Хиенне лицо неизвестного субъекта показалось до боли знакомым и довольно привлекательным, хотя и не слишком приятным.

– Он мне не нравится! – мгновенно слетело у демонессы с языка.

Остальные молча уставились на то, что открылось их глазам. При этом каждый увидел что-то свое. Каввель тотчас распознал в незнакомце матерого морского быка по абордажной сабле на поясе и повязанному вокруг головы платку. Антонио по одному ему ведомым приметам сразу определил, что стоящий перед ним парень не кто иной, как самый настоящий ученик чародея, к тому же промышляющий мелкими кражами. Адинук заметил лютню за спиной и понял – это коллега-бард.

Гарбу на секунду показалось, будто этот тип похож на шамана, – на такие мысли наводил бубен в руках и ритуальная маска на голове – но гоблин напомнил себе, где находится и произнес:

– Низкий поклон повелителю Ада! Как поживаете, господин Люцифер?

– Ах, – изображая сожаление, откликнулся незнакомец, – меня опять перепутали с самим вселенским злом! Да разве возможно, чтобы воплощение ужаса и аватар ненависти являлся смертным в столь неподобающем виде?

– Ну, не аватар, так не аватар, – охотно согласился Гарб. – Значит, простое развеивающее заклинание никому не повредит.

Щелчок пальцами – и стена, огненная река и жар от нее, странные существа и незнакомец растаяли, как дым, обнажая абсолютную черную пустоту вокруг. Не изменилось только небо, растянувшееся во все стороны почти осязаемым угольным мраком, спрятавшим любые проявления света от кучки смертных, посягнувших на обитель владыки Преисподней.

– Темно, как у пещерного гнома в… глубине, – послышался голос Адинука. – В Подземье посветлее будет.

– Мне страшно, – раздался громкий шепот суккубы. – Здесь темно и… и очень страшно!

– Да будет свет! – рявкнул минотавр, и темноту разогнали искорки, побежавшие по лезвию секиры. Маленькие бледно-синие молнии осветили взволнованные лица компаньонов.

– А где наш шаман? – пискнул Антонио.

– Гарб, дружище! – позвал в темноту Каввель.

Ответа не было.

***

Ловец духов не знал, бежать ему или прятаться. Когда чернота поглотила все вокруг, на него внезапно нахлынули все страхи, присущие гоблинам.

– Мамочка, – прошептал он, когда заклинанием осветил пространство вокруг себя и увидел надвигающихся со всех сторон огромных черных воргов.

Ноги задрожали и начали предательски подкашиваться. Гарб помнил, что гоблины часто используют этих дальних родственников волков как боевых скакунов – выгодный для обеих сторон союз. К несчастью, приближающиеся твари то ли не знали об этом, то ли слишком оголодали. Слюна капала из их оскаленных пастей, а глухое рычание намекало, что дружелюбием тут и не пахнет.

– Назад! – крикнул Гарб на языке воргов, размахивая посохом, как дубиной.

Животные в нерешительности замерли на расстоянии прыжка от гоблина. Нападать они не спешили. Шаман тоже остановился, не зная, что можно предпринять. Стая взяла ловца духов в плотное мохнатое кольцо, не оставляя ни единого шанса на бегство. Внезапная догадка сразила Гарба наповал своей простотой – тоже иллюзия!

Рассеивающее заклинание «включило» тусклое освещение, уменьшило количество воргов до одного и добавило к пейзажу прикованного к столбу Аггрха, к которому черная тварь и приближалась. Орк завертелся, напрягая бугрящиеся мускулы в попытке освободиться от оков, и замычал сквозь кляп. По интонациям выходило, что воргу ничего хорошего не светит, если зеленокожий сумеет ослабить путы хоть немного. Шрамы на лице воина от напряжения потемнели, сделав и без того свирепую физиономию еще страшнее. Его карие глаза выпучивались от напряжения так, что белки налились кровью, но цепи держали слишком крепко.

– Опять иллюзия, – вздохнул гоблин и щелкнул пальцами.

Ничего не поменялось. Шаман моргнул и ущипнул себя. Совсем не иллюзорный волчище уже обнюхивал беззащитного гладиатора. Гарб заметил между ушами зверя белую отметину в виде короны.

– Королевский! – прошептал шаман, холодея. – Самый кровожадный. Их же магия совсем не берет.

В холке этот ворг достигал добрых восьми футов – на Лумее невероятный размер. Гарбу на миг показалось, что его желудок весь подпрыгнул к горлу, а затем провалился куда-то в пятки. С такой зверюгой ему не справиться. Просто нечем. Разве что посохом ударить, но смысла в этом никакого. Что простая дубина сделает существу размером с медведя и проворством кошки? Вот только там же друг, и он в беде!

– Оставь его немедленно! – заорал Гарб, преодолевая страх и прикидывая дистанцию.

От Аггрха гоблина отделяло футов триста – для масштабного волшебного удара не расстояние, если, конечно, не заботиться о судьбе тех, кто попадет в зону поражения. А для точечного попадания далековато, да и не возьмет оно ворга. Мощный же удар давал небольшой шанс справиться с чудовищем.

Тварь, Гарб был готов в этом поклясться, ухмыльнулась зубастой пастью. Орк задергался еще сильнее, когда ворг неторопливо лизнул его голую ногу, явно наслаждаясь моментом.

– А какой мне прок бросать еду? – снисходительно пролаял он в ответ, довольно щуря черные глаза.

– Останешься в живых, – процедил сквозь зубы шаман, подходя ближе.

Не настолько близко, чтобы волк мог прыгнуть, но достаточно, чтобы не задеть Аггрха. Ситуация позволяла только одну попытку. Промахнешься – и воргу к обеду из орчатины достанется еще и ужин из гоблина. Тварь в ответ хрипло рассмеялась.

– Давай так, – предложил хищник, – ты меня насмешил, и я тебя отпущу. Мяса мне и тут хватит на пару дней. Так что убирайся, пока цел.

– Уходи, Гарб! – наконец выплюнул кляп зеленокожий. – Ты с ним не справишься!

– Лучше послушай приятеля, – пристально посмотрел на гоблина волк. – Мне неохота об тебя мараться, но я ведь могу и передумать.

Гарб остолбенел. Инстинкты вопили, что надо бежать, пока отпускают. Ноги сами сделали пару шагов назад, и ворг презрительно оскалился. «А как же дружба?» – спросил сам себя ловец духов. «Орки не друзья гоблинам», – ответил внутренний голос. – «Этот наверняка такой же и просто притворяется. К тому же, ты смертельно напуган. Разве пристало нормальному гобхату встречать опасность лицом к лицу, если его не загнали в угол?»

«Заткнись!» – подумал шаман в ответ, и гнев забурлил в нем с утроенной силой, заглушая страх. – «Я даже не помню, сколько лет я пытался хоть с кем-нибудь подружиться до встречи с компаньонами. И оставлять друга в беде не собираюсь!»

В этот момент Гарб вспомнил о свойствах посоха. «Да я же почти всемогущ!» – воскликнул он внутренне. – «Меня даже дьяволы боятся, что мне какой-то ворг! Хватит! Я больше не буду трусить! Может, я просто ненормальный гоблин. Помогай, Бирканитра!» И лишь где-то на задворках сознания мозг противным червячком сверлила мысль: «А помнишь, что стряслось в Академии? Хочешь опять все испортить?» Гоблин мотнул головой, отгоняя сомнения прочь.

– Друзей не бросаю! – с вызовом подвел итог переговорам ловец духов.

– Как знаешь! – оскалился волчара и весь подобрался, готовясь к длинному прыжку.

Шаман напрягся всем телом, выжидая тот самый единственный момент, подходящий для удара. Огромный волк черной молнией метнулся к гоблину. Гарб словно увидел себя со стороны: вот он отскакивает в сторону, стучит посохом по земле в направлении зверя. Затем яркая вспышка, опять мрак… и тишина.

***

– Если я ничего не путаю, то нас осталось четверо.

Минотавр кивнул, подтверждая слова темного эльфа. Пуута тихонько подвывала от страха, а Бурбалка ей так же негромко вторил.

– Адекватных и того меньше, – добавил Адинук, неодобрительно глядя на трясущиеся в потемках силуэты.

Ему – уроженцу Подземья – было проще остальных, у которых ночное зрение находилось в зачаточном состоянии.

Каввель сдержанно хмыкнул при поминании адекватности полубезумным эльфом.

– Надо вас как-то взбодрить, – озвучил свои мысли троу, осмотревшись.

Опасности он не разглядел, и решил, что сеанс бардовской песни пойдет всем на пользу. Первые же аккорды лютни разнесли гнетущую тишину вдребезги и вспороли мрак шуршанием миллионов крыльев летучих мышей.