– Вот так, лорд Квэлле, – улыбнулся Эдер, – несколько минут, и от недоразумения, случившегося у складов, не останется и следа.

Он ловко подкинул в ладони аметист, и не успел я среагировать, как господин Эдер провел амулетом от моей шеи ниже, к груди.

– Нет! – Я панически отшатнулся и упал со стула, смахнув со столешницы крайнюю чашку.

Горячий чай пролился мне на колени и на халат Эдера, жалобно звякнул фарфор, повстречавшись с полом. Я же, подумав, что целитель считал показания амулета, от ужаса едва не забился под стол. Но Эдер, обескураженный поведением пациента, выронил аметист, рассеяв уже выпущенную магию.

Карел и Хариц дернулись ко мне, не понимая, что происходит, и замерли. Спасибо Триединому, в каморке они просто не смогли действовать одновременно – им бы пришлось затоптать Эдера.

– Кериэль, что не так?! – В голосе Карела послышалась нешуточная тревога.

– Ваша светлость… – позвал господин Эдер, – я же хотел проверить, нет ли у вас других повреждений, которые также необходимо исцелить!

– Простите, – промямлил я, не зная, как объяснить свой поступок, – я не понял…

Выбравшись из-под стола, я затравленно огляделся.

– Я забылся! Все в порядке, больше ничего не болит. Спасибо за помощь! И извините за чашку, я оплачу, только скажите сколько…

– Да будет вам, лорд Квэлле… – жалобно пробормотал господин Эдер, наклонившись за амулетом и поспешно убрав его в карман халата.

Хариц молча буравил меня взглядом, и в глубине темных глаз мелькал недобрый огонек.

– Карел, пойдем, пожалуйста, – тихо попросил я, и растерянный Киар, кивнув, послушно вышел за мной в коридор.

Только когда мы прокрались мимо камер и вышли обратно к центральному входу, Киар проявил любопытство:

– Кериэль, может, объяснишься? Это выглядело, мягко сказать, странно.

Я понурил голову.

– Мне очень неудобно. – Минута передышки позволила перетрясти мысли, и я, вспомнив, что Карел чувствует ложь, совсем загрустил. – Не могу сказать тебе правду, а если совру – ты сразу поймешь.

Странно, как в этот момент мне в макушку не ударила молния. Но удивительный факт – почему-то мое заявление не рассердило лорда Киара. Кажется, даже решив, что я работаю в борделе, он и то разозлился сильнее, чем сейчас.

– Моя способность распознавать ложь не работает постоянно, – неожиданно признался Карел, – требуется прикладывать усилия, чтобы ее активировать. И после разговора в ресторане о причине, по которой ты покинул Первоземье, я ни разу не проверял тебя, Кериэль.

Единственное, чего мне сейчас хотелось, – провалиться под землю. Куда-нибудь очень глубоко, сразу к Триаде. Значит, все это время мне так запросто доверяли? Не уверен, что заслуживаю этого. Ведь я не могу раскрыться в ответ и рассказать правду.

Карел помолчал немного, видимо, ожидая каких-то слов от меня, но я угрюмо смотрел себе под ноги, и он вздохнул.

– Хорошо, допустим, мы просто забудем про случившееся. Но ты хоть понимаешь, как это выглядело со стороны?

Я перестал виновато разглядывать пол и поднял на Карела недоумевающий взгляд. О чем это он? Человек же не мог догадаться?

– Не совсем…

Карел выразительно хмыкнул:

– Все выглядело так, что у тебя остались такие повреждения, о которых посторонним знать нежелательно. И мне страшно, куда господина Харица и господина Эдера заведет коллективная фантазия.

Мое недоумение возросло в геометрической прогрессии.

– Это какие, например? – Я потер поджившую переносицу. – Разбитый локоть? Тоже мне тайна!

– Ох, Кериэль! – Смешок у Карела получился нервным и натянутым. – Как же много ты еще не знаешь о жизни!

Вообще-то я знаю многое! Просто некоторые аспекты жизни проходят мимо.

На самом деле мне было все равно, куда господ заведет воображение, главное, чтобы за придумыванием неких мифических повреждений, которые я скрыл, Эдер и Хариц как можно дальше удалились от истины.

Всегда боялся слабых целителей. Сильным, таким, как Мерджим Алмос и те, что проверяли мое состояние во дворце наместника, достаточно запустить диагностирующий импульс – и тут же поступит ответ, все ли с пациентом хорошо. Магия, к счастью, имеет свои понятия о порядке и норме. Для нее отсутствие души не является чем-то важным. А вот амулеты, которыми пользуются лекари с небольшим даром, делаются людьми и для людей, и в эти камни забиты точные параметры. При диагностике они покажут, что у меня нет души.

Несколько минут назад я чудом избежал раскрытия самой важной тайны моего народа.

В камере Вальтера нас встретила все та же компания: лорды Индар Лизар и Гарэйл Ферко и леди Лавена Шепсит. Сначала мы обменялись вежливыми приветствиями, а затем перешли к колкостям.

– Мы и не ждали тебя, Киар, – хмыкнул дракон, склонившийся над телом убитого, – Хариц даже ушел попить чаю со своим старым знакомым.

– Были срочные дела, – отрезал Карел, осматривая камеру.

– С господином Харицом мы уже поздоровались, – вздохнул я.

– С каких пор срочными делами называется выяснение отношений? – Лорд Лизар ухмылялся крайне вызывающе. – Или наш прекрасный и бессмертный лорд Квэлле не смог сразу оторваться от своей работы?

Триада! Следующее, что я сделаю, как разберусь с погоней, – повыдергиваю перья той «птичке», что напела про меня и бордель. И сделаю это с наслаждением! Но на выпад я ответил спокойной улыбкой, не сомневаюсь, что отыщу или общий язык, или рычаги давления на наглеца.

Признаться, я до сих пор не понял, какую роль выполнял дракон в экспертной группе. Он не был ни магом, ни следователем, но зато каждый раз вел себя так, будто именно за ним оставалось последнее слово.

Удивительно, как Карел его терпит.

Лавена, перестав что-то быстро писать в блокноте, тепло мне улыбнулась. Гарэйл смерил нас с Карелом недовольным взглядом, но от комментариев воздержался, принявшись вводить в курс дела:

– Тело нашел страж, который забирал посуду. То есть между тем, как Вальтер получил последний ужин, и тем, когда его убили, прошло меньше часа. С определением времени смерти проблем нет. Убийца действовал быстро и четко. Ритуал такой же, как у Дебро и Кестежу: следы от проколов в уголках глаз и над кадыком, причина смерти не установлена, в крови следы наркотика. Только на этот раз без примесей. Пожалуй, это единственное существенное отличие на данный момент. Но я сомневаюсь, стоит ли за него цепляться. – Оборотень дернул головой, говорить о смерти родича сухо ему было непросто.

Карел тоже это заметил.

– Гарэйл, ты же понимаешь, что мне придется отстранить тебя от расследования? Личный мотив.

Договорить Киар не успел – оборотень взвился и яростно возразил, указав на меня:

– А у него мотив не личный? Эльфу тоже не место здесь!

Эй! Только попробуйте меня отсюда выгнать!

– Ты же не собираешься сказать, – парировал я Ферко не менее разъяренно, – что у меня был повод желать Вальтеру смерти?! Если бы я хотел этого – твой кузен уже был бы мертв! Мне требовался суд над ним! Так что я желаю найти убийцу не меньше, чем ты. Этот ублюдок все испортил и должен заплатить!

От такого признания оборотень опешил. Даже перестал прожигать во мне дыру злым взглядом.

– Можно подумать, повод был у меня, – проворчал Гарэйл. – Я тоже заинтересован как можно быстрее найти убийцу, хоть у нас с тобой и разные причины.

Тут мне возразить было нечего. Да, Вальтер сильно испортил своему роду планы, но это не отменяло жажду оборотня отомстить за смерть кровного родственника.

Мы оба синхронно перевели взгляды на Карела, ожидая его вердикта: отстранять – так обоих, продолжать расследование – так всем.

– Триада с вами, – покачал головой Киар, – я хотя бы буду уверен, что вы сделаете все возможное, чтобы найти настоящего убийцу.

– Главное, когда это случится, – хмыкнула Лавена, – успеть предотвратить самосуд.

– Смотри, Киар, – криво ухмыльнулся Лизар, – как бы твой остроухий не сблизился с Ферко. А то глазом не успеешь моргнуть, как тебя подвинут в сторону.