Местность понемногу становилась гористой. В ближайшем селении они снова сменили лошадей. Это была особая горная порода, их копыта обладали чувствительной полоской, называемой стрелкой, которая позволяла ощутить малейшую неустойчивость камня. Благодаря своим чудесным свойствам эти лошади не срывались с обрывов, были молчаливы и устойчивы. Низинные лошадки здесь не ценились вовсе. Поэтому Тимур заплатил хозяину полную цену за его товар, а затем уже продал своих скакунов.

Старик в мохнатой шапке удивился.

– Зачем тебе продавать своих… – Он сделал паузу, не зная, называть ли низинных лошадьми, не нашел слов и только сделал жест рукой в их сторону. – Хочешь – оплати корм, и я отдам тебе их на обратном пути.

– Я не знаю, буду ли возвращаться и какой дорогой поеду, если вернусь, – покачал головой Тимур. – Зачем мне обязывать тебя?

Старик тряхнул в руке несколько монет, которые предназначались в оплату за лошадей Тимура:

– Возьми продуктами, и еще я дам твоим людям бурки. Ночью в горох холодно.

Тимур нашел это предложение дельным. Тем более что так его отряд становился более похожим на местных путников. А при необходимости он всегда мог сбросить лишний груз.

Старик не лукавил. Он щедро накормил воинов, снабдил провизией, дал хорошие бурки и, сверх уговоренного, мохнатые шапки – такие же, какая была на нем самом. Тимур ему понравился.

Проводив отряд, старик вернулся в дом и сказал своей молчаливой жене, расшивавшей синей канвой покрывало:

– Хороший воин и командир. – Потом помолчал немного и добавил: – Похож на нашего Мурата, да будут благословенны звезды над ним.

Женщина оторвалась от шитья, подняла глаза к потолку сакли и сухими губами прошептала благословение.

Отряду предстояло пересечь небольшой горный хребет. На карте он был обозначен как хвостик большого горного массива, но в реальности это был нелегкий, хоть и наезженный маршрут. Крутые подъемы сменялись глубокими ущельями. Тимур становился все более сосредоточенным. Нерк чаще поднимался в ночное небе, чтобы осмотреть окрестности. Маловероятно, что преследователи ограничились только организацией той несущественной стычки с собачьей сворой и засадой на болоте. А значит, нападения нужно ждать в любой момент.

Днем Тимур высылал вперед конные разъезды, чтобы хоть немного ориентироваться в лабиринтах гор, укрытых теплым туманом и пышной растительностью.

– К нам приближается отряд из пятидесяти всадников, – торопливо доложил Ром, вернувшись к отряду.

– Где они? – спросил Тимур.

– Они вышли из второго тоннеля и находятся выше нас на ярус.

Тимур выругался:

– Проклятое ущелье! Мы в узком горле, и если захотим уйти, то окажемся ниже их, а значит, подставимся под огонь лучников! Надо обустроить засаду и приготовиться к столкновению. Рог! Ерич!

Зазвучали четкие команды, разворачивающие отряд в боевое построение.

Тимур подъехал к Юстиниане:

– Прошу тебя, не ввязывайся, что бы ни случилось! И если наши потери будут слишком высоки, ты уйдешь вот этим тоннелем. – Тимур открыл карту и указал ей темно-коричневую штриховку тоннеля. – Нерк уйдет вместе с тобой.

– Тимур… – попыталась возразить девушка.

Но он не дослушал ее:

– Это приказ.

Послышался нарастающий топот копыт. Воины приготовились к нападению.

Тимур поднял руку: «Внимание!»

Тишина зависла над ущельем. Как только он опустит руку, отряд сойдется с передовыми всадниками.

Но Тимур сделал горизонтальное движение: «Отмена!»

Всадники въехали в ущелье. Условным знаком Тимур передал командование Рогу, а сам отправился навстречу халифскому отряду.

Приближающиеся всадники резко осадили коней и с удивлением смотрели на подъезжающего к ним Тимура. Уверенность, с которой он двигался, выказывала силу и контроль над ситуацией. Некоторое время Тимур беседовал с халифскими воинами. Его отряд вжался в камни и застыл, ожидая команды. От переговаривающихся отделился один всадник и поспешил к остановившейся полусотне, тоже с нетерпением ожидающей вестей. Наконец к переговорщикам подъехал пышно одетый мужчина, и Тимур обменялся с ним верительными грамотами.

Вздох облегчения освободил от тревожного ожидания как минимум шестьдесят человек. Встреча вооруженных отрядов в этих горах вполне могла закончиться трагедией. Разочарованные грифы сделали прощальный круг и расселись на ближайших скалах, все еще не теряя надежды поживиться.

Невольно потеряв время в переговорах, командиры с обеих сторон приняли решение устроить привал, совместив лагери. Ночь в горах падает внезапно, словно занавес, не давая путникам форы. Никто не хотел подставлять свою спину и начинать спуск в темноте, предоставляя вероятному противнику преимущество в высоте. Тимур понимал, что он находится в гораздо менее выгодном положении, чем его временные союзники. Но, разглядев состав халифского отряда, повеселел: там оказались женщины. Они были укутаны в многочисленные дорогие ткани и не представляли собой военную силу. Как позже объяснил халифский командир Амир, он сопровождал посла и десять кандидаток в невесты халифа. Услышав за спиной веселый шепоток, Тимур, не оборачиваясь, показал за спиной своим воинам увесистый кулак.

Нерк, следуя указаниям командира, так и не покинул расщелину и висел неприметным нетопырем, ожидая дальнейших указаний. Но Амир не был новичком в ратном деле.

– А куда подевался еще один ваш воин? – Он указал на заседланную лошадь Нерканна.

– Наверное, по нужде отошел, – сделал Тимур невинное лицо, и опять за спиной его ладонь сделала приглашающий жест, переданный Еричем таким же образом Нерку.

Нерк, хорошо расслышав ответ Тимура, преобразился в человека и вышел из укрытия, оправляя одежду.

Амир вытаращил глаза. Он знал эту местность и каждую ее складочку, как свою ладонь.

Поэтому, не скрывая удивления, кивнул на приветствие Нерка и подошел к расщелине, из которой только что «вышел» господин в богатой одежде. Расщелина была глубиной не более полулоктя.

Нерк скромно улыбнулся. Амир покачал головой, словно стряхивая наваждение: «Не мог я ошибиться! Отсюда вышел этот господин в костюме, указывающем на его знатное происхождение. Но поместиться здесь у него не было никакого шанса!» После недолгих раздумий Амир приписал это оптическому обману зрения, которое приблизило фигуру вышедшего локтей на двадцать пять.

Халифские воины быстро развернули шатры, где разместились закутанные в красочные ткани женщины. Рядом с ними расположилась молчаливая охрана. Воины Амира, выполнявшие роль сопровождения, расстелили ковры и устроились на земле, так же как и воины Тимура. Оба командира выставили охранение.

Постепенно расположившиеся у костра мужчины разговорились. Поймав косой взгляд Амира в сторону шатров, Тимур спросил, глядя на причудливо одетых стражей невест:

– А эти что, тоже твои?

– Да нет, это люди визиря, – с нескрываемой досадой отвечал Амир. Потом, хмыкнув, добавил: – Специально для охраны женщин.

– Это как? – заинтересовался Тимур.

– Евнухи. У них… – Амир сделал поясняющий жест. – Не мужики и не бабы, а гонора… Мы, дескать, спецохрана!

В этот момент из шатра выскользнула одна из невест. И хотя ее лицо было завешено узорной вуалью, жгучий взгляд, который она бросила на расположившихся у костра, заставил даже огонь вспыхнуть ярче. Мужчины как по команде обернулись в ее сторону. Евнух, плетущийся за девушкой, что-то сказал ворчливым голосом. Восточная красавица выплеснула из медного таза воду и, виляя бедрами, прошмыгнула в глубину шатра. Оттуда донесся веселый смешок. Евнух только опустился на коврик, как из шатра вышла вторая девушка с тем же тазом, на донышке которого плескалась вода. Евнух теперь ворчал все время, пока она, не проделав те же манипуляции, что и ее товарка, не исчезла с глаз.

– Да, – рассмеялся Тимур, – твои бы не уследили.

– Да что бы им сделалось? – отвечал Амир. – Разве ж кто не понимает, что это невесты халифа?