Хаджар остановился перед ней. Он нерешительно протянул руку к её левой, целой щеке, но та отодвинулась. Насколько могла.

– Не надо, мой маленький принц. Ваше сердце крепче стали, но даже сталь не выдержит этого прикосновения.

Рука Хаджара повисла безвольной плетью. Он будто падал в холодную, бездонную тьму. По своей наивности, детской глупости, он полагал, что Примус никогда в жизни не поднимет руки на Няню. В конце концов, она воспитывала не только Хаджара, но и когда-то давно – Хавера с Примусом.

И раз уж узурпатор не тронул Мастера, то и Няня…

Увы, реальность оказалась намного жестче наивных дум молодого Хаджара.

– Как он мог…

– Не печалься, мой маленький принц, – несмотря на то, что её голос звучал, как если бы заговорил мертвый. – я сама выбрала свою судьбу.

Хаджар отшатнулся. Сама выбрала?

– Но… почему?

Качнулись цепи. С жутким лязгом они вновь передвинули тело Няни. От этого заскрипели её ребра, раздираемые крюками.

– Ты знаешь, “почему”, мой маленький принц. Знаешь…

И Хаджар действительно знал. Еще в детстве он начал подозревать, что к простой Няне никто бы не относился с таким почтением и уважением. Нет, она была совсем не так проста, как казалось. Особенно после того, как он встретился с Древом Жизни и в его голосе, он узнал голос Няни.

Она хранила тайну. Тайну, оставленную в глубине веков. Единственная из живущих, кто знал путь к Мечу Королей.

– Ты правильно сделал, мо маленький принц, что не выбрал меч, – её голос – шепот тысячи мертвецов. – он никогда не предназначался тебе. Он как клетка. А кто может удержать в клетке ветер или мечту?

Хаджар, будто ему опять было три года, не мог перестать плакать. Человек, проживший тяжелую жизнь на Земле. Не самую легкую – в этом огромном безымянном мире. Безумный Генерал, сражавшийся с самыми жуткими врагами.

Стоял и плакал, будто провинившийся мальчишка. И шипели его испаряющееся слезы, выжигающие камень.

– Не плачь, мой маленький принц, не надо. Я ни о чем не жалею. Разве что только, что не могу тебя увидеть. Но ты приходил ко мне во снах. Ты вырос сильным и красивым юношей. Наверное, твои ноги ступают не только по осколкам мечей твоих врагов, но и по осколкам сердец девушек. Слишком глупых, чтобы влюбиться в ветер.

Хаджару показалось, что Няня ему улыбнулась. Даже померещилось, что как и в детстве, она провела по щеке теплой, мягкой ладонью. Слегка мозолистой, но от того только еще более “домашней”.

– Расскажи мне, мой маленький принц, о своих странствиях. Расскажи о победах, горестях, встречах и расставаниях. Расскажи, чтобы я могла передать этот рассказ твоим матери и отцу.

Хаджар опустился перед висевшим на цепях обрубком на колени. С силой он опустил лоб на холодный каменный пол. Он начал свой рассказ.

Не отрывая лба от пола, он рассказывал о своих путешествиях. О том, как играл на площадях перед публикой в облике никому не нужного уродца. Как придумывал разные истории, чтобы иметь возможность вечером поесть мяса.

Рассказал, как его купили в бордель. Как он познакомился там с девушкой, в которую не смог влюбиться. Как ему нравилось слушать легкий шелест, когда она проводила гребнем по своим длинным волосам.

Потом о том, как бордель сожгли. О том, как он встретил дракона. Как попал в деревню в Долине Ручьев. Как его выходили люди, живущие там. Не столько физически, сколько морально. Как он вновь нашел цель в жизни.

Он рассказал об армии и о встрече с первым другом.

Его лоб все так же был прижат к полу, а колени согнуты.

Он рассказал о встрече с Древним Зверем и о том, как стал верным спутником Азрее. Как они познакомились с жаркой, будто сама пустыня, Сере. О сражениях с кочевниками, в котором Хаджар потерял человека, которого уважал.

Он рассказал о могучем Догаре, об исполненной чести и достоинства Лунной Лин и её возлюбленном – Зубе Дракона. О том, как они убили друг друга, потому что не могли жить иначе.

Он рассказал о прекрасных горах Балиума, где обрел уже не друга, но брата. О Вечных снегах, Белой Обезяьне, тени Бессмертного, островитянки Нээн, лике грозного Дергера, о секте Черных Врат, о адепте Крыло Ворона и сражении с Патриархом.

Няня слушала все это молча. Лишь иногда могло показаться, что слишком сильно блестят закостенелые гнойные дорожки. Будто бы где внутри них текут слезы, которые пленница узурпатора уже давно не могла ронять.

– Твоя жизнь, похожа на легенду, мой маленький принц. А теперь…

– Нет, – замотал головой Хаджар, сильнее вдавливая лоб в пол.

– … я должна идти дальше, чтобы рассказать это твоим родителям.

– Нет. Нет. Нет. Нет, – продолжал повторять Хаджар. – я должен был вернуться за тобой, Няня. За тобой, Элейн и Мастером. Я должен был найти способ спасти вас. Я должен…

– Не плачь, мой маленький принц, – и вновь Хаджару показалось, что Няня ему улыбнулась. – укрепи свое сердце, ибо твой путь еще не окончен. Ты стоишь лишь в самом его начале. Но я уже слишком устала идти по своему. Помоги мне, мой маленький принц, помоги мне обрести, наконец, покой.

Хаджар поднялся и подошел к ней. Его сердце разрывалось на тысячи осколков, но его руки были крепки.

И вновь он вспомнил строчку из того произведения:

“Дуй ветер, смерть, я твой!”

- Прощайте, мой маленький принц. Я счастлива, что успела встретить вас.

– Прощайте, Няня.

Один быстрый, точный удар и то, что осталось от некогда пышущего жизнью и волью тела, обмякло. Хаджар, игнорируя боль от ошейника, бережно снял бездыханную Няню с крюков.

Он стянул с себя остатки плаща и завернул в него останки будто в саван. Положив некрупный сверток так, чтобы на него падал свет луны, Хаджар уселся в противоположной части камеры.

Его тяжелым мыслям акомпанировал лязг качающихся цепей.

– В бою сегодня встречусь я с тобой, – уже вслух процитировал Хаджар.

Он не знал, что в это время к нему, крадучись, пробирается еще один посетитель.

Как не знал он и другого.

К трем детям на ярмарке, перед самым запуском фейерверков, присоединилась статная женщина средних лет. С пышной грудью, густыми волосами, она буквально светилась жизнью и волей.

– Мы скоро пойдем? – вновь спросил Атикус.

– Подожди, – улыбнулась женщина и до коснулась до щеки мальчика. Тому всегда нравились эте теплые, слегка мозолистые ладони. – Осталось подождать еще совсем немого. А пока, давайте я расскажу вам легенду. Легенду о Ветре.

Хаджар пытался хоть как-то мысленно отвлечься от лежавшего в противоположной части камере свертка. Получалось плохо. Он то и дело поворачивался, чтобы кинуть “последний взгляд” на останки Няни. Увы, этих “последних взглядов” за ближайшие полчаса набралось не меньше сотни.

Единственное, что смогло отвлечь Хаджара, это шаги по коридору. Сперва он думал, что это кто-то из охраны решил поглазеть на плененного Безумного Генерала, но, вскоре, Хаджар узнал походку.

Такое бывает, когда знаешь человека настолько хорошо, что можешь узнать даже по шагам.

– Что ты здесь делаешь, Неро? – спросил Хаджар еще до того, как визитер успел повернуть ключ в замке.

Движения вскрывавшего замок слегка замедлились, но вскоре Неро уже нараспашку отворил дверь. Юркнул внутрь темницы незаметной тенью, и аккуратно прикрыл за собой металлическую створку.

Если не считать вопроса Хаджара, все это он проделал практически бесшумно. Когда на Неро упал первый луч лунного света, Хаджар не смог сдержать улыбки. За плечами его друга лежал тяжелый меч, а также выглядывала рукоять Лунного Стебля.

Простые лямки удерживали полный походный мешок, а к поясу были приторочены сверток с простой одеждой, тонкий пояс, горлянка и сапоги.

В этот момент Неро выглядел не как опытный воин, а как бродячий торговец. Ну или просто не самый умный вор, решивший стащить не нечто драгоценное, а что под руку подвернулось.