– Я не понимаю…

– Я весь этот оазис. Я жизнь посреди смерти. Я Игнис. Мало что может меня ранить и еще меньше – убить. Но как и любая другая жизнь, я слаба перед смертью. А именно смерть сейчас надвигается сюда.

– Смерть? – переспросил Хаджар. Его всегда раздражало, когда такие сущности говорили иносказаниями.

Видимо Игнис, кем или чем бы она ни была, поняла этот момент.

– Сюда движутся разбойники, гонимые армией Санкеша, – произнесла она это таким тоном, котором маленькому ребенку нехотя дает ответ на простейшую загадку. – они сожгут Курхадан, а вместе с ним умру и я. Я хочу, чтобы ты спас оазис, всех его жителей и меня.

Хаджар пару раз хлопнул ресницами.

– При всем уважении, достопочтенная Игнис, но вашей силы достаточно, чтобы уничтожить не только разбойников, но и всю армию Санкеша с ним самим во главе.

– Глупый смертный, – вздохнуло существо… создание… озеро… Проклятые тайны! – несмотря на все оскорбления Посланницы Магистрата, я чту древние законы. Я не могу трогать смертных. И я не смогу защитить свой народ от них. Но ты – можешь.

– Но почему я? – упирался Хаджар. – Разве у подножия нет никого, сильнее чем я?

– Есть, – кивнула Игнис. – сотни тех, кто легко тебя одолеет. Десятки тех, кто сотрет тебя в порошок.

– И почему…

– У них нет Имени, – перебило существо. – несмотря на всю свою силу и срок жизни, они так и не заслужили себе Имени. А я не смогла бы говорить с Безымянными. Не думай, что ты особенный, Хаджар Дархан, просто ты единственный, кто смог бы со мной говорить. Единственный, кто смог бы меня увидеть. И единственный, кто сможет принять мой дар.

И вновь так же “быстро”, как и в прошлый раз, существо оказалось рядом с Хаджаром. Несмотря на всю свою фантомность, её тело было вполне реальным.

Чертовщина…

Игнис провела пальцами по кромке клинка Хаджара. Вслед за его пальцами по стали потянулась вереница иероглифов, принимавших очертания потоков ветра и пляшущего между ними дракона.

– Чары продержаться до утра, Ветер. После этого клинок рассыпется. Прошу тебя, успей спасти мой народ… Хотя бы детей. Мне нравилось с ними играть…

Хаджар не успел ничего ответить. Его вновь несильно толкнули в грудь.

Мир затанцевал вокруг безумную джигу, а когда Хаджар снова смог отличить землю от неба, то уже стоял на берегу озера, в центре которого из островка поднималось основание каменного зонтика.

– Что за…

Остаток ругательства заглушил бой колоколов и крики людей.

– Разбойники! – кричали глашатаи. – Разбойники идут!

Хаджар добрался до города с такой скоростью, что трава, на которую ступали его ноги, не успевала приминаться. Атмосфера праздника в городе исчезла мгновенно. Будто клич глашатая опустил незримый рычаг, напрочь выключая все веселье и безмятежность.

Простые горожане, хватая детей и утварь, рвались к домам. Они что-то кричали. Особенно женщины. Хаджар тут же на мгновение погрузился в воспоминание о прошлом.

Кто никогда не был в осажденном городе, тот не знает как кричит женщина, чувствующая смертельную опасность для своего ребенка. Хаджар, к примеру, никогда не переживал крупную осаду. Но… он осаждал. И будет ложью сказать, что порой, в самые темные ночи, эти крики его не преследовали.

Потоки людей только благодаря усилиям стражи не превратились в море из хаоса и плоти. Кто-то, конечно, падал на мостовые. Терялись дети, стоящие посреди людских рек. Они плакали и кричали, пока к ним не прорывались стражники или сердобольные люди.

Кто-то уронил факел и один из торговых шатров вспыхнул. Рядом находились дома. Стоило только подуть ветру, как тут же бы пламя перекинулось на ставни и циновки.

Хаджар, по опыту, знал, что десятую долю разрушения при осаде причиняют сами гражданские.

Одним взмахом клинка он потушил пламя. Потушил и застыл. Он поднял меч к лицу и вгляделся в лезвие. Все то же, простое, добротное, но безынтересное, купленное у хорошего кузнеца за сравнительно приличную сумму.

Про такие клинки не складывают песен или легенд. Им не дают имен. Просто пользуются как инструментом.

Но в этот момент, когда Хаджар сделал привычный легкий взмах, он ощутил нечто, чего никогда не испытывал прежде. Ему показалось, что меч и сам “знал”, что ему делать. Как если бы он рвался в бой по личной инициативе и лишь “опирался” на действия и умения владельца.

Хаджару даже показалось, что в данный момент на крыше дома он стоял не один. Был человек. Был Меч. Они находились там вдвоем. Два готовых к сражению существа.

– Северянин! – прозвучало за спиной после легкого дуновения.

Хаджар обернулся, а Эйнен, в свою очередь, сделав шаг вперед из тени, тут же отшатнулся. Широко раскрыв глаза, демонстрируя свою нечеловеческую фиолетовую радужку, он смотрел на меч в руках собеседника.

– Императорский клинок, – выдохнул Эйнен. – Великая Черепаха, Хаджар! Еще утром это был простое Смертное оружие! Даже не артефакт! Как… Откуда?!

– Длинная история, дружище, – отмахнулся Хаджар.

Императорский клинок… Хаджар даже не знал, что это такое. Впрочем, сейчас было не то время, чтобы выяснять.

Эйнен, с трудом, но взял себя в руки. Его веки вновь опустились, скрывая глаза странного цвета.

– Ты прав, Северянин. Я пытался найти тебя, но ты был сокрыт…

– Хватит, Эйнен, – чуть более железным тоном, произнес Хаджар. – я все тебе расскажу, после того как мы выживем.

Островитянин, вновь помедлив, все же кивнул.

– Какие указания от Шакара? – спросил Хаджар.

– С людьми Хадара он стоит около дворца Шейха, – Эйнен опустился на корточки и оперся на посох. Взгляд его был направлен в сторону пустыни. Там, вдалеке, уже были видны огни отряда разбойников. – Рахаим все еще внутри.

– Будут нести караул?

– Наверное, – пожал плечами Эйнен. – Шакар уверен в нашей безопасности. В городе не меньше трех десятков Небесных Солдат. А Шейх, по слухам, недавно вступил на стадию Рыцаря Духа.

“Сотни тех, кто легко тебя одолеет. Десятки тех, кто сотрет в порошок” вспомнил Хаджар слова Игнис. Либо существо ему солгало, либо чертов дух имела ввиду совсем не людей.

Учитывая, что ни Хаджар, ни кто другой не могли заметить следившую за ним фею, то… думать на эту тему не хотелось. Во всяком случае, не сейчас.

– Будем отсиживаться в городе?

Хаджар и Эйнен переглянулись. Спустя мгновение оба расплылись в довольно хищных полуулыбках. Не для того каждый из них покинул родную землю, чтобы в тепле и комфорте наслаждаться видами большого мира.

Кровь их кипела сражениями и битвами. Они не станут отказываться от подаренного судьбой жребия поучаствовать в маленькой войне.

Вскоре город затих. Потянулись минуты томительного ожидания начала осады.

Горожане спрятались по домам. По улицам ходили патрули стражи. Опытным взором они выискивали готовых к мародерству жителей, воришек или шпионов разбойников. То, что последние наверняка уже находились в Курхадане – не вызывало сомнений.

Это для жителей севера ватага разбойников представляется в виде пары сотен, максимум тысячи голодранцев. Для Моря Песка все было совсем иначе. Здесь Разбойниками называли едва ли не целую армию, которая не имела законного “правителя” или города. И исчисляться такая организация могла тоже сотнями. Сотнями тысяч.

Хаджар и Эйнен в молчании сидели на крыше. Ближайшей к границе города, на которым уже намного отчетливее горел золотой купол. Кружились в вышине, над “домом” Игнис несколько крупных иероглифов.

Под стройный марш местного аналога барабанов к границам купола высыпала стража. Одетые в легкую кольчугу, с открытыми шлемами и в кожанных одеждах. Большинство вооружены короткими копьями и пиками.

Позади линии лучников, посередине мечники, по бокам восседавшие на огромных ящерицах любители молотов и копий. В, казалось бы, небольшом Курхадане стражи набралось не меньше семидесяти тысяч.