— Не-э… не устроят, — отмахнулся я. — Они теперь всю ночь будут гадать, как же я могу одновременно являться и защитником, и меченым. Потом вспомнят про Хель и приказ, решат воззвать к ее совету. Она им что-нибудь насочиняет, и завтра они как вежливые соседи явятся к нам в районе обеда, чтобы сказать, что штурм все-таки состоится. И у нас будет еще ночь, чтобы устроить в их лагере диверсию. Так что сегодня ограничимся небольшой разведкой.
— Кто пойдет? — деловито осведомилась Альга.
Мы всей компанией остановились в коридоре. Время было уже вечернее — для обеда поздно, для вылазки рано, а сидеть всем вместе и по десятому кругу обговаривать одно и то же никому не хотелось.
— Я, ты и Василий… Думаю, для первого раза нас троих хватит.
Ливий не протестовал: пробираться в самое сердце лагеря убийцепоклонников главе ордена страшно не хотелось. Эриам равнодушно пожал плечами, решив не спорить. Рик никогда особо не любил лезть на рожон.
Так что недовольным оказалось только черноволосое чудо, уже оклемавшееся после вчерашнего потрясения.
— И я! — возмутилась Маришка, хватая меня за руку.
— Не боишься?
Девушка удивленно захлопала глазами, потом, оценив шутку, широко улыбнулась.
— С вами? — Она поочередно кивнула на Василия и меня. — Ни за что! Зато хоть один маг будет… Правда, не совсем обученный, но я вам обязательно пригожусь!
— Вот и славно. Тогда встречаемся на площадке после захода солнца.
Все кивнули с самыми серьезными лицами, будто собирались нагрянуть на площадку всей толпой и устроить там самые настоящие проводы, после чего разбрелись по направлениям к своим комнатам. Мы с Альгой после небольшой дискуссии о том, стоит ли набивать желудок перед разведывательной операцией, также направились к покоям, решив немного отдохнуть. Поспать теперь явно не скоро удастся.
— Оррен, — тихо позвала меня Альга, когда мы зашли в комнату.
Говорить: «слушаю», «что» и прочее — я не стал, уж больно тон Альги стал «неальговским», каким-то тоскливым, глубоким, даже немного робким. Я такого уже лет двадцать не слышал. Но все равно знал, что женщина сама все скажет, когда соберется с мыслями.
— Как думаешь, Юля с Крисом в прошлом справляются?
— А ты разве не чувствуешь?
Альга задумалась, пытаясь понять, что же она могла такого почувствовать. Я подсказал:
— Воспоминания. Кажется, они были и раньше, но с каждой секундой они всё яснеют, будто в сознании вспыхивают картинки — яркие-яркие, и такое странное ощущение, что все это давнее прошлое, но в то же время оно случилось только что.
Альга прикрыла глаза, тщательно прислушиваясь к себе. Было интересно наблюдать, как сменяются эмоции на ее лице: улыбка, испуг, удивление, снова улыбка, гримаса недовольства… Наконец воровка вздохнула, кивнула каким-то своим мыслям.
— Мне придется долго извиняться перед ними, когда Юля с Крисом вернутся в настоящее.
— Не только тебе. Тем, кто успел за эти года отойти в чертоги Алив, явно повезло по второму кругу не переживать те безобразия, что мы вытворяли.
— Ладно тебе, там было не так уж плохо…
— Не спорю. Надеюсь, Юльтиниэль решит также и Криса уговорит в это поверить. Не хочешь поспать? Ночка нам предстоит та еще… — Я сел на кровать и задумчиво посмотрел на валяющуюся около тумбочки сумку с вещами. Конечно же она была не разобрана: закинув ее в комнату, я сразу понесся по каким-то своим делам, а сейчас она взывала к моей совести, воспитанного, аккуратного, ну или хотя бы любопытного человека… — надо же хоть краем глаза посмотреть, что туда Альга сложила?
Женщина закрыла окно, разожгла в камине огонь, чтобы промерзшие каменные стены древней крепости пропитались теплом, потом устроилась на кровати поверх одеяла.
— Ты тоже отдохни, Оррен.
Наклонившись, я поцеловал Альгу.
— Обязательно, приятных снов.
…Однако уже очень скоро я понял, что сон не собирается приходить ни в какую. Слишком много роилось в голове мыслей, чтобы, закрыв глаза, отпустить сознание в обитель Кира. Я вертелся на кровати, как пойманный уж, пытаясь извернуться и так и сяк, и подушку удобнее устроить, и укрыться покрывалом, но все равно понимал, что вряд ли усну. Рядом тихо посапывала Альга, забравшаяся во сне под одеяло и трогательно обнявшая большую подушку. Несколько минут я любовался женщиной в неровном сумраке комнаты, чуть разгоняемом пляской рыжего огня, а потом, забрав на кровать сумку, принялся ее разбирать.
Хоть чем-то себя займу. А то от своих дум скоро мигрень заработаю.
А что? Заглянуть к эольцам и жалобным голосом попросить что-нибудь от головной боли… Надеюсь, наш бородатый анекдот про гильотину у них не распространен. Однако почти синхронно со своими мыслями я нашел в сумке походную аптечку, в которую запасливая Альга хоть и сложила лекарства по минимуму, но зато постаралась учесть все возможности — от обеззараживающих средств, противовоспалительных и жаропонижающих порошков до редких противоядий.
Несмотря на то что лечить недуги магией было куда проще, безопаснее и дешевле, не всегда больной мог найти под рукой дипломированного колдуна, который был бы в состоянии отличить легкие от сердца. Так что лекарское дело в нашей стране также процветало.
Заглотив снадобье, убирающее головную боль, я расслабленно вздохнул.
Сменной одежды в сумке нашлось совсем немного: одни запасные штаны, пара рубах и несколько комплектов белья, зато обнаружились утепленный плащ, шерстяные носки и шарф, словно мы собирались зимовать в Охранительной крепости. А на самом дне сумки, к моему безграничному удивлению, обнаружился тот самый злополучный дневник, еще год назад взятый из библиотеки поместья по совету странного призрака.
Повертев в руках тонкую книжицу, я лениво ее перелистал, обнаружив несколько вложенных страничек с переводом Василия. После того как мы вернулись из Окраинных земель, Юльтиниэль поступила в академию, а орден принес нашей семье официальные извинения, жизнь вошла в привычное русло, и о дневнике Пресветлой Алив я вспоминал крайне редко: только когда он попадался мне на глаза. Василию тоже быстро надоело переводить метания девичьей души, выплеснутые на терпеливую бумагу. Изредка, если иномирцу совершенно нечего было делать, он возвращался к переводу, исписывал несколько страниц аккуратным почерком, а потом бежал искать что-то более интересное и интеллектуальное…
Видимо, какой-то из последних дней подготовки к несостоявшейся свадьбе выдался особо скучным, и Василий решил снова пересмотреть свои записи, оставив дневник где-нибудь в гостиной комнате, а Альга решила прихватить его с собой, чтобы было что почитать перед сном, — экономия снотворных средств, называется.
Еще немного полистав дневник, я со вздохом отложил его туда же, на тумбочку. Почему-то было бесконечно обидно, что в записях творца упорно не находилось ничего полезного. Если сначала находка казалась редкой удачей, то спустя первых десять страниц превратилась в скучнейшее чтиво… Незнакомые имена, непонятные термины, глупые обиды, маленькие стишки, детализированное описание обычных событий. Да еще все это, приправленное корявостями и ошибками, — самые «вкусные» перлы Василий даже вслух зачитывал пару раз. Право слово, Юля в тринадцать лет и то лучше слова складывала…
Посмотрев по потайным карманам, нашел парочку полезных амулетов: одноразовый щит, способный выдержать и драконье пламя (при условии, что продолжительность воздействия не будет превышать минуту), и еще небольшой кулон, позволяющий видеть сквозь стены. К сожалению, оба амулета были рассчитаны на короткое время, но в хозяйстве могли пригодиться.
Правда, тихо разобраться с вещами у меня не получилось: шуршанием я разбудил Альгу. Женщина повернулась на бок, подтянув ноги к животу, и, прищурившись, наблюдала, как я продолжаю осмотр сумки, надеясь еще что-нибудь интересненькое отыскать под тонкой подкладкой.
— Зря я этот дневник схватила, да? Почему-то показалось в тот момент, что так лучше будет, а сейчас думаю: вот не глупая ли — тащить его сюда?
