– Ситуация хуже, чем я думала, – прошептала Шивана, приблизившись к нам. – Как войдем, не шевелитесь, пока я не поговорю с ним. Думаю, остальные орки поддержат Победителя Кровавого боя, но рисковать не стоит.

Откинув полог шатра, она исчезла внутри, а мы потихоньку последовали за ней. Наши сердца сжались от боли и тихой ярости, когда мы увидели, во что превратились его жертвы за время нашего отсутствия. Пчелка за моей спиной тихонько вскрикнула, а Хелль зарычала, причем глаза ее налились дурной кровью. Придержав ее за руку, я взглядом показал на шамана, который уже прыгал вокруг главаря, отвлекая его внимание блеском золотых монет и напоминая, кто является победителем Ямы. Ярость Варбоссы постепенно улеглась, да и монеты притягивали взгляд. Два золотых не шесть, но и лучше, чем их отсутствие. Усевшись на трон, он вздохнул и рыкнул:

– Избранный доказал – он воин! Закон есть закон! Мы следуем закону! Отдать ему всех самок! Проводить с почестями из лагеря! – И отвернулся, наслаждаясь блеском золота на своей ладони.

Несколько орков из его охраны тут же выдернули колья, на которых крепились цепи бедняжек. Но они продолжали лежать на земле или не в силах поверить своему счастью, или просто лишившись всех сил. Лечить их тут было бы совершеннейшим безумием, поэтому мы подхватили всех, кого могли унести, а Шивана, тычками и крепкими словами подгоняя орков, заставила их поднять остальных и помочь донести до границы лагеря. Там они скинули свой груз прямо на песок, не заботясь о его сохранности.

Пока шаманка контролировала бывших пленниц, мы с волчицей перетаскали их за ближайший бархан, где я немного подлечил их и избавил от наиболее сильных ран. Полностью исцелять я их не стал, так как мы боялись, что Варбосса передумает и спешили поскорее уйти из вида часовых. Шивана покинула нас, добавив на прощанье, что ей надо подготовить замену и доложить о ней вождю. Она обещала найти нас самостоятельно позже.

Подхватив шатающихся от слабости девушек под руки, и подталкивая остальных, мы, наконец, покинули окрестности орочьего лагеря.

Стоило нам только подойти к порту, как мы наткнулись на очередной добровольческий патруль. Едва заметив меня, некотянки кинулись к нам с криками:

– Вот он! Держи! Лови его! Избранный! Дави фрицев! За Родину, за Сталина!

– Стойте! – заорал я им в ответ. – Я свободен и тут по своей воле! Мы только что были в орочьем лагере! Помогите донести раненых до корабля!

Опешившие девушки тут же были схвачены цепкой лапой пчелки, которая тут же нагрузила их обессиленными жертвами орков. Одна из патруля все же помчалась к Таверне, чтобы рассказать и успокоить остальных. Добравшись до шхуны, мы перегрузили девушек на палубу, где я, наконец смог провести полноценное лечение.

– Теперь вам нужно только окружить их заботой и лаской, а также усиленно кормить, – наказал я пчелке. – А я возвращаюсь в Таверну. О похищении скажу, что во всем виноваты орки. А про вас добавлю, что только вытащил вас всех оттуда.

– Ричард! – брызнули слезы из глаз Синдры. – Как мы можем тебя отблагодарить?!! Ты не только спас наших сестер, но и спасаешь нашу репутацию! – Некотянки, сгрудившиеся вокруг, восторженно присоединились к благодарной капитанше.

Я, заканчивая исцеление последней девушки, счастливо вздохнул и выпрямился, улыбаясь им.

– Мне будет достаточно, если вы займетесь нормальной работой и перестанете рисковать собой понапрасну. А ты избавься от пагубных привычек, которые едва не погубили весь экипаж, – ткнув указательным пальцем в зарыдавшую Синдру, добавил я. – Я добьюсь от Джанны перестройки всей Белой бухты, поэтому тут скоро будет много работы. Главное, не пропадайте.

После этого я стал прощаться, а это было особенно затруднительно, так как каждая матроска считала своим долгом лично поблагодарить Избранного. После того, как меня затискала четвертая или пятая из них, я потерял возможность соображать, уподобившись кораблику, попавшему в жестокий шторм и отдавшись на волю стихии….

Я бы так там и остался в куче горячо обнимающих меня девушек самой различной расцветки и видов. Поверьте, их объятия были самые искренние, а это радовало вдвойне. Но внезапно я почувствовал, как что‑то обхватило мою талию и буквально выдернуло как пробку из шампанского из окруживших меня девушек.

Пролетев небольшое расстояние, я приземлился прямо возле глядящей на меня сверху Кассандры.

– Посмотрите на него! – недовольно зашипела она. – Мы с ног сбились. Я обползала всю бухту, а он, оказывается, время зря не теряет. Целый экипаж окучивает.

Отпустив меня, она спрятала хвост под длинное платье.

– Какой он у тебя длинный! – удивился я, оценивая расстояние, которое я пролетел. – Что‑то я не замечал этого ночью.

– Это был не хвост! – вспыхнула Кассандра. – А фамильная магия. Моя ветвь позволяет мне управлять воздушными потоками, создавая из них кнуты или веревки. Вот так!

Вытянув руки в сторону сваленных в стороне мешков, она пробормотала заклинание. В воздухе свистнуло, и почти невидимая струя воздуха резким ударом разбросала их в стороны. Со стороны казалось, будто невидимый великан со всей силы ударил по мешкам.

– Круто! – присвистнул я. – Надо попробовать!

На тренировках я приметил, что использование заклинаний значительно упростилось. Теперь, даже если я использовал странные и неизвестные слова из моего мира, заклинания все равно срабатывали именно так, как я и задумывал. Ангелоид объяснил это тем, что подсознание все тоньше и тоньше подходило к передаче моих мыслеобразов к прямому использованию. Например, увлекшись, я, даже не отдавая команды, представил, как стреляю минифаерболами от бедра, как если бы держал автомат. Мишени пронзила очередь огненных пуль. Поразившись этому, я опробовал еще несколько разных заклинаний. Они работали на ура, но их следовало наработать. К тому же, боевые заклинания и те, которые могли нанести кому‑либо вред, нельзя было «включить» только силой мысли. Для этого требовалось хотя бы предбоевое состояние.

И правильно. Так подумаешь в шутку, что метеорит падает, а он и упадет. Поэтому, сейчас, я сосредоточился, насильно вгоняя себя в состояние «грогги». С каждым разом у меня это получалось все лучше и лучше. Чувствуешь себя как на сцене, где каждый твой шаг оценивается беспристрастным жюри. Просто так ничего не наколдуешь. Взглянув на разбросанные мешки, я кое‑что представил. В ту же секунду едва заметные, полупрозрачные струи воздуха обвили и собрали валявшиеся в беспорядке вещи и аккуратно сложили их друг на друга, образовав правильный куб.

Змейка пораженно смотрела на действо, а по завершении прошипела:

– Невоз‑с‑смож‑ш‑шно! Изучить нашу фамильную магию, передающуюся из поколения в поколение! Да кто ты такой?!

– Мне постоянно задают этот вопрос, – скромно ответил я. – Всего лишь Избранный.

– Ты немедленно отправляеш‑ш‑шся со мной! – заявила безапелляционно змеюка и повернулась ко мне спиной, очевидно, ожидая, что Избранный тут же, как собачонка, помчится вслед за ней. Через некоторое время, она повернулась и увидела, как я иду совершенно в другую сторону.

– Куда ты собралс‑с‑ся?! – зашипела Кассандра. – Нам нужно в другую сторону? Сейчас же вернис‑с‑сь!

– А ты ничего не попутала, моя дорогая змейка? – не оборачиваясь, бросил я. – Я не твой подчиненный, не твой муж и уж тем более, не твой слуга. Приказывать будешь Зулейле на кухне. А я направляюсь к военным, чтобы поскорее смотаться отсюда.

– Н‑но ведь у тебя контракт с Алисой?! – змейка даже шипеть перестала от удивления. – Клиенты ждут, не дождутся твоей готовки. И меня ты пока ничему не научил пока. Ведь ты должен…?

– Запомни Касс, – подняв указательный палец, ответил я. – прошли те времена, когда я всю жизнь был кому‑либо что‑либо должен. Как только я стал Избранным, я стал жить по своим правилам. Да, я стараюсь помогать практически всем, кто нуждается в этом, но это не значит, что я буду бегать за вами по пятам и заглядывать вам в глаза, чтобы вы бросили мне косточку. Или ты полагаешь, раз мы переспали, то ты будешь повелевать мной? Что‑то я в этом сомневаюсь.