На груди Хаджара, от пупка до солнечного сплетения, алела полоса. Как если бы кто-то невидимый ударил мечом, задев плоть лишь кончиком клинка. И это всего за долю секунды взгляда на рисунок, который, будто долотом, оказался высечен в памяти Хаджара. Без труда тот мог вызвать его в сознании, но даже так чувствовал, что дольше нескольких минут “разглядывать” не сможет.

Тот уровень Духа Меча, что был сосредоточен в запечатленном движении мечника был не просто невероятен, а оставлял за собой любые, самые сильные техники, на которые только была способна Тень Бессмертного.

– Откуда у Патриарха… подобное? – прошептал Хаджар, пытаясь понять, как вернуть свиток обратно в кольцо.

Сперва он положил кольцо на серебристую ткань, потом наоборот, затем произнес:

– Вернись, – и, даже. – встройся обратно.

Но ничего из этого не произвело эффекта. Хаджар, все еще придерживая ладонь на ране (скорее от шока, нежели из-за боли), мысленно обратился к кольцу. Тут же он вновь оказался в небольшом пространстве, где парило остальное богатство Патриарха. И вот теперь, только подумав о возвращении свитка обратно, Хаджар тут же “увидел” его перед собой, а в реальности руки машинально держали лишь воздух.

Вынырнув из пространства кольца, Хаджар посмотрел на разрушенный конструкт нитей энергии. Ну, не только – ломать не строить, но и еще – чинить.

Представив все ту же иголку-спицу, Хаджар принялся сшивать печать обратно. Только на этот раз, используя собственную энергию, он вышивал совсем другой герб.

На такую же тонкую и красивую работу как прежде у него не хватало ни сил, ни энергии, поэтому получилось очень грубо. Швы были видна невооруженным взглядом и из них явно просачивалась энергия. Да и щит получился на порядок слабее предыдущего. Но даже так – никто, кроме Хаджара, с первой попытки не сможет получить доступ к кольцу. Разве что только… со второй. Но и это уже неплохо.

Вновь открыв глаза, Хаджар негромко вздохнул. Пусть и простое, но довольно изящное золотое кольцо, теперь выглядело ржавым и помятым. Зато теперь его можно было смело нацепить на палец. В таком уж точно никто не заподозрит пространственный артефакт.

– Не думал, что справишься.

– Проклятье! – едва не подпрыгнул Хаджар.

Клятый островитянин… из-за его вечно закрытых глаз сложно было определить, когда он спал, когда медитировал, а когда внимательно за кем-то следил.

– Это хорошо, что ты смог его вскрыть, – едва не зевнул Эйнен. – может пригодится.

– Я подумал о том же, – кивнул Хаджар. – спи, давай. Неизвестно с какими тварями нам придется сражаться зав…

Договаривать Хаджар не стал. Судя по ровному и чуть громкому дыханию, Эйнен вновь заснул еще на половине фразы.

– Чтобы тебя водоросли в море любили….

– Варвар.

– Проклятье! – вновь едва не подпрыгнул Хаджар.

Клятый островитянин, все же, не спал… Иногда он терпеть не мог своего друга.

С утра все проснулись от громкого крика:

– Не трогай меня, тварь песчаная!

Глен, резко вскочивший на ноги, взмахнул саблей. С её лезвия сорвалась золотая лента. Она рассекла пустоту и исчезла внутри соседнего бархана. Сразу после этого балиумец схватился за грудь и начал задыхаться.

Подлетевший к нему Эйнен насильно запрокинул Глену голову и влил в неё остатки отвара. Балиумец закашлялся, но спустя полминуты снова смог нормально дышать.

– Постарайся в ближайшее время не перетруждаться.

Эйнен похлопал Глена по плечу и вернулся к своим немногочисленным пожиткам. Шесту, пледу и свертку из пледа.

– Что с этим… – балиумец неопределенно покачал рукой в воздухе.

– Духом, – подсказала Кариса.

– Да, вот с ним, – кивнул Глен.

– Мы их уничтожили, – Рамухан произнес это таким тоном, будто исключительно он, в одиночку, развеял песчаных монстров.

Балиумец пару раз хлопнул ресницами, потер грудь, сморщился, обнаружив шрам, а затем облегченно выдохнул. А уже через мгновение вновь хватился за саблю и заозирался по сторонам.

– Их? – спросил он. – там была только одна. Вылезла из песка со своей саблей и…

– Ты много чего пропустил, – перебил Хаджар и повернулся к колдуну. – куда теперь, Рамухан?

Кариса и Тилис уже собрались и взвалили на плечи небольшие сумки. В них лежали специальные снадобья, несколько артефактов и скудный запас провианта. В Город Магов собирались налегке.

– Пойдем дальше к горам, – после недолгих раздумий, ответил Рамухан. – другого выбора нет. После битвы мы потеряли много времен и, скорее всего, лишилсь форы. Если Санкеш еще и не нашел входа, то уже максимально близок к этому.

– Нам следует поторопиться, – добавила Кариса.

Ведьма, подавая остальным пример, первой пошла к горам на востоке пустыни. Вскоре отряд уже вытянулся вереницей, следуя за подчиненной Париса. Та, в свою очередь, держала открытым талмуд. Светились руны и иероглифы на его страницах, а вперед парили две огненных тени в балахонах.

Выступая в роли разведчиков, под чутким руководством ведьмы, они особенно тщательно проверяли ближайшие барханы. Буквально обрушивая на них шквал миниатюрных огненных шаров, заставляли участников экспедиции замереть, в ожидании очередной схватки.

Но, то ли судьба была благосклонны, то ли где-то в пустыни появился Санкеш. Может Духи, охраняющие Город Магов, почуяв в Солнцеликом более серьезную угрозу, направились именно к нему.

– Рамухан сказал, что это ты меня подлатал, – подошел Глен, до этого о чем-то беседовавший с колдуном.

Эйнен слегка скосился “взглядом”. Кроме Хаджара этого никто не заметил, да и заметь – не нашли бы особых отличий от обычного, каменного лица островитянина.

– Не стоит благодарности.

– И все же, – взгляд балиумца был серьезен как никогда. – я знаю, мы начали не с той ноги. Но и ты меня пойми – у меня не было особого выбора. Такова традиция и не мне её нарушать.

Хаджар промолчал. Он очень сильно сомневался, что именно об этом последние три часа пути Рамухан беседовал с Гленом. Да и к тому же, если обман новеньких и был традицией, то вот Эйнена на стене распяли исключительно по собственному желанию.

– Говорю же – забудь. Я помог тебе не из теплых чувств, а чтобы сохранить силу отряда. Так что, если подумать, помог я больше себе, нежели тебе. Ты мне ничего не должен и давай так это и оставим.

Некоторое время Глен шел рядом молча. Нещадно палящее солнце почти никак не влияло на практикующих, а вот горожане подземного, идущие впереди, спасались только благодаря своим амулетам. Да и скорость их шага была настолько низкой, что Хаджар уже забыл, когда в последний раз он позволял себе легкие прогулки.

Потому что именно на прогулку происходящее и было похоже. На смертельно опасную прогулку по гребням барханов, которые в любой момент могли ожить и отправить тебя к праотцам.

– Понимаю, – нарушил тишину Глен. – и все же… слышал я о тебе, Безумный Генерал и о том, что сделал для моей родины…

Взгляд балиумца помутнел. Будто он смотрел не перед собой, а куда-то дальше. Намного дальше. В собственное прошло.

– С балиумом у меня сложные отношения, – продолжил он. – много зла мы сделали друг другу, – Глен закатал левый рукав, показывая шрам от ожога. Такие в Балиуме ставили каторжанам. – но, все же, родину не выбирают. К тому же у меня там остались старики и братья. Так что хотя бы за это – спасибо.

И, не дожидаясь ответа, ускорил шаг и ушел вперед.

– Ты ему веришь? – поравнявшись с другом, спросил Эйнен.

Хаджар посмотрел в спину Глену.

– Ни на секунду.

Больше друзья ни о чем не говорили. Пустыня, на удивление, пока не преподносила новых злоключений. Хаджар, решив использовать время с пользой, вновь представил картину, запечатленную на древнем свитке.

Почему-то ему казалось, что он уже где-то встречал изображенного там мечника. Он ощущал с ним некое смутное родство. Но вряд ли среди предков королевского рода Лидуса мог найтись подобный монстр.