Чужая магия прошла мимо. Не ударила в мостик, а прошла чуть правее, зацепив лишь дверь и краешек крыши. В мгновение ока сожгла целый кусок лестницы, прошила броню под ней до самой палубы и, уже теряя силу, растеклась по доскам жидким пламенем.

Второе заклятье — уже послабее и не такое быстрое — я каким-то чудом поймал на Щит и отвел в сторону. Орудие по правому борту полыхнуло, брызнуло в стороны каплями раскаленного металла и оплавилось, поникло догоревшей свечой из воска. Оказавшегося неподалеку Шестопалова только чудом не зацепило, и я мысленно выругал его за нерасторопность — мог бы и отскочить подальше.

К счастью, третьего удара не последовало. Но и первых двух хватило, чтобы я узнал почерк. Размашистый, чуть неуклюжий: в атакующее заклятье — Свечку — влили немало сил, она ударила точно, почти куда целилась, но изящества, присущего опытному боевому магу, все-таки не добирала.

Прямо как в тот день, когда мою машину во дворе оружейного завода превратили в груду оплавленных дымящихся обломков. Дед не ошибся: его сиятельство граф Орлов действительно оказался дома.

Да еще и вышел поприветствовать меня лично.

Я отобрал у одного из оказавшихся поблизости офицеров бинокль. Мы добрались до Зеленой Рощи, но разглядеть берег невооруженным глазом пока еще не получалось. Домишки пряталась за высокими соснами вдоль залива. Некоторые подбирались чуть ли не к самой отмели, но большая часть все-таки расположилась чуть дальше. Где-то в паре сотен метров от воды была дорога, но ее я так и не увидел — мешала зелень. Зато сама усадьба Орлова — трехэтажная махина из то ли кирпича, то ли какого-то темного камня — бросалась в глаза чуть ли не сразу, хоть и стояла поодаль. Дед не ошибся — здание действительно чем-то напоминало средневековую крепость, а толстенный забор высотой в полтора человеческих роста явно намекал: расколоть этот орешек будет даже сложнее, чем мы все думали.

Но пока меня куда больше интересовали люди на берегу. Лиц я разглядеть не мог даже в бинокль — только фигурки в темной одежде, выбравшиеся из-за сосен чуть ли не к самой воде. Пять или семь человек явно держали в руках оружие и прятались среди камней, но один стоял во весь рост, не скрываясь. То ли считал ниже своего достоинства прятаться…

То ли наводил очередное боевое заклятье на капитанский мостик.

— Носовое орудие — огонь по берегу! — заорал я. — Правый борт — заряжай!

К счастью, на этот раз команда сработала быстро: я уже давно сообразил, что спокойно высадиться на берег нам не дадут, так что велел Шестопалову подготовить корабельные орудия и людей. Пусть на полноценную бомбардировку сил у нас все-таки не хватит, огрызнуться “Бисмарк” сможет. И еще как — на расстоянии в километр-полтора пушка калибром в сто пятьдесят миллиметров немногим хуже боевой магии.

Носовое орудие громыхнуло, выпуская первый снаряд. Потом еще раз — а потом ему ответили стволы с правого борта. Крейсер чуть отвернул носом от берега, позволяя наводчикам прицелиться, и как будто даже чуть замедлил ход. Первый залп почти весь дал недолет метров на сто-двести, зато уже второй ударил по берегу, поднимая в воздух песок и обломки камней. Осколки кромсали древние сосны, а молодые деревья срезали подчистую. Людей я больше не видел, но это само по себе значило немного: даже если пушки накрыли стрелков, убить Одаренного третьего магического класса не так уж просто. А если таких в Роще каким-то образом окажется несколько — настоящие сложности меня еще только ждут.

И все же этот раунд “Бисмарк”, похоже, выиграл: ни на перепаханной взрывами отмели, ни среди деревьев не осталось никого. Все, кого я видел там, или погибли, или отошли от берега в поселение. Но первый успех еще предстояло закрепить, а сделать это без высадки на шлюпках не представлялось возможным. И капитан-рулевой, как раз высунувшийся с мостика наружу, уже явно догадался, чего ждать дальше.

— Ваше высокоблагородие! — Я задрал голову кверху. — Как близко корабль может подойти к берегу?

— Семьсот метров. Полкилометра, если не спешить. — Капитан задумчиво пошевелил прокуренными пышными усами. — Ближе нельзя: осадка большая, а залив здесь мелкий.

— Полкилометра, — отозвался я. — Разворачивайтесь правым бортом к берегу и бросайте якорь. Всех из машинного отделения — к пушкам. Шлюпки на воду. И… принимайте командование, ваше высокоблагородие. Остаетесь за главного.

— Ваше сиятельство!

Передо мной снова появился Шестопалов. Он уже успел потерять очки и где-то оторвать половину рукава кителя, но в целом выглядел неплохо. Обалдевшим, чуть напуганным и каким-то взъерошенным… зато уж точно не паникующим.

— Отлично, вас-то мне и нужно. — Я решительно схватил Шестопалова за плечи. — Берите по два бойца на пушку, самых толковых, снаряды пусть носят матросы и кочегары. Прикроете нас на высадке. Орудийная палуба — ваша.

— А вы?!

— Я поведу десант, — вздохнул я. — Без толковых Щитов мы не доберемся до берега. Уничтожайте огневые точки, выцеливайте Одаренных и машины. Если получится — разнесите дорогу на Выборг, чтобы им было некуда бежать. По домам и усадьбе стрелять только в самом крайнем случае, там могут быть гражданские. И самое главное — не зацепите своих, господин полковник!

Я бы оставил инструкции поподробнее, но время поджимало. На мое счастье, отдавать команды Андрею Григорьевичу не требовалось: для него подобная операция явно была не первой и вряд ли даже десятой. Он уже давно выстроил бойцов вдоль борта, а матросы вовсю возились с блоками, готовясь спустить шлюпки на воду.

Сам я покидал “Бисмарк” последним… почти. Невесть откуда взявшаяся Нелли буквально выпрыгнула из-за спины Шестопалова, скользнула вниз по канату — и уже через мгновение уселась рядом со мной с таким видом, будто именно здесь ей и было положено находиться. Я только вздохнул и покачал головой.

Если женщина твердо решила искать приключений на свою упругую пятую точку — спорить с ней бесполезно.

Первые двести-триста метров до берега мы прошли без сложностей — и почти в абсолютной тишине. Только то ли дело рявкало орудие на носу “Бисмарка”, выплевывая в сторону Зеленой Рощи очередной снаряд. Несколько легли чуть в сторону — видимо, на дорогу, но один угодил точнехонько в некстати оказавшийся на самой кромке песчаного пляжа грузовик. Шестопалов взялся за дело с энтузиазмом — и хорошо: не на чем будет убегать.

Впрочем, Орлов явно не собирался сдаваться без боя. На берегу и в самой Роще, насколько хватало глаз, было подозрительно спокойно — так, что только идиот не заподозрил бы неладное. Будь я командиром обороны на берегу — непременно приказал бы подпустить дестант поближе, чтобы бить минимальной дистанции, чуть ли не в упор. С той стороны шлюпки на воде наверняка выглядели легкой мишенью, но времени на стрельбу Шестопалов им точно не даст.

Десять-пятнадцать секунд, полминуты от силы — и снова заговорят пушки с правого борта “Бисмарка”.

Видимо, местные тоже успели сообразить — и у кого не выдержали нервы. До берега оставалось где-то две сотни метров, когда из-за валунов грохнул одинокий выстрел. А через несколько мгновений сорвались и остальные. Сосны за отмелью буквально взорвались огнем.

— Поднять Щиты! — заорал я. — Гребите быстрее!

Судя по звуку, били из тех самых карабинов из Антверпена, но к их трескотне примешивалось и грозное рокотание игрушек потяжелее. Может, Орлов и не готовился отбивать атаку со стороны залива, но оружия в его цитадели оказалось предостаточно. Пули свистели вокруг, плясали по воде и выбивали щепки из бортов. Щиты Одаренных кое-как прикрывали гребцов, но родовая магия была не только на нашей стороне.

Я не успел перехватить летящее над самой водой Копье, и шлюпка справа взорвалась деревянными брызгами. Ей буквально оторвало корму, и несчастное суденышко осело и заковыляло по волнам, уже не управляемое никем. Крики раненых еще стояли в ушах, а я уже швырял в ответ одно заклятье за другим. Наугад, почти не целясь — только чтобы не дать Орлову ударить еще раз.