Но если мадам Марсо действительно знает выходы на местное подполье… Нет, такой шанс упускать уж точно не следует.

Поднимаясь по лестнице, я твердо пообещал себе не спать до самого рассвета.

И, разумеется, отключился, как только моя голова коснулась подушки.

Проснулся я сам. Без снов с металлическими чудовищами, без шума, без будильника. Без жутковатой уверенности, что моя ментальная броня треснула, и кто-то огромный снова засек нас и наблюдает сквозь потолок. И уж точно без давно забытого ощущения, что мне уже хватит дрыхнуть. Голова все еще слегка гудела после вчерашних приключений, да и за окном было черным-черно. Значит, вырубился я всего на несколько часов, за которые…

В общем, не случилось ничего. Или ничего особенного: Гижицкая едва слышно посапывала, за окном в тишине стрекотали кузнечики. Старый отель мерно поскрипывал то ли половицами, то ли балками на чердаке, будто выдыхая после долгого и тяжелого рабочего дня. Где-нибудь недалеко — скорее всего, внизу, на первом этаже, мадам Марсо наверняка тихо похрапывала и улыбалась себе под нос, увидев во сне далекий Париж.

И все: ни шума моторов на улице, ни голосов, ни шагов на лестнице — ничего.

И все же странное чувство, разбудившее меня, не спешило уходить. Скорее наоборот — становилось только сильнее, хоть для волнения и не было вовсе никаких причин. Я перевернулся на бок и нащупал “люгер” под подушкой, и прикосновение к ребристой рукояти чуть успокоило — но ненамного.

То ли за последние дни я каким-то образом развил в себе Дар предвидение, то ли в очередной раз подала голос обычная, человеческая интуиция, уже не раз выручавшая нас с Гижицкой — каким-то образом мне снова удалось пробить само время и… нет, даже не почувствовать — точно узнать: что-то должно случиться.

И уже совсем скоро.

Так что когда где-то на лестнице раздались негромкие шаги — я уже почти не удивился. Просто лежал, затаив дыхание, и вслушивался. И только потом поднялся с дивана, достал пистолет, не надевая ботинок прокрался к двери и выскользнул в коридор. Там было темно — но все же не настолько, чтобы не разглядеть шагнувшую с лестницы одинокую фигуру. Неторопливую, чуть сгорбленную и слишком хрупкую, чтобы принадлежать мужчины.

— Мадам Марсо?! — прошипел я, убирая пистолет за спину. — Что вы?..

— Тихо, мсье!

Старушка едва ли могла разглядеть меня в полумраке коридора — но узнала голос, а отель наверняка знала, как свои пять пальцев. Так что шагнула вперед и оказалась рядом быстрее, чем я успел хотя бы дернуться.

— Умоляю вас, тише! — повторила она, с неожиданной силой ухватив меня за рубашку на груди. — Вас ищут! Несколько мужчин внизу, приехали четверть часа назад.

— Проклятье… кто они?

— Хотело бы я сама знать наверняка. — Мадам Марсо нервно усмехнулась. — Но готова поставить свою вставную челюсть, что в Ретель снова пожаловали ищейки из Абвера. Я постараюсь задержать их, насколько смогу, но они явно намерены обыскать здесь каждую комнату… Вам нужно бежать, мсье.

— Похоже на то, — вздохнул я. — Здесь еще еще выход на улицу?

— Да. Комната в конце коридора не заперта. — Мадам Марсо указала рукой куда-то мне за спину. — Лестницы нет, но окно не так уж высоко над землей. Сильный человек вроде вас без труда сможет выбраться и помочь девушке. Выйдите на дорогу и ступайте до самого поворота, а там — спускайтесь к реке… Наверняка старик Пьер оставил там лодку — берите ее и плывите на тот берег. Постарайтесь выиграть время. Ближайший мост в миле к югу отсюда.

— До поворота и к лодке, — кивнул я. — Мадам Марсо, но почему…

— Почему я помогаю вам? — Старуха едва слышно усмехнулась. — Не знаю, что вы с вашей красоткой натворили, но я назову своим другом любого человека, за которым гоняется Абвер. Ступайте, мсье — не стоит терять времени.

Пожалуй, мне бы стоило поблагодарить мадам Марсо или хотя бы обнять на прощание — но ее шаги уже раздавались на лестнице… и не только они. Судя по недовольным голосам внизу, незваным гостям надоело ожидать хозяйку у барной стойки, и один из них направлялся сюда.

На мгновение я почувствовал жгучий стыд: мадам Марсо рисковала ради нас, и один разговор мной мог стоить ей свободы или даже самой жизни. Но помочь отважной старушке едва ли было в моих силах — так что уже через полминуты мы с Гижицкой уже крались по коридору к спасительному окну. Ее сиятельство явно не успела ни толком проснуться, ни уж тем более сообразить, что происходит, поэтому то и дело спотыкалась или задевала плечом за стену — к счастью, бесшумно.

На этаже все еще было тихо — только откуда-то снизу доносились голоса. Мадам Марсо явно изо всех сил тянула время, но оно уже неумолимо заканчивалось.

— Здесь слишком высоко, князь, — прошипела Гижицкая, выглядывая на улицу. — Я не…

— Вы сможете, графиня. Ничуть не сомневаюсь.

Не то, чтобы ее сиятельство упиралась — и все же перекидывать ее теплое от сна тело через подоконник мне пришлось чуть ли не силой. Рама больно врезалась в грудь, но я кое-как сначала спустил Гижицкую на вытянутых руках, а потом кое-как спрыгнул сам. От удара об землю ноги онемели чуть ли не по самое колено, и я не смог удержать равновесие. Неуклюже шагнул вперед, споткнулся — и завалился набок лицом к дороге.

Наверное, только это нас и спасло. Я успел заметить, как тень под фонарем в паре десятков шагов ожила. Отделилась от столба, шагнула вперед, вытягивая шею — и вдруг заверещала на весь Ретель.

На немецком.

Не знаю, что заставило меня в очередной раз обойтись без Дара: то ли надежда, что нас примут за каких-нибудь мелких преступников, то ли успевшая появиться за какие-то сутки привычка рассчитывать только на обычные человеческие силы. Руки действовали сами по себе. Я рванул из-за пояса “люгер” и успел подстрелить немца прежде, чем он поднял то ли ружье, то ли винтовку. И тут же всадил две пули еще в одного, бестолково выскочившего из-за угла прямо мне на мушку.

Больше врагов снаружи не было — видимо, остальные уже рыскали по отелю. Но любая маскировка все равно полетела к черту: в тишине ночного Ретеля мои выстрелы грохотали артиллерийской канонадой. С крыши напротив в небо с карканьем взлетела стая ворон, где-то залаяла собака, послышались крики — а через несколько мгновений чуть дальше по улице раздался тяжелый топот сапог по асфальту.

— Бежим! — Я рывком поднялся с земли и схватил Гижицкую за руку. — Быстрее, графиня.

Нескольких часов сна хватило, что мой Дар набрал чуть ли не полную силу — и теперь меня снова отчаянно тянуло его использовать. Развернуться к головорезам то ли из Абвера, то ли еще черт знает откуда и встретить врага не беглецом с жалким полицейским “люгером”, а самим собой: князем Горчаковым, Одаренным четвертого магического класса, способным при желании выжечь дотла хоть весь этот жалкий городишко.

Ладно… может быть, не дотла: на такое родовой силы мне пока еще не хватало. Да чего уж там — я всерьез сомневался даже в собственной возможности в одиночку перебить немецких шпиков… особенно если они притащили с собой отряд солдат с автоматическими винтовками и “глушилками”. Проверять я, разумеется, не собирался — так что оставалось только мчаться через темноту и надеятся, что мы с Гижицкой окажемся в лодке и на том берегу быстрее, чем нас поймают в прицел.

Да и загадочного менталиста определенно было рано списывать со счетов: стоит один раз ударить серьезной боевой магией — и он тут же снова наведет свой жутковатый телескоп и будет следить за каждым моим шагом… если не выкинет еще чего похлеще.

И тогда наши шансы добрать до французской границы из призрачных превратятся в нулевые.

— Ну же, графиня, просыпайтесь. — Я буквально перекинул Гижицкую через невысокий каменный забор. — Эти господа наверняка умеют стрелять не хуже меня.

Впрочем, пока что все не так уж паршиво. Мы промчались через соседний двор, свернули за угол дома и через несколько мгновений уже перебрались через улицу к реке. Оставаться на дороге я не собирался: по асфальту уже вовсю грохотали солдатские сапоги, а потом где-то за спиной — кажется, у отеля — один за другим взревели два мотора.