— Быстрее!

Парень тоже оказался на лестнице, моля, чтобы дверь подвала могла закрыться изнутри. В этом был его единственный шанс получить хоть какую-то передышку: закрыть дверь и отсидеться.

-//-//-

Проклятая слабость никак не хотела покидать его. Парень едва таскал ноги. Обеими руками вцепился в угол бетонной стены, с трудом взобравшись на первую ступеньку лестницы. Предстояло подняться еще на одиннадцать, чтобы оказаться на первом этаже и успеть захлопнуть дверь. Тогда он будет спасен и оставит наркоманов с носом.

— Эй! Ты где там?! Че застрял? Лезь сюда, а то меня накрывает уже, — сверху донесся дрожащий от нетерпения голос. — Быстро вали сюда!

— Где-е эта дурь, твою мать?! — следом вопил второй голос. Этому судя по ноющим обертонам голоса было еще хуже. — С…а, зарежу!

Александр с отчаянием посмотрел наверх, откуда доносились эти крики. Он никак не успевал к двери. И, даже если успеет добраться до подвальной двери, похоже, захлопнуть ее так и не сможет. Просто сил не хватит.

Они же сейчас, наоборот, находятся в невероятно взвинченном состоянии с резко обостренными чувствами и ощущениями. Буквально сразу же реагируют, почти не размышляя. Испытывая ломку, нарики с легкостью затопчут или поломают его, не дав и шанса на сопротивление.

— Где-е дурь? — истошный, почти на грани ультразвука, вопль одного из наркоманов уже звенел в ушах парня. — Бегом сюда!

Парень, закусив губу, с трудом взобрался на еще одну ступеньку.Затем еще на одну. Пот уже заливал глаза, заставляя ими мелко-мелко моргать.

Во рту вдобавок появился противный металлический вкус, до боли напоминавший вкус крови. Почему-то все поплыло перед глазами. Александр снова и снова до боли закрывал глаза, пытаясь избавиться от белых мошек. Не выходило. Становилось лишь хуже: носившиеся перед лицом мошки постепенно превращались в крошечные голубые молнии.

— Черт… Что со мной такое происходит? Та дрянь, что мне кололи, уже давно должна была усвоиться, — сквозь сжатые губы шипел парень, борясь со слабостью. — Что-то совсем мне худо… Что же ты мне такое вколол, старый? Б…ь, глюки пошли…

Не веря глазам, он поднес руку к лицу и замер. Между пальцами то и дело проскальзывали крошечные голубоватые искорки, бросавшие на стены неземного цвета отблески.

— Точно галлюцинации… Этот урод на мне наркоту что ли испытывал? Падла бородатая, сам бы убил!

Ничем другим эти искры просто не могли быть. Галлюцинации и только галлюцинации! Сильно ветвистые, они напоминали собой небольшие мигающие деревья, которые хаотично сплетались друг с другом в невообразимую цепь. Рябило в глазах от быстро сменяющих друг друга цветов: с небесно-голубого до фиолетового. Ему это все кажется! Такого просто не может быть в реальности!

— Ах ты, с…а! — ничего не понимающему Александру неожиданно прилетела затрещина. По лестнице спустился один из нариков и с такой силой ударил его по затылку, что того в стену воткнуло. — Ты что должен сделать? Где наша дурь? Пошел! — его схватили за шкирку и толкнули вперед прямо на ступеньки. Едва все зубы не выбили о бетонные углы. — Урою, тварь, если обманул нас, — прошипели ему прямо в ухо, обдавая тошнотворной вонью изо рта. — Где дурь, последний раз спрашиваю!

От нового удара Александра бросило прямо на дверной косяк. Стукнулся так, что зубы клацнули.

— Где дурь? — не умолкал нарик, пиная его из всех сил. — Нае..л, нас?! Бро? Он нас нае…л! — визгливым голосом крикнул второму. — Бро?!

В большой комнате, где все это время жил старик, царил настоящий разгром. Все было перевернуто вверх дном. Старый продавленный диван был вывернут наизнанку, во все стороны торчали пружины и клока ваты, изрезанное покрывало превратилось в клочья. Деревянный комод с облезлым лаковым покрытием напоминал кучу раскуроченного хлама. Посреди этого бардака метался и сам виновник, круша все, что попадалось под руку, разломанной ножкой от стола.

— Бро?! Я привел этого урода! — парня вновь подняли за шкирку и закинули к противоположной стене. Носом тот уткнулся прямо в запутанный клубок толстых кабелей. — Сейчас я его порежу…

В руке у наркомана появился нож с обломанным лезвием и ручкой, обмотанной грязной изолентой. Нервно дергая лицом, он загоготал. Нож перекинул с одной руки в другую, потом обратно.

— Ты, с…а, в уши нам дул про дурь... Сейчас шкуру буду с тебя спускать… Лоскутами…

Второй тоже оживился. Бросив крушить мебель, несколько раз крутанул деревянную дубину в руке.

— Нае…л, нас? — размахнулся и со всей дури ударил дубиной по стене, густо осыпая лежавшего на полу парня бетонной крошкой. — Я тебе все суставы раскрошу, кровью будешь харкать.

Александр, переводя взгляд с одного нарика на другого и обратно, дергал ногами. Снова и снова пытался вжаться в стену, все сильнее запутываясь в кабелях.

— Пиз…ц, тебе, — ощерился худой нарик, выписывая ножом хаотичные восьмерки. — Выпотрошу, как куренка. Гы-гы-гы, — гоготал он, показывая редкие гнилые зубы. — Гы-гы-гы.

Несмотря на муть в голове, парень уже не раз просчитал свои шансы. Всякий раз у него получался абсолютный ноль. При любых объективных он физически ничего не мог противопоставить двум взвинченным наркоманам, которые от ломки были готовы уже лезть на стенку.

Оставалось надеяться лишь на счастливый случай или божественное проведение. Молиться можно было, если бы Александр знал хотя бы одну молитву. Но не знал, ведь он интел, рационалист до мозга костей, верящий лишь в одну силу во вселенной — в силу человеческого разума.

— Пошли вы оба в задницу, — широко, во весь рот, улыбнулся парень, совершенно спокойно принимая все, что сейчас с ним случится. — Долбанные наркоты! Были бы силы, собственными руками бы задушил.

И в голове, словно специально, все прояснилось. Мутная пелена резко спала с глаз. Усилился металлический вкус во рту. Вдобавок, откуда-то изнутри начала подниматься мощная волна, грозящая скоро вырваться наружу.

— Хорошо-то как…, — само собой вырвалось у Александра. Какая-то невероятная эйфория охватила его, подталкивая его к самым безрассудным поступкам. — Ха!

По бетонным стенам комнаты вдруг пошли яркие голубые разряды тока, рассыпаясь снопами искр то в одном, то в другом месте. На глазах до ярко алого цвета раскалялись железные штыри, торчавшие из стен. Такие же разряды бежали по полу, напоминая фантастических электрических змей.

— Что за нах? — худой нарик с воплем удивления отбросил нож, увидев как его клинок начал плавиться. — Б…ь, что это такое?

Искрились все металлические части его одежды: здоровенная блестящая бляха на ремне, здоровенные клепки и молния на куртке, золотистая цепь с крупными звеньями.

Второй тоже пялился на все это с отвисшей челюстью.

— Бро, смотри на этого урода. У него же глаза светятся. Б…ь, что это за херня, — дубина из его руки вывалилась на пол. — Эй, чел, ты чего? — на его лице появилось виноватое выражение. Уже и забыл, что только что грозил изуродовать. — У тебя же глаза, как фары!

С треском взорвались потолочные плафоны, рассыпав по всей комнате облако стекла и пластика. Завибрировали проводка в стенах, кабели на полу. Остро запахло паленым пластиком от оплавившихся розеток.

— Ты… маг? Да? Маг, что ли? Чел, ты чего? — залепетал худой нарик, сделав шажок назад. В его отравленных наркотиками мозгах вдруг мелькнула мысль о том, что им не повезло наткнуться на мага. — Чел, мы же за тебя… Слышишь? Мы же ничего тебе не сделали…

Только никто его не слушал, а Александр особенно.

— Конечно, конечно…, — улыбался парень абсолютно нейтральной и бесконечно спокойной улыбкой. — Конечно…

В темной комнате его светящиеся голубым светом глаза казались жуткими, нечеловеческими. Нереальность происходящего усиливалась искрящимися разрядами, которые окутывали его тело совершенно фантастическим плащом.

Испытывая совершенно новые для него, «дикие» по глубине и яркости ощущения, Александр сейчас полностью отдался во власть чувств, что для него было в новинку. Он просто наслаждался той невероятной силой, которая бурлила внутри него. Хотелось, чтобы эти ощущения становились все сильнее и сильнее, никогда не прекращались. Вся рациональность в одно мгновение слетела с него, уступив место чувствам и ощущениям.