Со вздохом облегчения наклонилась над малахитовой раковиной и повернула румпель крана. Сейчас она коснется холодной воды и ей немного полегчает. По крайней мере, этого хватит, чтобы перетерпеть примерку.

— Малыш, — вдруг за спиной услышала она родной голос. — Это я. Не бойся.

Какой там! Она пискнула от радости и, развернувшись, бросилась на того, кого так ждала. Вцепилась в него так, что не оторвать. Начала покрывать поцелуями его лицо, шептала что-то восторженное.

— Мариша, подожди. Солнышко, послушай меня. У нас совсем мало времени, — пытался остановить ее парень, нежно расцепляя ее руки. — А нам нужно многое обговорить. Мариш…

Наконец, ему удалось. Счастливое лицо девушки оказалось напротив.

— Слушай внимательно. Потерпи еще немного. Все идет по нашему плану, — успокаивал он ее, впрочем, не раскрывая никаких деталей. Хотя они ей и не нужны были. Марина, как и любой другой влюбленный человек, была счастлива лишь от одного его присутствия. — Завтра ничему не удивляйся. И, кстати, береги свадебное платье. Оно точно пригодится…

Подмигнув ей, парень впился в ее губы долгим и жадным поцелуем. После исчез в вентиляционном отверстии, оставив ее в каком-то безумном состоянии невероятного подъема и одновременно растерянности.

— Завтра, завтра все это кончится… А платье? Почему он так сказал про платье? — непонимающе шептала она, приводя себя в порядок.

А с коридора уже слышался звук шагов, а затем осторожное постукивание в дверь.

— Госпожа Скуратова, с вами все в порядке? — писклявый голос помощника Немирова сложно было не узнать. — Мастер уже начал переживать…

-//-//-

Рукавишников с самого утра заперся в своем кабинете, строго наказав секретарю ни при каких условиях его не беспокоить. Тот, уже давно привыкший к такого рода распоряжениям, лишь кивал в ответ.

— Хм… пора бы уже.

Магнат в волнении вышагивал по кабинету, то и дело останавливая взгляд на личном коммуникаторе. Вот-вот должно было наступить время связи с его необычным компаньоном, который «заварил» всю эту кашу.

— Ну что же он? Тут такие дела творятся, что просто ах…

Вокруг, действительно, происходили просто невероятные события, заставлявшие Рукавишникова изрядно нервничать. Хотя сам перед собой он и не думал скрывать, что не просто переживает, а откровенно боится дальнейшего развития событий.

— Закрутилось, конечно, закрутилось…

Причем, все происходило едва ли не сразу, одномоментно. Основанная им Прогрессистская партия торгово-промышленного сословия ‘’Третье сословие за прогресс и реформы’’, неожиданно приобрела совершенно дикую популярность не только среди, собственно, предпринимательского сословия, но и среди остального незнатного сословия. По всем социологическим опросам положения партийной программы находили положительный отклик у большинства жителей империи, что говорило просто о чудовищной поддержке населения. Объясняя это, аналитики говорили о феномене сложения многих факторов: накапливающегося недоверия к власти, ожидания перемен, нарастание конфликтов между элитами и т.д. Словом партия «выстрелила» очень и очень вовремя.

Вдобавок к этому на самом верху нарастал, казалось бы уже погасший, конфликт межу боярским родом Скуратовых и самим императором. Не прошло и пару месяцев, как между ними прошла кровавая вендетта, закончившаяся тяжелыми потерями с обеих стороны. Погибли глава рода Скуратовых и цесаревич Алексей, оба рода потеряли значительную часть своих боевых дружин. И теперь все «заваривалось» с самого начала, причем в конфликт втягивались и другие рода. Даже поговаривали, о сколачивании полноценных коалиций.

— Наконец-то! — услышав звонкую трель звонка, Рукавишников рванул к столу. — Да, да, слушаю! Что же так долго?! Тут такие дела творятся, что просто ужас… Да, молчу.

Мужчина весь «превратился в слух». Долгожданный собеседник в трубке начал излагать следующую часть плана.

— …Хорошо, сделаю. На завтрашнем установочном съезде партии я как раз буду выступать. Да, да, прессы заявлено столько, что места может не хватить. К чему я должен призвать?

Противный холодок медленно побежал между лопаток у Рукавишникова, заставляя его ежится. Очень уж неприятное, даже откровенно мерзкое, ощущение.

Он на своем выступлении должен был остановиться на сегодняшней ситуации в стране, призвав всех к миру, согласию и справедливости. По словам, компаньона именно он, представитель торгово-промышленного сословия, в глазах обычных обывателей должен был ассоциироваться с миротворцем, созидателем, всей душой радеющим за империю и нужны простого человека. Все должны были увидеть, какая пропасть лежала между ним и остальной элиты.

— А не слишком ли это все… э-э-э смело? Слова-то, конечно, хорошие, но все вместе звучат, как заявка на власть.

Рукавишников прекрасно понимал, насколько выигрышно будут звучать его слова. А в свете бешенной популярности его партии, можно было только догадываться, к чему это все приведет в конечном итоге. Ведь, власть может и не потерпеть то, что рядом «растет» настолько популярный политик. Одно дело «делать деньги» и заниматься бизнесом, а совершенно другое лезть в политику.

— Э-э-э… Ты вернешь себя место главы и поддержишь меня? Если так, то это меняет дело.

Похоже, компаньон что-то скрывал от него. Совершенно непонятно, как ему удастся опять стать во главе боярского рода Скуратовых. Его же не примут.

— Да, про препарат я тоже помню. Зачем снижать? Как раз сейчас нужно продавать по максимуму, чтобы заработать на ажиотаже, — Рукавишников даже улыбнулся, объясняя азы предпринимательства. Компаньон предлагает первую партию продавать по сниженной цене, а потом, наоборот, поднять ее. — После же… В смысле?

По мере того, как он слушал ответную отповедь союзника, его лицо вытягивалось, а улыбка меркла. Ему предлагалось очень иезуитское решение, которое, правда, могло серьезно прибавить ему популярности.

— Понял, понял. Теперь я в первую очередь политик, и только во вторую очередь бизнесмен, — полностью согласился он с идей. — Значит, первую партию продаем по низкой цене и увязываем это с политической компанией моей партии. А если власть попробует надавить на меня, то закроем продажи. Мол, во всем виноваты они… Хороший удар может получиться. Люди просто снесут всех и вся. Жить-то хочется всем.

-//-//-

Он сидел с небольшим планшетом в руках и задумчиво рассматривал полупрозрачную голограмму над столом, изображавшую поле трехмерных шахмат. Классические черные и белые фигуры располагались на разных уровнях, грозя оттуда позициям друг друга. И если в обычных шахматах Александр с легкостью просчитывал финал партии, то в трехмерных ему приходилось «попотеть».

— Пока король не пал, неопределенность будет лишь множиться… На пятом ходу количество вариантов уже превышает тысячу…

Его взгляд остановился на человекоподобной фигурке черного короля, застывшей на самом верхнем уровне кубического шахматного поля. И откуда бы ни шла угроза, у него все равно оставалось, как минимум, несколько путей отхода.

— Совсем, как в жизни…. И чтобы я не сделал, противник все равно сможет отступить и восстановить силы. Если только не убрать эту фигуру с поля… Совсем.

Одним движением пальца на планшете он удалил фигурку черного короля, чем сразу же вызвал возмущенный писк программы. Голограмма несколько раз мигнула, повторяя глюк программы, а затем растворилась в воздухе. Все, игра закончилась.

— Значит, так и поступим.

Парень набрал на только что активированном коммуникаторе длинную цепочку цифр, соединяясь с анонимным номером, и поднес его к уху.

— Я по поводу вчерашнего заказа. Вирус готов? Хорошо. Тогда начинай. Энергетическая система столичного энергокольца должна быть взята под контроль через час. Не позже и не раньше. Как дам знать, приступишь ко второй фазе. Понял?

Услышав негромкое подтверждение хакера, отключил коммуникатор. Этот гаджет больше был не нужен, и от него следовало избавиться. Сейчас, когда его «шахматная» партия с императором перешла в активную стадию, рисковать было нельзя.