От каждого веяло силой Короля. Причем всадники, все, как один, носили на себе артефакты уровня неба. А их предводительница, та, что восседала на спине самого большого, Древнего монстра, и вовсе держала в руках Императорское, светящееся золотом копье.

Её густые, каштановые волосы спускались водопадом на тонкий нагрудник, вовсе не скрывающие, а подчеркивающий всю прелесть её точеной фигуры. Что удивительно, её латные сапоги с кожаными сочленениями были, внимание, на каблуках.

Такого Хаджар прежде еще никогда не видел. Но, видимо, Императорские доспехи, как и оружие, бывают разными. Развевающийся на ветру плащ-мантия предводительницы “грифонного войска”, внезапно продемонстрировал знакомый узор.

Узор, принадлежащий…

– Принцесса! – хором грохнули сотни луженых глоток.

Воины и воительницы, соскочив с грифонов, поспешили, отсалютовав, припасть на правой колено.

– Сестра, – девушка с каштановыми волосами, распахнув объятья, поспешила заключить в них Дору. – Мы вылетели как только получили твой сигнал о бедствии.

– Энора, – Дора, залитая своей и чужой кровью, с облегчением зарылась в волосы сестра.

Обмякнув, она повисла на руках Энора. Имперский доспех постепенно сворачивался обратно, обнажая многочисленные раны на теле эльфийки.

– Наследница дома Марнил, – вперед вышел Том Динос. Тоже израненный, он был с ног до головы покрыт чьими-то внутренностями, кровью и землей. – Спасибо, что пришли на выручку.

– С тобой, младший Динос, это никак не связано, – надменно фыркнула Энора. – Я бы и пера своего грифона пожалела, если бы знала, что это хоть как-то тебе поможет.

– И, все же, на мне останется долг чести, – Том, шокировав Хаджара своим, весьма, прямым поведением, отсалютовал и направился обратно.

Проводив его взглядом, Хаджар не без труда, но совладал с секундным порывом помчаться следом. Помчаться настолько, насколько позволяло его израненное тело и полностью опустошенное Ядро.

В центре оврага, чьими стенами выступали холмы трупов, облокотившись о меч, сидела Анис. Её доспех был полностью измят и изорван. Острые края впивались в и без того изломленное тело. Левая рука выгнулась под неестественным углом, обнажая раздробленную кость. Спина была утыкана стрелами похлеще, чем у ежа иголками.

Черные волосы, из-за крови и грязи, слиплись и запутались, обвиснув лентами какого-то твердого материала.

Но, даже так, она все еще дышала.

Как и оставшиеся шестьдесят три адепты школы Святого неба. Остальные, из выживших после битвы с Первобытным Гигантом, лежали где-то среди тел почти полутора тысяч тел учеников других школ.

Будь это военная операция, Хаджар бы счел это неплохим разменом. А так, стоя посреди тракта, усеянного трупами юных парней и девушек, он чувствовал себя грязным. Настолько, что никакая чистка клинка и никакая медитация не избавят его от беспокойных ночей.

– Это гвардия дома Марнил, – запоздало пояснил Эйнен. – Я читал про них в библиотеке Подземного Города. Они славятся своим умением сражаться в воздухе. Император часто использует их для захвата кораблей Ласкана или для конвоя крупных торговых караванов.

Конвоя… разумеется, помимо Ласкана и Дарнаса в “округе” существовали и другие Империи. Правда, добраться до них могли лишь те, кто в состоянии позволить себе содержание собственного воздушного судна. Да и то – на нем придется плыть не меньше полугода. При этом спасаясь от воздушных пиратов и различных летающих тварей.

Территории Империй, сами по себе, уже были огромными земляными массивами. А если прибавить к ним еще и те пространства, что не принадлежали ни одной из Империй, то складывалась вообще ужасающая картина масштабности этого мира.

Хотя, если вспомнить карту, показанную когда-то очень давно Южным Ветром, то в ней указывались “круги”, которые, по словам ученого, являлись некими организациями, способную контролировать Империю и прилегающие к ней территории.

Эдакая кукла, где, открутив одну половинку, всегда обнаружишь еще одну. Только откручивались эти половинки, почему-то, в обратную сторону.

Хотя, учитывая местные нравы, в подобную систему было несложно поверить. Она звучала весьма логично.

Дора, едва не теряя сознание, что-то прошептала на ухо своей сестре. Та, пусть и всем своим видом продемонстрировав явное недовольство, повернулась к двум друзьям.

– Вы, двое! – гаркнула она тем же самым тоном, каким недавно отдавала приказ своим воинам, чтобы те собрали трофеи Доры. Какоим образом они определяли добычу своей принцессы – загадка. Но собирали выборочно, не со всех. – Моя сестра говорит, что вы её друзья. Это так?

В этот самый момент все взоры, в том числе и Диносов, были обращены к двум друзьям.

– Ваша сестра, достопочтенная наследника дома Марнил, славно проявила себя в бою, – как мог, поклонился Эйнен.

В том же жесте согнулся и Хаджар.

– Но битва была горяча, – продолжил он за почти теряющего сознание друга. – Мы все пострадали. Возможно, ваша сестра бредит из-за тяжелых травм. Возможно, вам стоит поскорее заняться её лечением.

– Я сама разберусь как мне поступать с моей сестрой, плебей, – рыкнула Энора и повернулась к своим людям. – Мы уходим.

– Да, Предводительница! – хором грохнули воины-эльфы и вскочили на грифонов.

Уже спустя несколько секунд они превратились в размазанные по небосклону точку, а через удар сердца и вовсе скрылись где-то над Даанатаном. Эльфы никого, кроме Доры, не забрали с собой и никому не предложили помощи.

Эта была другая, менее приглядная правда мира боевых искусств. В сухом остатке здесь каждый бился сам за себя. Чуть шире – за свою семью или клан. Очень редко, когда за страну.

Даже если бы половина столицы полыхала пламенем, без прямого приказа Императора, ни один из семи великих домов Дарнаса не протянул бы руку помощи. В этом, по мнению Хаджара, заключалась не только великая сила, ибо в битве всегда рождается сильнейший, но и величайшая слабость людей.

Ведь, если подумать, то большей частью мира властвовали вовсе не Империи или стоящие за ними таинственные “организации”, а различные монстры, Духи, Демоны и прочие неведомые твари.

– Нам потребуется несколько мешков, – протянул Хаджар, с наслаждением, пусть и с болью, втягивая воздух полной грудью. – чтобы унести все это добро.

Эйнен никак на это не отреагировал.

Кажется, лысый спал.

Замотанные в бинты, постоянно корчась, отпивая жутко воняющую смесь из кувшина, друзья сидели в своей избе. С холма Леса Знаний открывался прекрасный вид на… Лес Знаний.

Удивительно, но гибель почти полутора тысяч учеников, почти никак не повлияла на жизнь школы Святого Неба. В том же Зале Славы все так же было не протолкнуться от учеников, подбирающих себе задания или группы на эти самые задания.

На полигонах и тренировочных комплексах кипела жизнь. В классах, где слушали лекции ученики внутреннего круга, постоянно слышались голоса Наставников и Мастеров.

Казалось, что никому не было дела до сотен погибших адептов внешнего круга.

Разве что один из Наставников, звали его Макин, или как-то так, с утра, перед входом в Зал Славы, произнес воодушевляющую речь. Что-то о том, что те, кто погиб, пали смертью славных героев. А те, кто выжил, стали намного сильнее и он, Наставник Макин, ждал от них невероятных свершений. Свершений, которые помогут выжившим не упасть лицом перед теми, чьей кровью был вымощен их путь к славе.

Эта речь встретила жидкий гул одобрения и даже пару хлопков. Из-за Наставника закрыли вход в зал, а всем не терпелось поскорее ринуться в охоту за очками Славы.

– И когда мы пойдем все это сдавать? – Эйнен окинул взглядом груду хлама, занявшую уже почти всю их избушку.

За время битвы с учениками Талой Воды и Быстрой Мечты, они успели положить немалое количество народа. Если быть точным – то больше всех других учеников внешнего круга Святого Неба вместе взятых.