Однако.

— Да уж. — Я залпом допил лимонад и с размаху громыхнул стаканом о стойку. — То-то смотрю — она только хвостом вертит!

— Ага. — Серега легонько похлопал меня по плечу. — Такие дела, братец.

— Ну, видать, судьба наша такая, — проворчал я. — Жить, как живется. А лучшее всегда этим… дворянчикам достается.

— Судьба, говоришь? — Серега усмехнулся — и вдруг на мгновение застыл с задумчивым выражением лица. — Слушай, Паша Корчагин… А пиво будешь? Я угощаю.

Та-а-ак! Чуйка снова уколола — и на этот раз сильнее прежнего.

— Пиво?.. — Я скосился на часы за спиной у мужика за барной стойкой. — Можно и пиво.

Стрелки показывали двенадцать пятнадцать. И теперь я вполне мог выпить пару стаканов пенного напитка, не нарушив при этом ни собственных правил, ни даже законов Империи — как совершеннолетний.

Ровно четверть часа назад мне исполнилось семнадцать.

— Саша… могу я полюбопытствовать — что это за маскарад?

— Разумеется, ваша светлость. — Я чуть склонил голову. — Вы позволите мне войти?

— А у меня что, есть выбор?

Багратион еще раз окинул меня недобрым взглядом и шагнул в сторону, освобождая мне путь. Насколько я помнил, у его светлости было родовое поместье где-то на востоке от города, но жить он предпочитал здесь, в особняке, который главе Третьего отделения полагался по чину. Достаточно просторном и богатом для действительного тайного советника — но для потомка древнего рода грузинских князей, пожалуй, даже скромном.

Багратион встретил меня в халате, надетом, судя по всему, прямо на голое тело. Вряд ли его светлость ждал гостей в такой час — и уж точно был не рад непрошенному. Проходя в гостиную, я почти физически ощущал его недовольство… Впрочем — почему почти? От сурового взгляда магическая защита надрывалась, стонала и с едва слышным хрустом проминалась.

Защита, поставленная дедом.

— Если тебе совсем плевать на меня — мог бы подумать хоть о Захаре. — Багратион покачал головой. — Что он, по-твоему, должен был подумать, когда у ворот появился пацан-рабочий с моим перстнем — и потребовал аудиенции?

— Ну… Вы же сами запретили князю Горчакову приходить сюда или на Фонтанку. — Я пожал плечами. — А про рабочих ничего не говорили.

За прошедшие пару-тройку недель я довел свою маскировку почти до совершенства. Кепку и безразмерную кожаную куртку дополнили шерстяной свитер, брюки и ботинки за три с половиной рубля, купленные в лавке на Апраксином дворе. Щетину то и дело приходилось сбривать — на утреннем смотре Мама и Папа казнил за такое нещадно — но я тут же отращивал ее снова. А иногда еще и нацеплял на щеку или переносицу кусок пластыря.

— Краше в гроб кладут… — пробормотал Багратион. — Проходи давай.

Его светлость почему-то стоял так, чтобы спиной прикрыть коридор. Впрочем, не слишком успешно: света там было немного, но я все-таки разглядел стройную длинноногую фигурку, завернутую, кажется, в полотенце. Едва слышно пискнув, незнакомка развернулась и прошлепала босыми ногами куда-то за угол.

Однако.

— У-у-у… Приношу свои извинения, ваша светлость… — Я чуть приподнялся на цыпочках, вытягивая шею. — Кажется, у вас были планы на ве…

— Память сотру, — ровным тоном проговорил Багратион. — Или повешу.

Я так и не понял, шутит он, или нет. Проверять по вполне понятным причинам не хотелось — так что я просто протиснулся в гостиную, стараясь не думать, что у меня сейчас наверняка покраснели даже уши.

— На уголовника похож. — Багратион поморщился. — Зачем так вырядился?.. Ладно, садись.

— Сесть всегда успею, вашбро-о-одие, — зачем-то протянул я не свои голосом, плюхаясь в кресло в гостиной.

Наверное, не стоило так вести себя с Одаренным второго класса — да еще верховным безопасником Империи. Но поделать я с собой ничего не мог. Чужая маска настолько прилипла к лицу, что я уже иногда сам забывал, где заканчивается сиятельный князь — и где начинается подсобный рабочий с филиала фабрики Штерна.

Павлу Корчагину открылись те двери, к которым Александр Горчаков не приблизился бы и на пушечный выстрел. Конечно, у него случались и проколы, но все же за последние полмесяца я узнал о жизни рабочего сословия куда больше, чем вообще мог бы рассказать дед.

И пришло время поделиться добытыми знаниями.

— Как ваша светлость понимает, все это, — Я подергал за воротник куртки. — Маскировка. Можно сказать, образ.

— Весьма убедительный, — фыркнул Багратион. — Настолько, что мне даже хочется поскорее выпроводить тебя вон. Особенно если ты пришел без серьезной на то причины.

После того, что я сделал во дворце Юсуповых, мне уж точно должно прощаться многое. Фактически, я в одиночку прикрыл всю Багратионову контору, прозевавшую целую толпу террористов с “глушилкой” свежего образца. Но перегибать палку все же не следовало.

— Понял. Понял. — Я поднял обе руки, демонстрируя покорность. — Перехожу к делу: с помощью этого — как ваша светлость изволили выразиться — весьма убедительного образа, мне удалось попасть туда, куда не обычно не вхожи люди нашего с вами круга. И я имел возможностью лично наблюдать…

Договорить я не успел. Баргатион чуть подался вперед, прыснул — и, не сдержавшись, расхохотался во все горло. Так громко и протяжно, что я не мгновение даже испугался — не повредился ли светлейший князь умом. Но дело, похоже, было совсем в другом.

— Саша… сукин ты сын! — Багратион вытер рукавом халата выступившие от смеха слезы. — Неделю назад один из моих филёров уверял, что видел на собрании рабочих молодого князя Горчакова… Я посоветовал бедняги попить капель.

Я тоже рассмеялся было — но тут же осекся.

Видел? На собрании народовольцев? Выходит…

— Что такое, Саша? — усмехнулся Багратион. — Думал, ты первым придумал переодеться в парня с окраины? Или что Третье отделение настолько бесполезно, что не может выследить кучку пролетариев?

Мне тут же вспомнилось, что одну весьма неприятную кучку пролетариев хваленые сыскари тайной полиции — как бы это помягче сказать — прощелкали клювом. Но вслух заявлять подобное я, конечно, не стал.

— Это все, что ты хотел рассказать?

Багратион если и не наслаждался моим унижением, то уж точно от души веселился. Обиды я, пожалуй, не чувствовал, но воспарившая куда-то в облака самоуверенность вернулась на прежний уровень — умеренно-высокий.

— Если честно — да, — вздохнул я.

— Что ж. — Багратион неторопливо опустился в кресло напротив. — Почему бы тебе не поделиться своими… умозаключениями? Раз уж ты все равно пришел.

Хотя бы не выставил за дверь. Уже неплохо — после того, как я испортил его светлости весьма… интересный вечер.

— Я видел на так уж много, — признался я. — Ни оружия, ни листовок… даже не слышал ничего такого, за что человека можно было бы судить. Наверное, они пока еще не настолько доверяют новичку.

— Неудивительно. — Багратион откинулся назад. — Каторга — не самое уютное место в Империи… А именно туда рано или поздно отправляются те, кто не умеет держать язык за зубами.

Это что намек?

— Мы просто собирались по вечерам. В подсобках на заводе, на лестнице… — продолжил вспоминать я. — Пару раз — на квартире у одного из парней. Не всегда те же самые люди — чаще разные. Играли на гитаре… пили. Разговаривали.

— О чем?

— Обо всем подряд. — Я пожал плечами. — Но рано или поздно кто-нибудь вспоминал… паршивую историю. У одного парня с Путиловского сестру изнасиловал…

— …сын графа, — кивнул Багратион. — Или мать сбил машиной пьяный аристократ. Отец потерял руку на заводе и остался без пенсии. И, разумеется, во всех случаях виновных так и не наказали.

— Вроде того, — поморщился я. — Вы что, все уже знаете?

— К сожалению, далеко не все, Саша. — Багратион опустил руки на подлокотники кресла. — Но таких мы уже арестовывали… Пятерых за полгода, кажется. Они рассказывают душещипательную историю. Разумеется, выдуманную, как и все остальное. Большинство провокаторов даже не рабочие… Потом, как правило, подключается кто-нибудь из приглашенных. И рассказывает свою.