосого мужчины, вопросительно изогнула бровь. Тот никак не отреагировал. Как стоял, так и остался стоять, при этом все свое внимание уделив мне.

Вот и разговаривай с ним после этого.

Беседа резко прервалась, когда двери слегка скрипнули, впуская внутрь комнаты тетушку, что заботится обо мне на протяжении уже нескольких месяцев. По началу мне сложно было привыкнуть к ее неулыбчивости, но потом поняла, что и без мимики можно быть добрым отзывчивым человеком.

С завтраком мы расправились довольно быстро, учитывая, что жуя вкуснейшие тосты, я сгребла найденную книгу и сразу же взобралась на излюбленный подоконник, садясь по-турецки. Перелистывая страницы свободной рукой, отвлекалась только на то, чтобы взять в руки стакан с ягодным морсом.