Когда за окном темнота сначала сменилась серостью, а затем переливами розового и оранжевого, я только-только закончил с одеждой, досушив ее и переодевшись в чистое. Внизу смолкла музыка, в соседних номерах перестали шуметь. Несколько раз до меня доносилось хлопанье дверей и нетвердые шаги, а после все окончательно затихло.

Когда в замке снова повернулся ключ, я сидел на подоконнике, рассматривая низ «колодца». Он все-таки оказался проходным: в соседнем доме обнаружилась низкая и темная арка, ведущая на соседнюю улицу. Клиенты борделя с удовольствием пользовались задней дверью, чтобы приходить и уходить незамеченными. За последние десять минут я насчитал четыре фигуры, закутанные в плащи.

– Господин Келли, как здоровье? – На этот раз ко мне поднялась сама хозяйка.

Костанцо на мгновение задержалась в дверном проеме и тут же посторонилась, будто думала, что я поспешу сбежать из борделя, сбив ее с ног.

– Спасибо, что устроили, мэм. Надеюсь, я никого не потеснил и не нарушил ничьих планов. – Странно, вчера мы вроде перешли на «ты», и всех это устроило, а теперь опять нужно подбирать слова.

Я забрал со стола опустевшее блюдо и графин и направился на выход.

– Нет, эта комната пустует, никакого беспокойства. Я очень благодарна вам за Дафну. – Женщина за моей спиной не стала закрывать дверь, только приказала выглянувшим из своих комнат девочкам: – Появится Лизи, скажите, чтобы прибрала.

– Мадам, мы же перешли на «ты»! Кстати, я могу закончить лечение пострадавшей девушки – убрать шрамы, – напомнил я. И, не собираясь отказываться от своего слова, потянулся к двери пятнадцатой комнаты, но был остановлен хозяйкой.

Она ловко перехватила меня за руку и направила в сторону лестницы.

– Не стоит. Пусть у Дафны останется напоминание.

Такая логика мне была не совсем понятна. Зачем портить рабочий инструмент, который приносит доход? Другого-то не будет. Думаю, боль и ощущение приближающейся смерти уже показали Дафне, насколько она оказалась близка к краю. Разве нет? Это не так у людей работает?

– Дурочка сама провоцировала лорда Дебро. – Констанцо поджала губы. – Хотела вытрясти больше монет, а ведь до нас докатывались слухи, что он творил в других… заведениях. Не поощряй ее, эльф. Потом скопит немного и сходит к мастеру косметической магии.

Я только плечами пожал, хотя спускающаяся впереди мадам не могла увидеть этот жест. Мне же проще – не придется больше влезать в резерв ради пострадавшей шлюхи.

– Завтрак? – предложила хозяйка борделя.

Заметив на барной стойке блюдо с порезанными фруктами, я благодарно кивнул.

В зале еще не успел выветриться запах табака и пота, на полу валялись окурки и прочий мусор. Я заметил немолодую женщину, которая до нашего прихода подметала пол, что-то тихо напевая. Но стоило мне появиться вслед за мадам, как женщина, забыв про свое занятие, уставилась на меня.

– Лизи! – Костанцо всплеснула руками. – Это невежливо. Лучше скорее закончи здесь и приберись на третьем этаже. В том числе и в семнадцатой комнате. Наш гость сегодня отдыхал там.

Я поставил на свободное место пустую посуду и занялся завтраком, а потому не сразу отреагировал на несколько монет, которые положила на столешницу мадам. Скосив взгляд, насчитал целый золотой и четыре серебряные монетки. Затем перевел недоуменный взгляд на хозяйку борделя. Та пояснила:

– Именно столько я бы заплатила магу-целителю, если бы была возможность вызвать его в этот дом. Но почти все они либо работают на роды высокой крови, либо служат в больнице Святого Николаса… Где уж им до нас снисходить.

А здесь выгодно быть целителем!

Невольно я замечтался о небольшой частной клинике. Ее вполне реально купить на лежащие в ранце драгоценности кузины. Но это, увы, слишком рискованно. Слухи об эльфе неудержимо расползутся по городу за считаные недели, и тем самым я подпишу себе смертный приговор.

Я протянул руку к честно заработанным монетам. Внутри боролись жадность и желание сообщить мадам, что в мои замыслы не входило брать деньги за лечение. Так-то надеялся, что в знак благодарности за спасенную девочку Костанцо не станет никому рассказывать про странного эльфа. Но раз уж предлагают… монеты все равно пригодятся хотя бы в уплату жилья, которое придется снимать.

В голове проскочила странная идея. Сумасшедшая, яркая и очень неожиданная. Такого от меня точно никто не станет ждать! Я сам был в шоке, что вообще подумал о подобном. Но почему нет? Чем я рискую? Разве что окончательной потерей принципов и оставшихся крох гордости. Но последнее время они больше мешали, чем приносили толк.

И я решился, так и не дотронувшись до монет.

– Я ничего не говорил про оплату, мэм, – сделал пробный шаг.

Костанцо, уже не казавшаяся холодной и строгой, опустила плечи.

– Увы, господин Келли, я не смогу молчать, если мне и девочкам будет кто-то угрожать. Просто спросят – промолчу. Станут допрашивать – постараюсь соврать. Но на большее не рассчитывай, эльф, лучше возьми деньги.

Была не была!

– На сколько дней за эти деньги я могу снять ту комнату? Семнадцатую, кажется… – Мне она понравилась тем, что располагалась в самом конце коридора.

Костанцо по-настоящему удивилась моему вопросу.

– У меня не гостиница, эльф. Ты вроде уже показал отношение к подобным местам.

– Именно, – я не удержался от ухмылки, – никто в здравом уме не подумает, что я мог остановиться в борделе! К тому же я не работать у тебя собираюсь. Комната все равно пустует – от нее никакого проку. Разве что немного увеличится расход воды и света. Заодно, если кто-то придет спрашивать про эльфа, я сразу узнаю. Итак?

Женщина пристально посмотрела мне в глаза, будто пытаясь найти намек, что я шучу или издеваюсь. Затем покосилась на деньги. Я уже понял, что сумма была приличная, и хозяйка борделя могла распорядиться ею с гораздо большей пользой, чем отдать странному эльфу.

Хотя еще неизвестно, сколько в городе похороны стоят.

– Хорошо. На неделю комната твоя. Но сам решай, как не попадаться на глаза клиентам.

Я прищурился.

– Добавь двухразовое питание и возможность задавать даже самые глупые вопросы о нюансах городской жизни, тогда я осмотрю всех девочек и по необходимости подлечу.

Нужно же мне будет чем-то заниматься в свободное время? Исцелять я умею и люблю. Мне казалось, что это хоть немного уменьшает груз накопившихся грехов. И такое занятие позволит меньше думать о разном… вспоминать допущенные ошибки и прошлое.

– Есть можешь вместе с девочками хоть два, хоть пять раз – кухню никто на замок не закрывает, еще от одного рта не обеднеем. Сплетни и новости я и так тебе с удовольствием расскажу, надоест слушать, – отмахнулась Констанцо.

Монеты исчезли со стойки так ловко, будто растворились в воздухе.

– Может, и нормальное постельное белье найдется, а не то красное извращение?

– Посмотришь, что завалялось в кладовой. Кажется, там было что-то хлопковое и светлое. – Костанцо обратилась к Лизи, как раз закончившей подметать пол в зале.

– Конечно, мадам. Комнату все равно следует прибрать? – Вопрос уже адресовался мне.

– Нет, спасибо, не стоит.

Я вспомнил про набор приспособлений в шкафу, но решил, что с ними разберусь позже. К первостепенным задачам они никак не относились.

Костанцо улыбнулась.

– Теперь вернешься в комнату обживаться?

Я кивнул на тощий ранец.

– Было бы что-то для обжития, мэм, – грустно улыбнулся я.

Конечно, я рассчитывал задержаться в городе, но обрастать новыми вещами значило совершить ошибку. Я и так еле успел сбежать из дома, не в силах расстаться с некоторыми мелочами, к которым прикипел сердцем. Не стоит баловать себя, чтобы потом опять удирать налегке.

– Тогда вот тебе первый совет. – Костанцо махнула рукой. – У нас не приняты обращения «мэм», «сэр» и тому подобные – это сразу выдает, что ты из Старого Света. Используй в общении «госпожа» и «господин» или, в зависимости от положения собеседника, «лорд» и «леди» – так будет вернее. Ко мне можешь обращаться без мишуры: либо по имени, либо «мадам».