-//-//-

Блокнот для записей.

Запись седьмая.

«Гипотеза: магия может иметь психоэнергетическую природу, что позволяет говорить о ее непосредственной связи с эмоциональной сферой. Эмоции могут быть фактором, который оказывает непосредственное влияние на процессы накопления и передачи магической энергии.

Остается непонятен характер связи, содержание процессов. Неясно, насколько та или иная окраска эмоций влияет на магические процессы. Значимо ли для мага условное деление на позитивные и негативные эмоции? Если не значимо, то какова разница?

Гипотеза требует тщательной проверки».

Поместье Скуратовых словно сидело в осаде. На окнах опущены бронестворки. Все выходы из здания превращены в укреплённые огневые точки, дежурили дружинники с оружием. Перед домом в ожидании застыли автоматические стрелковые комплексы, изредка водящие по сторонам башнями с сенсорами. В небе постоянно висели десятки дронов, прикрывавших поместье от воздушной атаки.

Очередной семейный обед проходил в полном молчании. Не раздавалось ни единого лишнего звука. Звучали лишь лёгкие скребки ложек, вилок о тарелки. Проникся даже Скуратов-младший, молча уставившийся в свой бокал с соком и одновременно что-то лениво ковырявший в тарелке. Подцепит кусок бекона вилкой и гоняет его по тарелке из стороны в сторону.

— И долго это все будет продолжаться? — первой не выдержала Марина. В ее голосе слышались истеричные нотки. Закатывала глаза, словно она испытывала неимоверные страдания. Актриса, блин... — Мы теперь здесь вечно должны сидеть? А как же мои дела!

Брат в этот момент насмешливо хмыкнул, чем ещё больше раззадорил ее. Словно масла в огонь подлил.

— Че ржешь? Тебе-то что? Посидишь здесь, проспишься, протрезвеешь, — девушка сверкнула на него глазами. — А мне как быть? Мне ещё номер тренировать к Смотру нужно!

— Ха-ха! — выронив вилку из рук, заржал брат. — Дура! Какой номер? Все идёт к черту! Нас тут поджарить могут, как котлеты на сковородке! А она про смотр талдычит, — «угорал» парень, заливаясь от души. Правда, веселья в его голосе особо не чувствовалось. — Ха-ха-ха! Смотр... Танцы... Ха-ха-ха!

Тут Салтыков, все это время сидевший вмести с ними за столом, вдруг со всей силы хлопнул по столу кулаком. Посуда — тарелки, бокалы, лодки и вилки, салатницы — зазвенели. Сбились в кучку. Что-то свалилось со стола и разбилось, разлетевшись осколками по полу.

Когда на нем скрестились взгляды притихших домашних, боярин медленно поднялся и, нахмурившись, бросил:

— Хватит собачится! — в столовой дохнуло адским жаром. Стоявший за креслом Скуратова слуга тут же с тихим вскриком отпрянул в сторону, баюкая обожженные руки. — Чтобы и звука от вас, дармоедов, не слышал! — боярин тяжелым взглядом прижал обоих к стульям, словно ремнями связал. Брат с сестрой вжались в стулья, прекрасно зная, как грозен бывает отец в такие минуты. — Все только начинается, поэтому сидеть будем столько, сколько будет нужно. А сейчас бегом по своим комнатам и там сидеть, словно мыши! Понятно?

Парень кивнул и, опасливо обходя отца, вышел из столовой. Следом встала девушка, которая чуть замялась у выхода. Похоже, спросить что-то хотела.

— А Максима не видел? — Марина заглядывала в глаза отца, пытаясь в них увидеть хоть какой-то ответ. — Что-то нет его нигде.

Надо сказать, спрашивала она про него не просто так. В последние дни девушка довольно часто думала он о нем, чему и сама удивлялась. Почему-то ее мысли снова и снова возвращались к этому парнишке. Одновременно накатывало какое-то странное чувство — то ли томление, то ли тоска. Хотелось увидеть Максима, услышать его голос. Поговорить с ним о чем-нибудь. Можно даже и не говорить, а просто слушать его.

Это еще не было похоже на влюбленность. Скажи ей кто-нибудь об этом, она бы точно презрительно фыркнула в ответ. Может быть даже вдобавок нагрубила. Скорее речь шла об увлеченности, от которой, правда, до любви было не так уж и далеко.

— Я к нему в комнату стучала, на ком (коммуникатор — от автора) звонила. Что-то ни слуха ни духа, — обеспокоенно продолжила она, продолжая сверлить взглядом отца. Он явно что-то знал о ее Максиме (почему-то Марина думала о нем, как о своем), чувствовал девушка. — Ты куда-то отправил его?

Скуратов ответил не сразу. Хмурясь, «жевал» губы. «Играл» желваками.

— Нет его, — наконец, выдал он то, что она и так знала. — А тебе какое дело до него?

Теперь пришел ее черед задуматься. В самом деле, а зачем ей Максим? Чего ей от него нужно? Задумавшись над всеми этими вопросами, Марина притихла.

— Иди к себе в комнату. Не мешайся здесь под ногами, — Скуратов не дал ей время додумать. Махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж, давай понять, что разговор закончен и дочери нужно идти в свою комнату. — Скоро все может начаться... Иди, иди!

С недовольной миной на лице та повернулась и пошла к лестнице. Максим у нее так и не выходил из головы. Все-таки зацепил он ее, вынужденно признала Марина у двери своей комнаты. И этот факт вызвал у нее сильное удивление. Ведь сама себя она уже давно называла циничной стервой, которая точно знала, чего хотела от этой жизни. А любовь или дружба в списке ее целей были отнюдь не на первом месте.

— Крышка этому ублюдку, — вдруг в спину ей прилетело. Чуть дальше по коридору, привалившись к стене, застыл «любимый» братец. Указательным пальцем при этом медленно проводил у горла, иллюстрируя характерное действо. — Дружинники болтали, что вчера вечером было нападение на нашу машину. Этого дурака за каким-то чертом понесло на самую окраину. Полный придурок. Туда даже полисы не любят соваться.

У девушки все внутри рухнуло от этих слов. Как так? О чем он, вообще, говорит? Ее Максима похитили что-ли? Не может быть. Он ведь теперь боярыч! Только псих может похитить кого-то из Скуратовых. Ведь, папа мокрого места от него не оставит. Может её отмороженный братец придуривается?

— Прикалываешься что ли, придурок? — ощерилась девица на парня. Он аж отпрянул, настолько злобным оказалось у нее лицо. — Совсем что ли мозги прокурил своей дурью? Вообще, не соображаешь, что говоришь? Выкладывай, давай, что знаешь! Быстро!

У того в удивлении изогнулась бровь. Не ожидал от сестры такой ярости. Странным это показалось. Ведь и повод конечный. Какая разница что с этим придурком случится. Замочат его и всем лучше станет. Все будет, как прежде: отец по-старому на него смотреть будет, с сеструхой собачатся начнут. Или всё-таки не всем будет лучше?

Скуратов-младший с подозрением уставился на сестру. Заметил у той румянец на щеках, странно повлажневшие глаза. Через мгновение до него стало доходить, что причиной столь однозначных вещей мог быть Максим.

-Ба! Ты с этим что ли?! — скабрезно усмехнувшись, парень сделал пару поступательных движений бедрами. — Охренеть! Так невмоготу стало?! Чешется все так?!

В мгновение ока вспыхнувшая как маков цвет, Марина со всей своей злостью залепила ему пощечину. Удар был такой силы, что того на стену бросило. А через секунду она уже нависала над ним с занесенной над головой рукой, охваченной пламенем. Казалось, пламенеющий меч держала.

— Ты че, дура?! Б…ь, совсем с катушек слетела?! — взвизгнул Скуратов-младший, изо всех сил вжимаясь в стену. Только плохо помогало. От девичей руки несло таким нестерпимым жаром, что орать хотелось. — Отвали от меня! Охренела совсем!