Мадам же просила меня зайти с заднего хода!
Целую минуту я рассматривал приоткрытую дверь, откуда доносился уже знакомый запах духов, затем почесал в затылке и принялся соображать, где бы мне пройти на соседнюю улицу.
По всему выходило, что я сейчас опять заблужусь.
Положение спасла мадам Костанцо. Она любезно распахнула дверь пошире и, наградив меня порицающим взглядом, кивнула, мол, чего стоишь на самом пекле, заходи, раз уж память у эльфов такая дырявая.
– А как же облик добропорядочного человека Кевина Келли? – с любопытством спросила хозяйка борделя, прикрыв дверь на символическую щеколду, будто бы только и ждала моего возвращения. – Ты разве не собирался скрываться?
– По стечению обстоятельств вышло так, что мне оказалось выгоднее остаться самим собой. До сих пор не верю. – Я искренне улыбнулся мадам, уловив в ее голосе нотки заботы. – О! И позволь наконец-то представиться по-настоящему – Кериэль Квэлле.
Титулом я решил не козырять, это было бы неуместно. И без того внутри разлилось приятное тепло. Звучание собственного имени, произнесенного второй раз за день, успокоило меня.
– Приятно познакомиться, – поддержала мою радость хозяйка. – Голоден? Я могу проводить на кухню. У девочек там вечный бедлам, даже график ответственных за готовку не спасает, но при желании разобраться можно.
Заметив мой недоуменный взгляд, Костанцо пояснила:
– Каждое утро после наших клиентов остается такой бардак, что у Лизи едва хватает времени на уборку в основных помещениях. К тому же она занимается стиркой, глажкой, ходит на рынок, помогает мне вести учетные книги… тут не до готовки. Позволить больше прислуги мы не можем. «Женскому дому» далеко до лучших борделей города, и контингент у нас небогатый.
– А охрана? – полюбопытствовал я.
– Нар отсыпается. Если спустишься перед открытием – как раз сможешь со всеми познакомиться, – предложила Костанцо и любезно распахнула дверь кухни, проход на которую нашелся за барной стойкой. Чуть дальше по коридору в эту сторону была также дверь в общую уборную. Краем глаза я выхватил в полумраке еще две двери.
– А там что?
– Следующая после уборной – каморка нашего охранника, а последняя дверь – спуск в подвал.
Даже думать не хочу, зачем в борделе подвал.
Мадам, все прочитав на моем лице, покачала головой.
– На самом деле он уже несколько лет закрыт. Никаких дополнительных… хм, специальных помещений нам не нужно. Одна кладовая на кухне, там мы храним продукты. Еще подсобки есть рядом с моей комнатой и под лестницей, так что подвал нам без надобности. Я даже отключила его от общей системы, чтобы не платить лишних денег. Вот, пожалуйста.
Костанцо показала мне морозильную установку, несколько полок с закатанными банками, большую плиту аж с шестью нагревательными кругами, на которой булькала большая заляпанная пятнами кастрюля, и кладовую с продуктами. На высоком длинном столе, располагающемся посередине кухни, стояло несколько грязных тарелок и кружек. На кухне же нашлась и дверь черного хода. Меня быстро вывели в «колодец» и показали примечательный камень под карнизом, который удобно сдвигался, а за ним лежал ключ, днем дверь запирали.
Я, вспомнив, как утром считал закутанные в плащи фигуры, подумал, что это не очень удобно – постоянно пускать клиентов через помещение внутреннего пользования. Но вряд ли проектировкой здания занималась Костанцо, а потому приходилось подстраиваться под то, что уже было.
– Пользуйся всем, что найдешь. Здесь чистая посуда. – Мадам открыла один из настенных шкафчиков. – То, что подписано, например, как у Козмы, не бери, некоторые девочки ревностно охраняют свои вещи.
Я повел носом, уловив запах мясной похлебки. Ура! Овощная диета отменяется.
Положив пакеты в углу, я с любопытством огляделся. Небольшое окно на треть скрывал разросшийся по стене, ставням и карнизу второго этажа дикий виноград, создавая приятную тень, отчего в помещении было свежо и сумрачно.
– Мне здесь нравится, спасибо. А тебе, как девочкам и охраннику, не нужно отдохнуть?
Костанцо пожала плечами.
– Я спала почти до самого твоего прихода и еще успею отдохнуть перед открытием. Тем более мне еще нужно заполнить учетную книгу. Приятного аппетита.
Выбрав простую белую тарелку без каких-либо пометок и такую же кружку, я налил себе несколько половников еще теплой похлебки, нагло положив побольше кусочков мяса. В одном из шкафов нашел банку с заваркой и, подогрев воду, сделал крепкий чай. В общем и целом было странно, но уютно. И пусть на вкус похлебка оказалась не настолько хороша, как и на запах, я взял добавки, а потом помыл и свою посуду, и ту, которую оставили девочки. Это было нетрудно и по-своему честно. Кто-то из них, несмотря на усталость после… работы, остался готовить на всех, а я был в силах навести некоторое подобие порядка. Если уж лишней прислуги в «Женском доме» не имеется, то обвинить никого в лени не получится.
К тому же я впервые за несколько последних недель чувствовал себя хорошо и почти не устал после небольшого утреннего приключения. Организм, успевший привыкнуть к бешеному темпу и нагрузкам, был не против поработать.
Закатав рукава и отыскав розовый фартук с несколькими прожженными дырками, я накинул его поверх рубашки, чтобы случайно ее не испортить, и принялся наводить чистоту. Опыт в уборках у меня имелся, да я бы и не сказал, что это сложная наука. Когда я жил среди людей, иногда снимал квартиры, а как-то даже небольшой дом. Так что поддерживать порядок поневоле научился.
Первым делом я провел ревизию запасов, рассортировав их по шкафчикам. А то у девочек царило сплошное безобразие. Корицу я обнаружил задвинутой за трехлитровую банку соленых огурцов, остатки кардамона валялись среди круп, соль оказалась в темной емкости с надписью «кахве», а вот порошок для варки кахве, который я нашел исключительно по одуряющему запаху, кто-то додумался насыпать в жестяную банку с пометкой «гречка». Среди кастрюль и плошек, которые можно было бы окрестить условно чистыми, почему-то лежала посуда в старых пятнах. А банку с вареньем зачем-то убрали в холодильную установку под большой шмат говядины. Или это мясо кинули, не посмотрев, что лежит внизу?
В итоге я все разобрал и разложил по отдельным шкафчикам, еще раз перемыл посуду, столешницу, плиту, окно, саму раковину, надеясь, что мне простят бессовестный расход воды. Затем подмел пол и, использовав чуть-чуть магии, почистил занавески и обновил морозильный элемент в установке.
Интересно, сколько девочкам потребуется времени, чтобы снова привести кухню в состояние хаоса? Найдя в углу несколько пергаментных листов, на которых обитательницы «Женского дома» вели списки необходимых покупок, я набросал им записку с пояснениями, что где теперь лежит.
Я был доволен проделанной работой.
Родня бы, конечно, ужаснулась и принялась стенать, мол, я, представитель такой древней и редкой крови, унижаюсь, будто смертная прислуга, но мне было в кои-то веки плевать на чужое мнение. Тем более, во-первых, я отлично размялся и отвлекся, а во-вторых, самому было приятно находиться в чистом помещении.
Подхватив пакеты и еще раз оглядев плоды своих трудов, я вышел из кухни.
– Ты так гремел, что я даже хотела бежать на помощь. Все развалил или что-то осталось? – ехидно спросила мадам.
Подобрав юбки, она сидела за барной стойкой в компании бокала вина и что-то отмечала в пухлой учетной книге.
– Немного оставил на завтра, – парировал я и поднялся к себе.
Я оценил, что Костанцо не стала меня тревожить, и предвкушающе улыбнулся. Как мадам удивится, когда заглянет чем-нибудь перекусить!
Хотелось, конечно, навестить Дафну и проверить, как идет ее восстановление, но, помня слова мадам о важности урока, я только на мгновение задержался перед дверью с номером пятнадцать, прислушался к спокойному дыханию спящей девушки и скрылся в своей комнате, закрывшись изнутри.
Оставив покупки на кровати, я первым делом направился в ванную. Снял пропотевшую рубашку, сокрушенно подумав, что обзавестись еще несколькими предметами гардероба все-таки придется. Иначе я света белого от постоянной стирки не увижу. Хорошо, один сменный комплект у меня был, и я сейчас просто положил одежду на бортик ванной.
