– Я готов, милорд! – отрапортовал он. Впрочем, его боеготовность я прекрасно видел и сам. По моему знаку девушки бесшумно выскользнули за дверь, а я последний раз обратился к Гадоффу:

– Сеньор Гор, – сказал я. Задница на кровати тут же напряглась, внимая каждому моему слову. – Вы не захотели сотрудничать с нами, несмотря на наше ангельское терпение, напали на меня. Я был терпелив и добр с вами, но даже моему терпению приходит конец…

– Твари! Грязные животные! Мерзкие ублюдки! – выкрикнула задница.

– … Таким образом, я отдаю вас в лапки моего верного бойца. Уверяю, он будет нежен с вами. Ведь будешь, Мак?

– Истинно так, ваша милость! – вытянулся Кьорн. – Да будь я проклят, если причиню вред такому милому хумансу!

Уже выходя, я обернулся, чтобы задать последний вопрос изнемогавщему от страсти Кьорну:

– Мак, а что у тебя за инструменты?

Вместо ответа тот вытащил из саквояжика странный предмет. Он напоминал игрушку‑трещотку, с которой дети бегают по улице.

– Мое личное изобретение, милорд! – облизнулся Кьорн. – Я назвал его по имени одного великого духа любви – Флюгегенхаймен!

– Вставляй флюгегенхаймен! – приказал я, закрывая дверь. – И приятной ночи, голубки.

Отчаянный вопль Гадоффа долго метался по пустому коридору, словно преследуя меня…

Ни о каком сне уже не могло быть и речи. Заставив уставших за день девушек пойти домой, я остался скоротать остаток ночи на лавке возле полуприкрытой двери, ведущей в подвал Похоти и Разврата.

– Братишка, я тебе покушать принесла! – вдруг раздался чей‑то писк. Встрепенувшись, я с недоумением уставился на одну из девушек‑охранниц, протягивающую мне тарелку с однородной массой подозрительно коричневого цвета.

– Надеюсь, это не то, о чем я подумал? – улыбнувшись и протягивая руку, спросил я. Девушка‑пони смущенно улыбнулась в ответ, и, потряхивая очаровательными ушками, ответила:

– Что вы, милорд, это просто овощная каша с мясом. Вам понадобятся силы, вот я и сбегала к Маргарите.

Каша действительно оказалась очень вкусной. Усадив рядом с собой отчаянно стеснявшуюся девушку, которую звали Лайлой, я быстро умял предложенное блюдо и слегка расслабился, перебирая в руках ее хвостик. Хоть он был совсем не пушистый, как у кошек, но тоже приятный на ощупь. Крики Гадоффа, еле слышно доносившиеся из подвала в определенном ритме, вдруг стали стихать, и совсем пропали. Я кивнул насторожившимся охранницам. Но, дернувшись к двери, те отступили в растерянности. Навстречу поднимался полуобнаженный Мак Сим Кьорн.

Махнув нам, он достал из‑за пазухи ароматическую палочку и с наслаждением закурил. Сигарет, как таковых в мире Некотян не существовало, но в ходу у знахарей были лечебные курительные палочки, дымом которых они успешно лечили простуду и прочие мелкие заболевания дыхательных путей. Смесь тлеющих трав также прекрасно способствовала снятию усталости и стресса.

– Это было великолепно! – выпустив кольцо дыма, прошелестел Мак. – Сначала, конечно, пациент слегка упорстововал. Но, думаю, я сумел доставить ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Милорд! Он в вашем распоряжении. Не думаю, что он продолжит упорствовать. В любом случае, вы знаете, где меня найти.

Подхватив саквояжик, с торчащим флюгегенхайменом, с которого капали капли ароматического масла, он не торопясь двинулся по направлению к военному городку.

– Двинулись! – задумчиво произнес я, проводив взглядом Мака. Охранницы тут же рванули вперед меня, оберегая от всевозможных опасностей. В коридоре было тихо. Но стоило мне дойти до комнаты с остальными пиратами, как меня остановила охранявшая их воительница:

– Милорд, они, – показав плечиком в сторону камеры, сказала она, – просят встречи с вами. Крики предводителя добавили им смелости, – ехидно улыбнувшись, добавила девушка.

Приоткрыв дверь, я поразился произошедшей с наемниками перемене. Пару часов назад это были бравые и смелые парни, пусть слегка подавленные пленением. Запихав их в новую комнату, воительницы все же немного сжалились над ними и развязали, предупредив, что случится в случае попытки побега. Пиратов покормили, туалет находился прямо в комнате, окон и прочих отверстий в помещении не было. Единственный выход был через охраняемую дверь. Но если у наемников и были какие‑то планы побега, то после подселения к ним перепуганного монаха, а уж тем более после диких криков Гадоффа, все в корне изменилось.

Дрожащие и склонившиеся пираты, сгрудились вокруг бормочущего «спаси и сохрани» монаха, осенявшего паству золотым крестом. Услышав скрип открываемой двери, они сбились в кучу, словно овцы, увидевшие злобного волка.

– Господин! Милорд! Не убивайте! Единым просим! Мы на все согласны! – раздались просящие крики. Монах тут же прекратил молитвы и согнулся, стараясь сделаться как можно незаметнее.

– Я и не собирался вас убивать, – растерянно ответил я. – Если будете себя хорошо вести, то отпустим. Всего‑то пару месяцев исправительных работ и поплывете домой. Если захотите, конечно, – усмехнулся я, вспоминая любвеобильных заек.

Пираты сразу воспряли духом, оживленно обсуждая хорошие новости. Я же продолжил путь к последней комнате.

Зайки‑охранницы к моему приходу как раз закончили наводить порядок внутри «комнаты любви». А ведь изначально подвальные схроны так и назывались. Услужливо отворив мне дверь, воительницы зашли следом, предусмотрительно обнажив мечи. Не смотря на то, что колдун был надежно привязан, все по максимуму соблюдали технику безопасности.

Внутри остро пахло ароматами сожженных благовоний, заменявших в этом мире освежители воздуха. Истерзанную задницу колдуна кто‑то из охранниц, сжалившись, накрыл простыней. Гадоффа сотрясали безостановочные рыдания. Мне даже стало немного жалко вздрагивавшего колдуна. С другой стороны, вспомнив исцеленные раны воительниц и дикий взгляд Химари, рассказывавшей про зверства, чинившиеся несколько лет назад, я собрал волю в кулак и продолжил незаконченный допрос пленника.

– Всего этого можно было избежать, Гор фон Гадофф, – сказал я в пустоту комнаты, отметив краем глаза, как замер колдун под одеялом. – Не будь вы настолько упрямым. Надеюсь, в дальнейшем вы не будете молчать? Я всегда могу снова пригласить Кьорна. Мне кажется, вы ему особенно понравились…

– Нет! – истерично выкрикнула полускрытый простыней колдун, – ради всего святого, только не его! Я … я все скажу! Умоляю вас!

Гадофф сломался. По моему знаку его развязали, обтерли, одели и усадили за стол. Девушки встали по бокам с холодным оружием наперевес. Но предосторожности были излишни – Гадофф полностью сдался. Я не успел конспектировать его подробные ответы…

Закончили мы лишь через несколько часов. У меня голова шла кругом от невероятного количества новой информации. Одно было ясно точно – хумансы были в полной заднице. Даже полвека не помогли людям справиться с выпавшими на их долю трудностями. Новые монстры, Измененные, вырождаемость мужчин – все это свалило человечество на колени и вдарило по голове. Закончив допрос, я поднялся и махнул охранницам.

– Милорд, – послышался сзади шелестящий голос Гадоффа. – Могу ли я попросить хотя бы быструю смерть?

Я обернулся, поймав его умоляющий взгляд. Несмотря на то, что испытывал крайнюю степень отвращения к этому человеку, я все же не мог просто дать приказ на его уничтожение.

– Я ненавижу убийства, – просто ответил я ему. – Даже в вашем случае можно надеяться на искупление. Ничего не обещаю, но даже если большинство будет за то, чтобы казнить вас, то гарантирую вам, что мучиться не будете…

На улице меня скромно ждали воительницы, возглавляемые Джанной.

– Он сдался! – удовлетворенно произнес я в ответ на их немые взгляды. – Не о чем беспокоиться, подкрепления не будет. На корабле осталось всего восемь хумансов. Помните бухту, где меня русалки утащили? Судно стоит там. Думаю, вам не составит труда захватить его даже без моего участия. Гадоффа пока не трогайте, у меня есть одна идея, которую я хочу на нем проверить.