Прежде чем покинуть магазин, я набрал номер Карла Босстрома.

— Дорогой мой друг, приветствую, — начал я. — Нам необходимо срочно встретиться. О, да, до завтра вполне подождет. Утром? Прекрасно. И будьте готовы к плодотворной и долгой работе: вам предстоит изготовить новую большую партию вашего отменного виноградного сока.

Утром я сидел в кабинете Босстрома.

— Вот ваша половина от проданных «кирпичей». — Я выложил на стол перед хозяином дома тридцать тысяч крон.

— Вы продали все за пару дней? — Глаза его округлились. — И за такие баснословные деньги?

— За один день, если быть точнее, — с улыбкой поправил я его. — Деньги эти разве баснословные, Карл? Сущие копейки!

— Но ведь это всего-навсего виноградный сок!

— Сок с секретом, — со смешком возразил я. — Вспомните, в какое время живем. Купить по-настоящему хорошее, качественное вино сейчас очень сложно. А веселиться люди хотят всегда, тем более те, кто имеет эту возможность. Наши клиенты — в большинстве своем люди небедные, и они готовы выкладывать такие деньги за удовольствие расслабиться и повеселиться. Для многих из них — это даже не деньги.

— Вы превзошли вашего деда, Аксель.

— Рано еще выводы делать. Мы лишь в начале долгого, непростого пути. И мне очень понадобится ваша помощь, Карл, я возлагаю на ваше мастерство винодела большие надежды. Для начала: мы должны наладить массовое производство винных «кирпичей». Вы сможете это устроить? Я слышал, что у вас имеется завод?

— Да, но ведь там производят виноградный сок и…

— Это совершенно не важно, — перебил я Босстрома. — Раньше он был винодельным? Вы его приспособили под производство сока?

— Да, и…

— Карл, вы сумеете изготавливать в вашем заводе эти «кирпичи»? Да или нет?

— Да, но что я скажу своим людям? Наш уговор ведь не должен принимать широкую огласку.

— Ни в коем случае не должен. Но ваши люди и не узнают ничего. Вы скажете им, что решили попробовать продавать виноградный сок в новом виде.

— Меня сочтут чудаком и сумасбродом.

— Так ли это важно, когда речь идет о серьезных деньгах? — резонно заметил я, устав от препирательств со слишком осторожным партнером. — Повторюсь, Карл, формально вы будете абсолютно чисты, придраться будет просто не к чему, поэтому успокойтесь, делайте свою часть работы и просто положитесь на меня.

— Хорошо, Аксель. Я очень надеюсь, что вы, в отличие от Генриха, чуточку более рассудительны.

— Можете не сомневаться в этом. У меня к вам еще одно поручение. Вы сможете изготавливать в больших количествах сухие винные дрожжи?

— Это еще зачем?

— Клиенты не хотят ждать, пока виноградный сок три недели будет бродить до состояния вина.

— Да, смогу. — Из груди Карла вырвался тяжкий вздох обреченного.

— Да не переживайте вы так. — Я дружелюбно улыбнулся. — Вы, главное, слушайте меня, и все будет замечательно. Сможете организовать процесс изготовления дрожжей подпольно?

— Да, смогу. У меня есть прекрасный подвал.

— Отлично! В больших количествах, Карл. Эти дрожжи будут стоить куда дороже самого вина.

— Да в своем ли вы уме? — на лице Босстрома отобразились непонимание и испуг. — Это уж совсем, по-моему, грабеж.

— Вы просто не знаете, как я собираюсь совершенствовать ваши дрожжи, Карл. — Я хитровато прищурился. — Только не спрашивайте, как. В очередной раз прошу просто довериться мне.

— Аксель, Аксель… вы переплюнете вашего деда во всех его чудачествах.

— Приму это за комплимент, друг мой. А теперь мне пора. — Я поднялся. — Приступайте к работе. Сколько вам понадобится времени для изготовления… скажем, пяти десятков «кирпичей» и столько же порций дрожжей?

— Думаю, за неделю управлюсь. «Кирпичи» можно и быстрее делать, но необходимо для начала уладить кое-какие формальности и дать моим сотрудникам приспособиться.

— Отлично! Сообщите, как все будет готово.

— Непременно, Аксель. Только… прошу вас: не играйте с огнем.

— Вам незачем волноваться обо мне, но спасибо, Карл, — улыбнулся я.

Моя идея действительно оказалась гениальной и продавалась отлично.

Спустя неделю Босстром, как и обещал, поставил в магазин Ульбергов пятьдесят новых «кирпичей» и столько же пакетиков дрожжей. Упаковку для концентрата виноградного сока сделали предельно простой и неброской: плотная оберточная бумага коричневого цвета, на ней надпись «Концентрат виноградного сока из лучших сортов винограда» и подробная инструкция, как развести брусок в воде, чтобы получился сок.

Вообще-то у меня была еще одна гениальная мысль — написать инструкцию наоборот. Мол, ни в коем случае не делайте так-то, иначе сок забродит, и вы получите вино. Вот было бы уморительно. Но я решил последовать совету Босстрома и не играть с огнем. А то в органах власти могут не понять моей шутки.

Что касается органов власти: на досуге я подробно изучил законодательный аспект запрета алкоголя. Все было очень серьезно. Никакого алкоголя, вообще — даже для домашнего употребления. При обнаружении источника распространения — полная конфискация имущества, для всех соучастников подпольной деятельности — крупные штрафы.

Времени для изучения этой и всякой другой информации у меня было предостаточно. Я сидел в магазине и ждал клиентов. Процентов восемьдесят из них приходили за «книгами Джона Чейни». Некоторые появлялись повторно. И, если впервые увидев «кирпич», все приходили в недоумение и зачастую выказывали недовольство, повторную покупку они совершали уже с улыбками на лицах и огнем в глазах. Хороший виноград все-таки выращивал Карл: отзывы о качестве и вкусе вина были превосходными. Дрожжи, свойства которых я алхимически менял, пользовались бешеной популярностью. Не всякий их брал в придачу к «кирпичу», нет.

Вообще непростая эта штука — экономика.

Прежде чем устанавливать цены на «кирпичи» и дрожжи, я также занялся изучением ценовой политики — какой была стоимость хорошего вина до «сухого» закона и за сколько его подпольно продавали Нильсоны (насчет последнего меня просветил Акке). Так вот что я выяснил.

Клиентура Нильсонов состояла из трех категорий покупателей: верхушка среднего слоя, богачи и запредельные богачи. И если первым они продавали алкоголь по умеренной цене — 10–15 тысяч крон — то вторым и третьим уже что-то поэлитнее и, следовательно, подороже. Самые дорогие напитки шли по цене до 70 тысяч крон. Продавались и совсем уж по запредельным ценам — до 150 тысяч — но редко, тем клиентам, которых можно было назвать богатейшими людьми города.

Я же решил пойти своим путем. Если сделать «кирпич» слишком дорогим, у нас его не будут покупать, а пойдут покупать обычный жидкий алкоголь у конкурентов. Совсем продешевить, конечно, я не мог, иначе не получится выплатить долг Нильсонам. Цена за «кирпич» в 10 тысяч крон показалась мне оптимальной — его смогут покупать все категории клиентов. Ну а дрожжи — для богатых.

Да, тот факт, что «кирпич» не был готовым алкоголем, мог сыграть против нас. Но, с другой стороны, у него был определенный и очень существенный плюс — даже если он попадется на глаза кому не надо, проблем у нас не возникнет. Мы продаем виноградный сок — и только.

Я еще не решил, что делать после выплаты долга Нильсонам. Семья Ульбергов не должна и не будет всю жизнь на побегушках у этих богатых, зажравшихся свиней. Но когда именно нам порвать с ними — вот главный вопрос. От вовремя принятых решений зачастую зависит исход. Вовремя принятые решения могут на корню поменять жизнь — в любую из сторон.

Пятьдесят партий товара было отпущены за несколько дней. Но больше не приходилось разводить руками перед клиентами. Босстром наладил производство и «кирпичей», и дрожжей, и ждать долго больше нужды не было.

К концу второго месяца моего пребывания в этом мире я продал несколько сотен «кирпичей» и примерно половину из этого числа пакетиков дрожжей. Выручка составила двенадцать миллионов крон.