– Чучу? Мими? – позвал я, надеясь на лучшее. Тени тут же метнулись в мою сторону, падая на колени.

– Простите за своеволие милорд! – подмигнула левая, поменьше.

– Мы выполняли свой долг! – угрюмо добавила вторая, чуть повыше.

– Вы ранены? – осведомился я. Девушки стыдливо склонили головы.

– Сама не пойму, как дала себя задеть? – тихо пробормотала Мими, стягивая обрывок ткани с правой руки. На черной шерстке кисти алела длинная, но неглубокая рана, оставленная ножом или саблей.

– Это моя ошибка. Я приму наказание от мастера по возвращении! – глухо добавила Чучу, стягивая повязку с головы. Она тоже оказалась некотянкой с ушами черного енота. Или обычного енота, но выкрашенного в черный цвет. Одно ушко было перерублено и висело на нитках кожи.

– Когда вы принимали зелье? – прошептал я девушкам. Этот вопрос имел особое значение. Я давно заметил, что мое лечение усиливалось по отношению к тем девушкам, которые принимали зелье незадолго до получения травм.

– Мы никогда не пили его, милорд, – также шепотом ответила Мими, улыбаясь. – Мастер запрещала нам. А вы дадите попробовать?

– Я бы не отказалась от дополнительной Силы, – добавила Чучу.

– Избранный, прошу прощения за такой прием, – вдруг донесся голос с противоположного края комнаты. – Я зажгу свет. Подождите.

Раздались шаркающие шаги. Сабатон, если это был он, пошел к артефакту света. Пользуясь паузой, я возложил руки на охранниц, исцеляя их. Девушки потрясенно ахнули, но быстро пришли в себя, встав, и заняв места слева и справа от меня.

Свет вспыхнул. Нашим взглядам предстал обыкновенный скромный номер с минимумом удобств, по которому только что прошел ураган в виде моих охранниц и, вероятно, телохранителя. Почти все было перевернуто и сломано. Напротив нас стоял самый обыкновенный и ничем не примечательный толстячок в красном халате. С первого взгляда, я понял, что свое прозвище «Гиббон» торгаш получил не за красивые глаза. Непомерно длинные руки с кусками выпадающей коричневой шерсти, маленькие, узко посаженные глазки, скособоченный лоб, небольшие ушки, слишком круглые, чтобы быть человеческими, и длинный голый хвост. Огромное пузо и горб дополняли картину. Сабатон произошел от обезьяны, причем в самом буквальном смысле. Он развел руки в стороны, показывая, что не вооружен, и мерзко улыбнулся. Меня аж передернуло.

А у его ног корчился его телохранитель. Точнее телохранительница, под которой расплывалась красная лужа. Невзирая на предупреждающие возгласы своих стражей, я рванул вперед, перепрыгивая через поваленный стол. Толстячок испуганно ойкнул и отшатнулся, а окровавленная девушка отчаянно напряглась, пытаясь приподняться, но рухнула на пол, разбрызгивая собственную кровь.

Не обращая внимания на Сабатона, я схватил раненую, чувствуя, как с каждой секундой ее жизнь вытекает из тела, и скомандовал:

– Максимальное исцеление!

Яркий свет тут же охватил телохранительницу, вырывая ее из моих рук и вознося высоко над полом. Я успел заметить многочисленные порезы на всем ее теле, и несколько особенно глубоких на животе и бедрах. Удивительно, как она еще могла сражаться с такими ранами?!

Немного покружившись, световая сфера потускнела и бережно положила девушку на пол. Как правило, исцеленные не сразу приходили в сознание. Эта не стала исключением. Во время короткого полета, порезанная одежда частично спала с девушки, почти полностью обнажив ее. Разглядывая охранницу Сабатона, я в очередной раз удивился тому странному факту, что за все время моего пребывания среди некотян почти ни разу не видел стариков и старушек. Как будто, доживая до определенного возраста, некотяне просто исчезали. Конечно, я неоднократно слышал про «развоплощение», но никогда не задумывался над этим словом, полагая, что это естественное старение.

Так и в этом случае. Разметавшаяся на полу перед нами молодая девушка имела ярко выраженные женские признаки, невероятно длинные рыжие волосы, которые скорее всего были собраны в косу, но в бою сдерживающая их веревочку срезали. Достоинства девушка были слабо прикрыты расползавшейся одеждой. Странные оттопыренные уши по бокам головы и длинный хвост. В целом, девушка словно сменила карьеру фотомодели на работу телохранителя. Толстячок юркнул в прихожую, предусмотрительно обходя моих охранниц по широкой дуге, и достал запасной дорожный плащ, коим накрыл свою бодигарду.

– Где…? Что произошло? – слабо спросила та, открывая глаза. Внезапно, осознав себя, легким толчком вспрыгнула на ноги, двойным сальто отскакивая в дальний угол. Плащ остался на полу, а остальная одежда, наконец‑то, окончательно разорвалась. Но девушка и не подумала прикрыться. Схватив валявшиеся осколки от разбитого оконного стекла, она в пируэте метнула их прямо мне в лицо! Я даже испугаться не успел, глядя на зависшие прямо перед моим носом стекла, перехваченные бдительными охранницами. Бросив осколки, они было прыгнули вперед, вытаскивая неизвестно откуда оружие, как были остановлены нашими с Сабатоном одновременными воплями:

– Стоять!

– Багги! Стой!

Смущенные охранницы тут же вернулись обратно, а девушка выронила стекла, наконец, обратив внимание на собственную наготу. К чести девушки, та не стала визжать или искать одежду, а, не теряя ни на секунду нас из вида, боком передвинулась за спину своего работодателя, где и приняла предложенный ей плащ.

Вздохнув, толстячок низко до самого пола поклонился мне, и заговорил:

– Прошу простить нам это небольшое недоразумение, Избранный. Багги немного перестаралась, несмотря на мои неоднократные предупреждения. Также хочу вас поблагодарить за ее излечение, ибо потерять еще и ее было бы для меня тяжелым ударом.

Девушка удивленно посмотрела на своего покровителя, но тот лишь снисходительно похлопал ее по спине. До головы он просто не дотягивался.

– Перейдем к делу, Избранный? – взял быка за рога, Сабатон. – Нам многое предстоит обсудить.

– М‑м‑м, да, пора бы, – ответил я. И тут до меня кое‑что дошло. – Стоп, я ведь не Ричард. С чего вы взяли…?

– Не стоит волноваться, милорд, – ухмыльнулся тот. – Поверьте, у меня есть свои способы проверить личность стоящего передо мной человека. Да и ваша таинственная магия исцеления так просто не передается через рукопожатие. Вы можете задурить голову кошкам из своего окружения, но никак не мне. Впрочем, не будем отвлекаться.

Торговец показал мне на дверь в небольшую комнатку, раньше служившую кухней или складом. Вероятно, раньше этот номер был служебным, но в целях расширения стал использоваться для гостей. Зайдя внутрь, я как бы временно оглох: все звуки вдруг пропали, гул от доносившегося внизу гуляния, даже собственные шаги теперь были не слышны.

– Здесь нас никто не подслушает, милорд, – сказал толстяк. Проходя дальше и садясь на небольшой столик, который я ранее не заметил. – Прошу вас, присаживайтесь. Поверьте, я не желаю вам зла. Напротив, моя жизнь, как и жизни моих близких зависят от вашего расположения.

– Очень интересно! – ухмыльнулся я. – Торговец, о котором я столько слышал, вдруг просит моей помощи. Ну, что же, давайте побеседуем.

С минуту Сабатон сидел молча, подпирая ручищами голову и смотрел в стол. Наконец, он тяжело вздохнул, поднял голову и проговорил:

– Прежде всего, милорд, несмотря на то, что вы наверняка обо мне наслышаны, позвольте представиться. Меня зовут Сабатон Повервольф из некогда гордого рода Снабженцев. Это моя несравненная телохранительница, которой я в свое время заменил семью, и коей сегодня вы подарили вторую жизнь. Багги Шер Хон, дочь Факеллы, подойди и поблагодари Избранного! – суровым тоном приказал толстячок. – Если бы не он, ты бы истекла кровью в этом номере!

Длинноногая красотка, которой бы стоять в мини‑юбке, да зазывать клиентов в бар, приблизилась и низко поклонилась, разметав распущенные волосы по полу. Она уже успела переодеться в запасной костюм. Теперь я видел, что она принадлежит к тому же виду, что и Сабатон, но, в отличие от последнего, ее внешний вид отличался в лучшую сторону. Если бы не оттопыренные ушки и длинный хвост, тщательно привязанный к поясу, она бы сошла за человека.