– Ради того, что ей ты помочь не можешь, – с жаром ответил бард, вставая в театральную позу.
Троу театрально расставил ноги, встряхнул соломенными волосами, разметав их по плечам и пафосно вытянул руку в сторону Михеля.
– Ты еще можешь помочь им. Разве тени не твоя специальность?! Орден для тебя стал совсем пустым звуком?! Одумайся!
Монах вздрогнул. За последние пару часов он растерял значительную часть веры во Вседержителя и желания жить. Единственное, чего он пока не утратил, так это стремления помогать всем нуждающимся. Особенно если это связано с нечистой силой. Этому послушников в Старом Ордене учат едва ли не с порога.
– Там тени? – спросил он, словно пробудившись от сновидений.
– Сотни, – подтвердил Адинук. – Иди и задай им жару.
Михель аккуратно подложил свою походную сумку под голову возлюбленной и поднялся, разминая затекшие от долгого сидения конечности. Монах уже сделал шаг в сторону спуска, но в следующее мгновение его лицо омрачилось.
– Ты просто хочешь остаться с ней наедине, – обвинил он эльфа, сверля его колючим взглядом своих карих глаз.
– Ч-что? – поперхнулся Адинук от неожиданности.
– Ты сам и не собирался спускаться. Думаешь я не помню, как ты набивался к ней в постель? – Михель сделал шаг к компаньону, и тот невольно отодвинулся назад.
– Что ты несешь? – ахнул бард. – От моих стрел там никакого проку не будет. А в тот раз я же тебя спасал!
Это было чистой правдой. Эльф не стал добавлять, что тогда ему действительно хотелось еще разок пережить неземное наслаждение, но вовсе не ради плотского удовольствия. После первого раза он написал сразу несколько баллад, а вдохновение его посещало достаточно редко, чтобы упускать уникальную возможность. Скажи он это сейчас, и монах бы немедленно попытался столкнуть его с утеса.
– Врешь! Ты даже сейчас только и ждешь, пока я уйду, чтобы… чтобы… – у Михеля не нашлось слов, чтобы продолжить.
Ему оказалось больно даже представить, что могло бы произойти в его отсутствие.
– Я вижу искренность в твоих словах, – возразил Адинук, бледнея еще больше, от чего его кожа приобрела алебастровый оттенок. – Что с тобой случилось, друг? Ты утратил свой дар? Клянусь всеми колечками в бороде Хьялти, что не замышлял ничего подобного!
Монах тяжело опустился на одно колено, опершись на него обеими мозолистыми ладонями. Косматые темные брови человека нахмурились, а лицо застыло маской боли.
– Вседержитель оставил меня, как я оставил его. Поэтому я не могу отличить твою ложь от правды.
– Чепуха! – не согласился бард. – Хозяин Света не просто так носит свой титул. Пока в тебе есть свет, он будет частью тебя. Ты просто сильно расстроен, вот и не можешь сосредоточиться.
– Хотел бы я тебе поверить, – горестно сказал Михель и зажмурился, сдерживая слезы, затем распахнул глаза и резко поднялся. – Пусть будет так. Меня все еще зовет долг. Если я погибну там внизу, значит, Он отвернулся от меня. Но если я выживу и узнаю, что ты хотя бы дотронулся до нее…
– Я присмотрю за ней, но издалека, – твердо пообещал Адинук.
Человек молча развернулся и побежал вниз с нарастающей скоростью.
Бард тяжело вздохнул и дописал последнюю строчку в последнем свитке. Больше места для записей у него не осталось. Спрятав рукопись в котомку, Адинук занял удобное место у края утеса, с которого открывался самый лучший вид на поле боя, и принялся сочинять новую балладу, стараясь сразу заучить ее наизусть.
– Подходить нельзя, значит, – через пару минут после начала наблюдения произнес эльф, обернувшись, чтобы бросить на лежащую суккубу быстрый взгляд. – Жаль. Я вот все спросить тебя хотел, да как-то не получалось наедине остаться. А такие вопросы лучше задавать с глазу на глаз, глядя в глаза. Ты же сейчас, наверное, и ответить толком не сможешь. Так ведь?
Суккуба по-прежнему недвижимо лежала, но ее грудь продолжала вздыматься.
– Я так и думал, – продолжил безумный бард. – Молчишь. Так я спрошу, раз ты не возражаешь. Вот ты мне как женщина скажи. Хотя нет, лучше как суккуба или даже как обе сразу. Почему мужчины из-за вас постоянно делают глупости, как раки, которые вылезли из проруби на мороз и машут клешнями на торговца свежей зеленью?
Эльф прислушался к своим мыслям и улыбнулся, глядя на поле боя.
– Даже я чуть не потерял из-за тебя голову. Так ведь не потерял же, потому что она и так потеряна! И смысла не было. Мне ведь совсем немного осталось. Чуточку. Мы же вернемся когда-нибудь домой. А там останется дописать всего ничего. Каких-то сто с небольшим, и материала уже хватает на добрую сотню…
Адинук обеспокоенно повел ухом и обернулся. На мгновение ему показалось, что молчунья уже и дышать перестала.
– И все же надо бы тебе как-то помочь, – пробормотал бард, и встал на четвереньки.
Затем он уткнулся лбом в шершавый камень утеса и вознес молитву единственному богу, который всегда был готов его выслушать.
– О великий Хьялти, обладатель самой красивой бороды в обитаемых мирах, взываю к тебе! О повелитель каменных сводов, благородных металлов и вечно пьяных заносчивых карликов с длинными бородами и коротким терпением, услышь мой зов! Даруй своему недостойному слуге еще одну крупицу твоей бесконечной мудрости! Как вылечить вот эту девицу?
***
Аггрх сражался в первых рядах. Он видел, что обычным оружием делу не поможешь, и попробовал применить посох.
– На! – заорал он, нанося удар. – Еще хочешь?
Оружие было великовато даже для его роста, но и тени вдруг стали медлительными в его присутствии. Первое столкновение отбросило цель назад на пару десятков футов. Задетая тень негодующе погрозила орку призрачным кулаком.
– Неплохо, – обрадовался воин такому эффекту. – А чего еще ты можешь?
Умбриты, чуя угрозу, обступили зеленокожего со всех сторон и потянулись к нему своими длинными конечностями. Орку юлой закрутился вокруг своей оси, зажав посох обеими руками. Врагов разметало во все стороны, но они снова направились к нему. Аггрх похолодел, видя количество теней вокруг.
– Как там правильно-то?! – в отчаянии крикнул воин. – Во имя великой Праматери!..
Пускай молитва не повторяла слова гоблинского шамана дословно, но мольба Аггрха сработала. Следующее попадание не только уничтожило тень, по которой заехал орк, но и отбросило всех ее соседей на добрых тридцать футов.
– Бирканитра, ты лучше всех! – радостно закричал орк.
Видя результат, ближайшие к нему тивада подхватили клич, хотя и не понимали слов. Зато прекрасно помнили, кто учил их махать мечом и ходить строем. Слаженность вышла потрясающая.
Следующий удар посоха отправил в небытие всех теней на расстоянии пятидесяти футов. Тут уже и пууты с жахани присоединились и закричали приветствие гоблинской богине. Враги, заметив такое развитие событий, стали просто облетать Аггрха стороной. Подросшим посохом легко управлялся Гарб-великан, но орк еле-еле мог им размахивать. Для него Гобмобом был шестом. Сколько зеленокожий ни старался ударить еще хотя бы одну тень, ему просто не хватало скорости.
Порождений Умбры на поле сражения оставалось еще немало. В этот момент к сражающимся присоединился Михель. Монах ворвался в битву штормовым вихрем, и каждый удар его крепкого кулака или ноги непременно достигал цели. Каждое его движение заставляло противника или осыпаться вниз пеплом, или воспарять вверх струйкой дыма.
Человек оказался слишком быстр для умбритов: они просто не успевали увернуться от молниеносных выпадов. Одна слишком шустрая тень изловчилась и все же смогла коснуться предплечья человека. Остальные порождения мрака издали скрежещущий звук, празднуя победу. Человеку следовало упасть без сил. Однако Михель лишь недовольно поморщился и отправил недруга в небытие хлестким ударом пятки, сопровождаемым свистящим звуком и зеленоватой вспышкой.
Спустя десять минут чаровницы файлака, Михель и Аггрх устроили треугольник, в вершинах которого находились они, а в середине метались тени тивада. Количество врагов таяло с нарастающей скоростью, и вскоре они перестали суетиться и замерли посередине. Аггрх подал знак, и вершины «углов» начали одновременно сближаться, чтобы сообща добить нечистую силу.
