Замолчав, Рафи поднял жалостливый взгляд на хозяина дома. Парень такой знатный пас ему передал, что им грех было не воспользоваться. Если Могута хотел как-то «привязать» к себе «липового» княжича, то сейчас было именно то самое время.

И тот не подкачал!

— Ха-ха! Пустяки! — Могута с такой силой хлопнул по столу рукой, что с него волной посыпалась посуда. — Неужто с такой мелочью не помогу⁈ Помогу! Пусть все знают, что Макар Силыч Могута самого князя Милославского выручил!

Из внутреннего кармана пиджака он тут же вытащил толстенную пачку красненьких, то есть сотенных, ассигнаций и бахнул ими по столу.

— А коли этого мало, то сейчас еще будет!

С этими словами Могута скрылся за одной из дверей, но буквально через минут вновь появился.

— Вот! — с торжествующим воплем он стал разбрасывать в воздухе здоровенные купюры. — Вот! Вот! Здесь и на жеребца! И на одежу! И на часы! На все хватит!

Эта пачка денег закончилась, он вытащил из кармана еще одну. Потряс ею перед лицом Рафи, а после тоже раскидал по комнате.

— Видишь⁈ Это все мое!

Мужика, похоже, изрядно развезло к этому времени. Его радостный гогот не умолкал. Ассигнации, поднятые с пола, снова взлетали в воздух[12]. Под ногами уже образовался красный ковер из сотенных купюр, общая стоимость которых было даже сложно представить. Пожалуй, даже одного этого Рафи могло хватить на обучение…

— А теперь по чарочке! Я сказал, по чарочке! — устав, купчина рухнул в свое кресло и сразу же ухватился за пузатый графин. — Давай, княжич, прими! Полную и до дна!

И пошло-поехало…

Рафи покачнулся, но устоял на ногах. После выпитого его изрядно штормило. Его счастье, что маг. Если бы не это, то, как и купчина, сейчас валялся бы на полу.

— Сука, чуть не споил… А мне еще все это собирать.

Со страхом посмотрел на пол, плотно заваленный толстым слоем красных ассигнаций. Все это добро ни в один кошелек или сумку не влезет. Может в мешок? Или, на худой конец, в наволочку? Где-то он даже видел кровать с подушками и одеялом.

Усиленно растирая лицо, прошелся по комнатам. В одной из них наткнулся на пьяного доходягу с монстроподобным фотоаппаратом, в другой — на бочку с дрыхнувшими девахами. Повезло лишь в третьей комнате, где и разжился здоровенной наволочкой от одеяла.

— Б…ь, реально мешок получается, — вроде и сгреб-то немного, а уже наволочка раздулась до размеров дирижабля. — Может надо складывать по пачкам… Черт, времени ни хера нет.

Задерживаться тут, вообще, идея не очень здравая и небезопасная для собственного здоровья. Слуги вроде и попрятались, опасаясь пьяного хозяина. Но все могло измениться в любой момент.

— Еще немного…

Ноги и руки уже отваливались, пока ползал по полу и собирал деньги. В добавок голова начала крутиться. Спиртное все еще никак не могло выветриться.

— Охренеть, неужели все?

Парень рухнул у порога входной двери, со стоном массируя спину.

— А ведь в подвале еще куча бабла.

Его взгляд скользнул в сторону одной из дверей, которая, как он слышал, вела в подклеть. Судя по всему, судьба снова повернулась к нему той самой частью тела, откуда появляется все самое хорошее. Может стоит рискнуть?

— Не-е, Рафи, братишка. Даже не уговаривай, жадность до добра не доводит, заруби себе это на носу, — пробормотал он, обращаясь к своей второй половинке. — Нам, вообще, крупно повезло, что мы еще живы. Этот чертов Могута оказывается еще тот отморозок. Валить нужно отсюда, и как можно скорее…

Окинув еще раз жадным взглядом заветную дверь подвала, парень печально вздохнул. Похоже, не видать ему золота. Поднялся, с уханьем закинул мешок на спину, и вышел на крыльцо.

А там сюрприз! Прямо во дворе у повозки стояли те самые мужики, что его с причала везли. Из сарая, к тому же, еще пара заросших бородами реп выглядывала. С такими точно бесполезно вести высокоинтеллектуальные беседы. Только напролом, пока не опомнились. Ведь, он княжич!

— А ну, сучье племя! Запрягай повозку! Мне срочно в город нужно! — заорал он, как можно страшнее нахмурив лицо. — Подарки от Макар Силыча везти нужно! Что зенки вылупили? Запрягай! А не то вашему хозяину скажу, что дурака валяете! Он как раз сейчас похмельем мучается, револьверы из рук не выпускает. Позвать?

Договорить не успел, а к повозке уже с одной стороны лошадь вели, с другой стороны сбрую тащили, с третьей стороны — шкуру на солому. Моментом все сделали, как нужно.

— А теперь ты и ты меня проводите! — Рафи ткнул пальцем в тех мужиков, у кого рожи были самые сообразительные. Ему сейчас нужно было, чтобы в дом подольше никто не входил. — А вы в дом чтобы ни ногой! Пусть Макар Силыч в себя немного придет! А теперь гони!

Рыжий, что был за кучера, хлестанул лошадь, сразу же взявшей с места в карьер. По хорошей дороге так ломанулась, что только пыль столбом стояла.

Оставалось только за мешок с деньгами держаться и место подходящее высматривать, где от попутчиков избавиться. «Лапши им навешать», чтобы запутать и отпустить с миром.

А на утро следующего дня все газеты столицы, как одна, вышли с совершенно кричащими заголовками, которые просто поражали воображение. Горожане — степенные господа, строгие военные, спесивые чиновники, простой люди — буквально все держали в руках новый номер и не отрываясь вчитывались в написанное.

— Это же совершейнейшее безобразие. Нонсенс! — возмущенно фыркал коллежский асессор в потертом мундире, сверкая подслеповатыми глазами из под пенсне. — И куда только смотрит полиция? Жандармерия?

— Каков наглец! Просто отъявленный стервец! Таких еще поискать в нашем городе! — то ли ругался, то ли восхищался молодцеватый ротмистр, снова и снова подкручивая кончики усов. — Такое учудил, что и неверится! Готовый анекдот, прямо слово…

— В старые времена эту паскудину плетьми бы отхлестали!А еще лучше шпицрутенами! Только сначала их нужно в соленом растворе хорошенько вымочить, — разглагольствовал тучный лавочник, макая баранку в чай. — Подумать только, на такого уважаемого человека покусился…

Статья «Предерзкое ограбление в столице» в газете «Столичный вестник».

'Вчерашним днем в столице империи произошло одно из самых дерзких преступлений последних лет. Мошенническим путем выдав себя за представителя известной благородной фамилии, преступник вкрался в доверие к купцу первой гильдии господину Могуте, известному производителю самоварной продукции. С помощью особой химии усыпил господина Могуту и похитил из его дома крупную сумму денег. Из собственных источников редакции, пожелавших остаться неизвестными, пропало более трех миллионов рублей ассигнациями и полмиллиона золотыми слитками.

Для поимки дерзкого преступника на улицы столицы вышли усиленные патрули полиции. Околоточные проводят подворный и поквартирный обход, тщательным образом выискивая всех подозрительных лиц. Жандармерия объявляет награду тому, кто сообщит, где скрывается преступник…'.

С какого-то времени, причем никто толком не знал с какого, пошла по Улице молва про одного лихого молодца, который не боялся ни Черта, ни Бога. Проделывал такое, о чем бывалые люди даже помышлять не смели. Мог среди бела дня и у городового золотые часы тиснуть, и у еврея-менялы целый мешок грошей забрать. Целые истории складывали про его лихую безшабашность и удивительную наглость, граничащие с полнейшим безрассудством. К примеру, переодевался в чиновничий сюртук, брал трость, одевал модную шляпу и шёл в гости к какому-нибудь помещику, где со вкусом обедал, ангажировал дам, а бывало и оставался ночевать. Один раз в подмосковном Эйске этот лиходей городничему и полицмейстеру представился столичным ревизором из канцелярии самого Его Императорского Величества. Настращал их до дрожи в коленках и до колик в животах, что они даже помыслить об обмане не могли. После такого натворил, что можно в романах месье Жюль Верна описывать. Соблазнил дочку и супругу городничего, вдобавок обнес их, вынеся все деньги и драгоценности.