До суда оставалась неделя, когда ко мне в особняк ворвалась Кая Нильсон.

— Что стряслось? — Я по выражению ее лица сразу почувствовал неладное.

— Адвокат отца добился, чтобы его выпустили под залог, — ответила графиня.

— Как⁈ Но ведь он за неделю, что проведет на свободе, успеет что-то натворить или придумать способ избежать правосудия!

— Уже придумал. Отец собирается бежать и залечь на дно на ближайший год. А затем поменять свою личность. И ему есть, где отсидеться все это время.

— Я должен остановить его!

— И я могу поспособствовать этому. Так уж получилось, что отец обратился ко мне за помощью. Ведь он мне доверяет, думает, я до сих пор у него на коротком поводке. Глупец! — Кая презрительно ухмыльнулась. — Мы договорились встретиться в условленном месте, чтобы я передала ему необходимые вещи и деньги.

— Что за место?

— Да один из домов его многочисленных бывших любовниц. Вот адрес, — Нильсон протянула мне бумажку. — Нет, не той, где держали Эйву. Дом пустует сейчас. Никому не придет в голову искать отца там. Недвижимость куплена на чужое имя. Я поеду туда через час. Ты ведь последуешь за мной, верно?

— Э, нет, графиня. Ты останешься здесь, под присмотром моих людей. Я не настолько еще поглупел, чтобы доверять тебе.

— Но ведь я помогла вытащить твою жену из заточения! — возмутилась Нильсон.

— Верно, потому что тогда ты была разгорячена предательством отца. Откуда мне знать, что теперь творится в твоей голове, и о чем вы там с ним договорились? Посиди тут спокойно, попей кофейка, а уж я разберусь с твоим отцом.

Я повелел Ранду приставить к Нильсон охрану из нескольких парней, а самому не спускать глаз с Эйвы. Пока в доме находится кто-то из Нильсонов — надо быть начеку.

Перед отъездом я зашел к жене. Узнав, куда я собираюсь ехать, она побелела.

— Но почему бы тебе просто не заявить на него? Пусть его арестуют! За попытку побега его уж точно по голове не погладят!

— Нильсон талантливый манипулятор, он хитер. Я не сомневаюсь в том, что он выкрутится, якобы никакого побега и не планировал. Нет, Эйва, я не могу так рисковать. Этот ублюдок на грани того, чтобы ускользнуть от правосудия. Если есть хоть малейшая вероятность того, что он может скрыться… нельзя этого допускать! Если подонок сбежит, мы не сможем спать спокойно — никогда! Он непременно однажды объявится, чтобы… — Я не договорил.

Эйва все поняла.

— Сколько человек ты с собой возьмешь?

— Я поеду один.

— Ты с ума сошел? — потрясенно спросила она. — Ехать к Нильсону одному⁈

— Милая, пойми, я еду один, потому что не хочу больше никого подставлять. Не хочу, чтобы из-за меня пролилась еще чья-то кровь.

— Послушай, Аксель… — Она приложила ладонь к моей щеке. — Все те, кто погиб… ты ведь уже искупил свою вину перед ними. Ты изменился, ведь так? Ты хороший человек, дорогой. Даже если когда-то и было иначе, теперь ты хороший человек.

— Ох, Эйва… — Я прижал ее к себе.

Если бы ты только знала, девочка моя, если бы только знала все обо мне… ты бы ужаснулась, каким чудовищем я был. И нет, мне никогда не искупить все те реки крови, что пролились по моей вине. Мне остается лишь помнить об этом, когда мне снятся кошмары, в которых я вижу лица тех, кого смерть забрала по моей указке. Помнить и просить у каждого из них прощения, надеясь, что однажды буду прощен.

К месту укрытия Викара Нильсона меня привез Тео.

— Уезжай отсюда, друг, — велел я. — Когда все закончится, я позвоню, заберешь меня.

— Но, граф, я мог бы помочь… — попытался возразить он.

— Нет, Тео, не в этот раз.

Я выбрался из автомобиля и огляделся. Мы были за городом, рядом с лесом. Дом, нужный мне, находился за высоченным забором. Другие ближайшие дома — за пару километров отсюда. Да, удобное место выбрал себе в качестве укрытия граф.

Тео припарковался так, чтобы машину не было заметно из окон дома.

Я подошел к забору.

Кая сказала, что дом самый обыкновенный, никакой магической защиты или охраны здесь нет.

Перелезть через забор не представлялось возможным — слишком высоко. Я обошел его и остановился у ворот.

Вытащил из кармана связку ключей — спасибо Кае. Приложил магнитный прямоугольник к нужному месту, и ворота, издав тихий щелчок, открылись. Я прошел во двор и направился к дому.

На ходу вытащил пистолет, хотя особо не надеялся на обычное оружие, собираясь убить сильнейшего мага.

Особо таиться смысла уже не было, поэтому я просто вошел внутрь — каков храбрец, даже дверь не запер.

— Есть кто дома? — громко спросил я, держась у стены и быстро окидывая пространство взглядом.

Дом как дом. Большой, но без роскоши. Без особых изысков содержал свою любовницу граф. Видимо, она должна была быть счастлива просто от того, что он обратил на нее внимание.

— Это ты.

Я повернул голову на его голос.

Граф стоял в проеме двери, ведущей, судя по всему, в ванную комнату. На шее у Нильсона висело полотенце. На подбородке я заметил крохотную белую точку. Пена для бритья?

— Я, похоже, оторвал вас от важного занятия, прошу прощения, граф, — усмехнулся я. — Вы ожидали увидеть кого-то другого?

— Да, мою дочь.

— Боюсь, Кая не придет. Я вместо нее.

— Ты снова ее похитил? Как неоригинально, — хмыкнул мой заклятый враг.

— Похитил? Нет, что вы. Она пришла ко мне сама. С бумажкой, на которой написан ваш адрес.

— Нет… — Нильсон не смог скрыть потрясения. Он, конечно, хорошо владел собой, но я явственно увидел, как на пару секунд в его глазах отразилось непонимание вперемешку с гневом. — Ты лжешь, щенок!

— Боюсь, что нет, граф. Ваша дочь предала вас так же, как вы предали ее. А еще ваша жена со мной заодно. Она находится в надежном укрытии. Не у меня дома, разумеется. Вот, кстати, это должно быть, принадлежит вам.

Я вытащил бумажку с адресом из кармана и кинул Нильсону. Пока он отвлекся на нее, я вскинул руку с пистолетом, но не успел пустить пулю в лоб гаду, как дуло пистолета сковал лед.

— Ты думал, так легко одолеешь меня, идиот⁈ — бросил мне Нильсон, после чего побежал в гостиную.

Я двинулся вслед за ним. Убрав пистолет, я телекинезом отбросил Нильсона к стене. Он быстро вскочил на ноги и атаковал меня ледяными копьями. Я увернулся ото всех, кроме одного — оно задело мне ладонь. Я мельком взглянул на кровь, закапавшую с раны на пол, и, телекинезом подняв нож, лежавший на столе рядом с нарезанными фруктами, направил его в голову врага. Нильсон на лету поймал нож, правда, за лезвие, так что теперь его рука тоже кровоточила — мы квиты.

— Лучше бы ты просто признал свое поражение, щенок! — сказал Нильсон и махнул рукой в мою сторону.

В следующее мгновение я оказался заключенным в ледяной овал. Я прикоснулся ладонями к обжигающей холодом стене, и через десяток секунд она растаяла под воздействием моей алхимической силы.

Нильсона в комнате не было. Я кинулся искать его. Внизу его не было. Я побежал по лестнице на второй этаж. Нильсон выскочил из-за стены и кинулся на меня. Мы покатились по полу. Замахнулся, ударил его по лицу. Нильсон свалился на пол. Поднялся на колени, ударил его снова. Сел на врага и стал бить его по лицу. Снова. И снова. Ненавистное для меня лицо залила кровь.

Граф странным манером махнул рукой, будто пытаясь ударить меня, и мою щеку обожгла резкая боль.

В руке графа была зажата бритва.

Секунды, на которую я отвлекся, ему хватило, чтобы сомкнуть руки на моей шее. Попытался вырваться. Ощутил в горле странный холод. Стало тяжело дышать. Шею сковало льдом. Я начал задыхаться. Граф скинул меня с себя, и мы поменялись местами.

Лед начал распространяться с шеи на лицо и грудь.

Я не мог вдохнуть. Холод сковывал меня сантиметр за сантиметром. Скосив глаза в сторону, я заметил бритву, валяющуюся у моего бедра. Схватил ее. Нильсон не заметил. Сосредоточенно душил меня. Глаза его пылали ненавистью.