Тени сгрудились в кучку. В их гуще возникло движение, и из середины, в одну секунду всосав всех, кто находился внутри, выплыло облако мрака размером с небольшой курган. Загонщики замерли в нерешительности.

– Я рад приветствовать вас, друзья.

Потусторонний голос Бурбалки произвел ошеломляющее действие на всех, кто его услышал, за исключением Михеля и Аггрха. Тивада попадали в обморок прямо там, где стояли. Остальные бросились бежать не разбирая дороги. Даже встретившаяся на пути некоторых бегущих река не остановила их.

Первыми бурных вод достигли пишааки. Они резво скакали, отталкиваясь от бурого камня плато длинными передними лапами и помогая короткими задними и хвостом. За ними подоспели похожие на безумную помесь волков с кошкоскорпионами хмасудавы. Вместе они прыгнули в реку, мгновенно перерождаясь в ангелоподобных тивада и высоких коренастых собак алебастровой масти соответственно. Всех прочих пуутских воинов к этому моменту уже перебили.

Следом в воду нырнули дьявольские воительницы в мерцающих серебром доспехах. Паника гнала их вперед, а тяжелые зачарованные латы утаскивали на дно. Жахани отчаянно барахтались, но никак не могли всплыть. Некоторые успевали набрать в грудь воздуха, и какое-то время где-то на глубине еще пытались скинуть с себя надежную защиту, вдруг ставшую смертельной ловушкой. Пузырьки печально поднимались к поверхности.

– Спасайте их! – перекрикивая шум реки и громыхание лат, закричал Квимиаль.

Его тоже гнал вперед затмевающий разум ужас, но полководец не потерял голову полностью. Слишком много страхов пришлось на его долю за многие тысячи лет жизни. Его перерожденные в тивада воины будто воспряли духом, услышав голос командира. Страх покинул их, и они начали спасать. Острые камни горной реки царапали их тускло светящиеся тела, теперь лишенные всякой защиты. Но их теперь заботило только спасение тех, кто погибал на дне. Ради извечных врагов они рисковали жизнью.

«Как иронично», – успел подумать Квимиаль, прежде чем вода накрыла его с головой.

Генерал погрузился на несколько футов и открыл глаза. Ядовитая прежде жидкость была на удивление прозрачной и приятно холодила кожу. Пожар тысячелетней ненависти в его груди угас, и Квимиаль все вспомнил. Бессмысленную резню, устроенную Иблисом, изгнание, надежду и безысходность. Вспомнил он и прежние времена, когда еще был счастлив. Генерал взмахнул... руками. У него теперь были руки, а не лапы с присосками! Восторг.

Перед глазами возникла фигура в матово-серебристых доспехах. Она стояла на дне и уже не двигалась, а из забрала медленно выплыл малюсенький пузырек воздуха. Квимиаль подплыл ближе и увидел других латниц. Никто из них не мог всплыть и уже даже не пытался расстегнуть доспехи.

Могучим гребком генерал приблизился, обхватил ближайшую фигуру и потащил.

«Даже не тяжело», – обрадовался Квимиаль, сильно оттолкнулся ногами от дна и взмыл наверх к солнцу.

На берегу его уже встречали солдаты его армии. Они тоже вытаскивали на берег тела, дрожащими руками развязывали набухшие от воды ремни завязок и снимали шлемы. Прикладывались губами к побледневшим губам утопленниц, пытаясь протолкнуть в легкие немного воздуха.

***

– Так и знал, что это твоих рук дело, порождение тьмы! Я уже тогда подозревал, что с тобой не все чисто! – все еще слегка задыхаясь после ураганного размахивания конечностями, жестко сказал монах. – Надо было тебя еще в том склепе изгнать.

– Погоди ты, экзорцист-недоучка, – перебил его Аггрх, упирая посох в землю. – Антонио, это ты или уже не ты?

– Это я и уже не я, – не добавило ясности облако мрака, – но я многое вспомнил, когда проглотил своих приспешников. Что-то в них сделало меня гораздо ближе к прежнему мне.

Попыток наброситься на них существо не делало, но ни орк, ни тем более монах не теряли бдительности.

– И зачем ты явился в наш мир? – осторожно спросил зеленокожий, вставая между призраком и готовым к бою Михелем.

– Ваш? – замогильно усмехнулся Бурбалка. – Ваш мир не здесь.

Аггрх согласно кивнул. Он сейчас был готов согласиться с чем угодно, лишь бы это потустороннее порождение осталось дружелюбным. У него имелись более чем веские причины не допускать драки между компаньонами, оформленные в виде спора с Большим Лю.

Бурбалка сгустился до человекообразной фигуры. Светило яркое солнце, но он так сильно поглощал вокруг себя свет, что пространство перед посланцем Умбры выглядело совершенно неосвещенным.

– Я почти един с тенью, – потусторонним голосом заметил он. – Хозяин хочет, чтобы я кромсал плоть миров, пока он не сможет сам перетечь в них и захватить…

После этих слов Михель, не в силах больше сдерживаться, сделал рывок вперед. Аггрх тут же стукнул посохом оземь, и монаха отбросило на прежнее место. Бурбалка при этом даже не шелохнулся.

– Закончишь мысль? – подбодрил его орк.

– Да, – спокойно кивнула фигура. – Мне не интересны желания хозяина. Я хотел только быть вместе с ней. Я бы нашел способ, но…

– Что случилось? – предчувствуя недоброе, задал вопрос Аггрх, перехватывая Гобмобом так, чтобы можно было применить его без задержки.

– Мерилит умерла, – взвыл призрак. – Я поклялся соединить с хозяином всех, кто был рядом. В наказание.

– Хиенна тоже умирает, – глухо сказал монах. – Может, и мне пойти тропой мести?

Облако мрака мгновенно обогнуло Аггрха так, что тот и глазом не успел моргнуть, и оказалось подле Михеля. Прежде, чем монах успел отреагировать, призрачные руки подхватили его и взмыли с ним в воздух.

– Где? – услышал человек страшный еле слышный шелест у уха.

Монах указал направление и через три секунды полета оба уже стояли на плато рядом с Адинуком, находящимся в странной позе, и неподвижной Хиенной. Жизнь еще теплилась в теле суккубы, но каждое мгновение приближало неизбежный конец.

– Мне жаль, друг, – сказал Бурбалка. – Ее недуг неизлечим обычными средствами. Есть способ помочь, но вы вряд ли ему обрадуетесь.

– Ты сделаешь ее тенью? – лицо Михеля перекосилось от смеси надежды и отвращения.

– Не сразу, – прошелестел призрак. – Она сможет ходить, говорить, дышать и любить, как когда-то делал и я. Она сможет прожить с тобой всю твою жизнь и даже дольше, но рано или поздно соединится с моим хозяином. Хочешь ли ты для нее такой участи?

На монаха стало жалко смотреть. С протяжным стоном он рухнул на колени перед возлюбленной, больше всего на свете желая, чтобы она сейчас ожила. Михель закрыл лицо руками.

– Решай быстрее, пока она дышит, – поторопил Бурбалка. – Я ничего не смогу сделать с мертвым телом. Я уже пробовал с Мерилит. Для бессмертных без божественной искры загробной жизни не предусмотрено и смерть окончательна.

Михель оторвал руки от лица, взглянул на любимую и поднялся с колен. Ветер развевал его густые черные с проседью волосы, а карие глаза светились решимостью.

– Лучше достойная смерть, чем такая жизнь, чудовище! – сквозь зубы процедил он и нанес резкий удар ногой с разворота по облаку мрака за спиной.

Бурбалка с грустной ироничной улыбкой наблюдал, как монах, двигаясь медленнее улитки, заносит ногу. За это время можно было тысячи раз остановить человека или просто уклониться, но призрак не захотел. К чему вся эта скорость, если ее не хватило в тот самый нужный раз в башне замка? Жажда мести вдруг оставила его, а хозяин перебьется. У Умбры в запасе вечность для поиска нового острия своей воли. Может, новый слуга окажется более послушным. К тому же после обещания отдать Умбре всех виновных, начать стоило с себя.

Нога наконец долетела до цели и отправила аватар мира теней в небытие.

– Он все-таки был другом, – осуждающе покачал головой Адинук, вставая на ноги.

Где-то далеко внизу одинокий зеленокожий воин с посохом в руках потерял сознание от разорвавшей виски головной боли.

***

– Силы небесные! – нахмурился Рэкс. – Он там лишился разума? Призрак же очевидно подобрел и очеловечился!