– А… Это не Гуннир стоит у нашего корабля? – спросила одна из кошек, протянув лапку по направлению к одной из шхун.

– Да, это именно он, – прошипела Хелль. – А ним и вся его компания. Похоже разговор предстоит тяжелый.

– Соберитесь все! Оружие в ножны! Без меня никому не встревать! Особенно вы, господин. Пожалуйста, не выходите из роли! – проявила командный голос пчела.

Теперь и я увидел огромных мускулистых полулюдей с зеленоватым отливом кожи, одетых только в набедренные повязки и украшения, окруживших небольшой кораблик. Вздымая кулаки и длинные ножи, похожие на полноценные мечи, они орали ругательства и явно чего‑то требовали. Нетрудно было понять чего именно. Их предводитель стоял в стороне и первым заметил нашу процессию. Как ни странно, но он был Миносом. Здоровенным, рогатым и чертовски наглым на вид. Радостно осклабившись во все свои двенадцать полугнилых зубов, он заорал своим, собирая их в некое подобие приветственного строя.

– Синдра, пчелка ты наша ненаглядная! – закричал он, стоило только нам подойти поближе. – А мы тебя тут уже ждем, не дождемся! Как дела с уплатой долга?

– У меня же есть время до полудня! – вскрикнула та. – Варбосс сам дал мне этот срок!

– Он передумал! – издевательски ответил ей Гуннир. – Босс требует уплату немедленно, или ты хочешь в подарок кота в мешке? Уха‑ха‑ха‑ха! – заржал он, скалясь собственной шутке. Но тут его взгляд упал на мою скромную персону.

– О‑о‑о! Вы только посмотрите, братва! – восхищенно протянул он, проходя мимо оскалившейся волчицы и раздвигая плечами охранниц. – Какая женщина! Какие мускулы! А сиськи больше чем у мамки шамана! Вот это задница! – Что было силы, хлопнув рукой по моим ягодицам, он недоуменно уставился на свою руку. – Кости предков! У этой бабы не жопа, а камень! Слыш, пчела! Я предлагаю тебе новый обмен! Мы прощаем тебе долг, но забираем с собой эту бабу!

Такого развития ситуации не ожидал никто. Девушки все как одна вылупились на Гуннира, пытаясь на ходу сообразить отмазку. Пчелка только беспомощно хлопала глазками, полностью выпав в астрал. Довольный затянувшимся молчанием, Гуннир протянул было копыто, собираясь заграбастать «такую женщину», когда мне пришла в голову идея. Импровизировать пришлось на ходу:

– Куда грабли тянешь, сохатый?! – завопил я тонким голосом, стараясь не переборщить. – Берега попутал внатуре? Общак на себя решил перетянуть, редиска? Я Варбоссу расскажу, он тебе моргалы выколет, очко порвет, раком поставит, всю жизнь на знахарей пахать будешь!

Выпученные глаза недоделанного минотавра ясно свидетельствовали о том, что удар достиг своей цели. Следовало ковать подковы, пока горячо.

– Я сама ща пойду с вами в лагерь! – наступая на него, визжал я. – Лично к боссу стрелу забью, чтобы вам, лосям позорным, грабли укоротить! Ищь, распустились алкоголики, хулиганы, тунеядцы!

Остальные орки, присмирев, молча наблюдали, как их предводителя опускает прямо на их глазах почти обыкновенная женщина. Каждый раз, когда Гуннир пытался вставить слово, я затыкал его своим ором. Девушки, проникнувшись театром, пришли на выручку, насев на бедного миноса со всех сторон. Когда некоторые из орков начали откровенно хихикать и тыкать пальцами, я решил, что не стоит перегибать и сделал отмашку девочкам. Пчелку пришлось оттаскивать вручную.

– В общем, берем ноги в руки и дуем в ваш лагерь, – сказала «госпожа» Гунниру. – Пойду я, моя личная охранница и госпожа Синдра. Впрочем, сначала мы поднимемся на борт, чтобы припудрить носики. А вы будете смирно ждать нас внизу и не дай бог сбежите! Найду и закопаю!! Лично!!!

Оставив ошарашенных вымогателей внизу, мы быстренько поднялись по сброшенным сходням на палубу. Кораблик вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, это было романтично и необычно. Как же – настоящая деревянная шхуна с парусами! Загорелые полуобнаженные матроски занимались своими делами, не особо обращая на нас внимания, но наблюдать за ними уже было эстетическим удовольствием. Я уже говорил, что нижнее белье или еще не придумали, или оно было здесь не входу. В любом случае, стесняться им было некого, – весь экипаж состоял из девушек. Глядя на ближайшую к нам юнгу, старательно моющую пол тряпкой при этом не сгибая ноги я понял, что еще немного, и мой дружок станет насестом для чаек, потому я поторопил пчелку, выслушивающую доклад.

Спустившись в трюм, мне в нос ударили разнообразные запахи, среди которых преобладал рыбный. Проведя меня по короткому коридору, Синдра остановилась перед небольшой дверкой, на которой был грубо намалеван красный крест.

– Нам сюда, – просто сказала пчелка, вламываясь без стука в каюту. Я последовал за ней. Надоевшая рыбная вонь тут же сменилась более приятным травяным ароматом. В небольшом помещении находилось четыре койки и несколько гамаков. Все без исключения места были заняты. На ближайшей к нам кровати металась и хрипела в бреду кошечка, перевязанная с ног до головы. Сквозь наложенные бинты постоянно проступала кровь. На остальных местах лежали более‑менее целые члены экипажа, с сочувствием и жалостью смотревшие на бьющуюся в приступах боли напарницу.

Маленькая, но крепенькая девушка из рода Миносов в белом залатике, заляпанном кровавыми пятнами преградила нам путь.

– Госпожа! Вы же знаете, что сюда нельзя посторонним! Вы обещали мне…

– Я знаю, Милена, но у нас чрезвычайные обстоятельства, – ответила ей пчелка. – Ты себе и представить не можешь, кто…

Внезапно девушка на кровати за ее спиной издала особенно протяжный полустон‑полукрик, выгнулась дугой и обмякла. Рванувшись вперед, я сбил с ног пчелку, откинул плечом оторопевшую медичку и положил руки на еле теплый животик девушки, чью принадлежность к какому‑либо роду я не мог определить, настолько она была перебинтована.

– «Лечение!»

Первые несколько секунд ничего не происходило. – «Неужели опоздал?!» яростно билась в моем мозгу одна и та же фраза. – «Спокойнее, не волнуйся. Ты не можешь вылечить всех. Подумай сам, сколько их ежедневно погибает в схватках с монстрами и себе подобными?» – неизвестно откуда пришла другая чужеродная мне гадостная мысль. С презрением отогнав ее, я вторично активировал лечение, заодно на всякий случай скастовав исцеление от яда, болезней и проклятия. Да, Омникус показал мне еще несколько видов распространенных негативных эффектов, способных привести носителя к смерти. В данном случае на девушку могло повлиять что угодно. И действительно, как только я выстрелил залпом заклинаний, тело девушки слабо засветилось целым оттенком радуги, потом сияние сменилось на ослепительный, постепенно тускнеющий свет. Тело девушки приподнялось над койкой. Как только сияние начало гаснуть, а тело девушки опускаться, я перехватил ее, укладывая ровно, как и было нужно. Через несколько секунд, девушка приоткрыла глаза и заморгала, удивленно глядя на меня и столпившихся вокруг подруг. Убедившись, что ей ничего не угрожает, я пошел к остальным больным, лечебным касанием отправляя их полетать.

Закончив, я обернулся к ахающим девушкам, наблюдавшим за моей работой, и сказал:

– Времени совсем не осталось! Поспешим, пока до баранов внизу не дошло, что их используют!

***

Тем временем, Гуннар до сих пор не мог прийти в себя. Он все никак не мог понять, почему не мог и слова сказать этой женщине, которая наступала на него с требованием отвести ее к боссу. Стоило ему только открыть рот, как неведомая сила сковывала все его тело, заставляя слепо повиноваться ей. В конце концов, отмахнувшись от непривычных размышлений, он цокнул языком, вспоминая необъятный зад и огромные сиськи той бабы. Надеясь, что босс, наигравшись с этой потаскухой, отдаст ее в пользование ему и другим, он уже представлял, как его подчиненные держат за ее за руки, а его огромный бычий член с натугой входит в нее сзади. Но тут его сладкие мечты прервал голос той самой самки….