Хаджар, при общении с ней, ощущал себя укротителем змеи, который положил себе на грудь опасную гадюку и стал угрожать ей каленым железом.

Вот только если в попытке наказать тварь он промахнется, то ранит самого себя.

– Не умничай, нечестивая, – сплюнула Текемейя принявшая какой-то пограничный облик. Она уже не выглядела сногсшибательной красоткой, но еще и не превратилась в крылатого монстра. – Мы обе слышали приказ нашего принца и, мне кажется, срок, который он назначил, еще не истек.

Аркемейя, бросив беглый взгляд в сторону Хаджара, широко улыбнулась.

– Если тебе что-то кажется, то не понимаю, почему это должно быть моей проблемой.

Текемейя издала какой-то непонятный звук. В ту же секунду из-под балахонов остальных всадников показались трехпалые, серые лапы, увенчанные когтями длиной с хорошие кинжалы.

– Еще одно слово в таком тоне и…

– И что, Текемейя?! – едва не в голос засмеялась Аркемейя. Одновременно с этим она выхватила две сабли и выпустила на волю свою ауру.

Только теперь Хаджар понял, что никак, кроме слепой удачи, тот факт, что он смог её пленить, объяснить было нельзя. Молодая девушка не только достигла ступени Повелителя, но и обладала мистериями Духа Сабли, превышавшими те, которыми Хаджар мог бы похвастаться в Духе Меча.

В лобовой схватке она, скорее всего, проиграла бы Оруну, но смогла бы, пусть и с тяжелыми ранами, сбежать.

– Тебе, Текемейя, понадобилось четыре слуги, чтобы осмелиться говорить в моем присутствии? Или тебя есть пара лишних крыльев, которые мне требуется отсечь?

Девушка говорила совсем не в том тоне, что при принце. В нем не было ни покорности, ни готовности услужить. В седле перед Хаджаром сидели воительница, бесстрашно смотрящая в глаза верной гибели.

При этом она не сколько не боялась Текемейи и его подручных. Более того, Аркемейя была полностью уверенна в своей победе.

– Ты думаешь, нечестивая, что твой отец спасет тебя от полей, если ты хоть пальцем меня тронешь? – Текемейя, пусть и понимавшая, что не сможет одолеть ненавистную полукровку, почему-то не спешила лезть на рожон. – Попробуй только и познаешь всю полноту Королевы. Она и так слишком долго тебя терпела.

Взгляд Аркемейи посуровел, а Хаджар убедился в том, что демоническое королевство не особо отличалось от людского. Понятное дело – какое Королеве понравиться видеть перед собой бастарда.

Пусть это даже не будет сводиться к напоминанию о неверности мужа, но все равно останется показателем их неравенства. Король можно то, чего нельзя Королеве.

– Убирайся, – процедила Аркемейя. – Как и приказал принц, я стояла в дозоре. Увидела отряд лазутчиков. Взяла их плен. Веду к Королю, чтобы тот решил их участь.

– Лазутчиков? К Королю? Ты совсем сума сошла, нечестивая.

Текемейя, постепенно возвращая человеческий облик, вплотную подошла к Хаджару. Откинув с его головы плащ, она вгляделась в его глаза. Он постарался спрятать свой разум как можно глубже в недра души.

– Мясо, – прошипела она и, проведя языком по щеке Хаджара, оттолкнула его в сторону. – Помяни мое слово, Аркемейя, именно я буду той, кто вырвет твой сердце.

– Я слышу это с самого детства, Текемейя, но пока эта имено я – та, кто может вырвать твой поганый язык.

Развернув коня, оставляя демоницу позади, Аркемейя поехала вниз по холму. Следом за ней ковыляли опутанные цепями члены отряда.

Хаджар, размышляя над недавней сценой, благодарил Вечерние Звезды за то, что ласканские ученики не выдали себя. Будь это иначе…

Еще около трех часов они двигались по, казалось бы, бесконечной дороге. Все это время ни один из них не проронил ни единого слова. Каждый думал о чем-то своем.

О чем думали остальные, Хаджар не знал. Сам же он мысленно возвращался в столицу Дарнаса – Даанатан. Где-то там, среди хитросплетения кварталов, улиц и проспектов, остался его друг. И путешествие, которое должно было отнять всего две недели, слишком затянулось.

Оставалось надеяться, что Эйнен не наделает глупостей и не станет пытаться отыскать своего товарища. Это могло привести к тому, что их пути разойдутся в бесконечном клубке попыток отыскать друг друга.

Но, наверняка, новость о том, что “Крылья Рух” разбиты пиратами уже дошли до столицы. А это означало, что островитянин наверняка обладал теми же сведениями.

Уповая на благоразумие Эйнена, Хаджар надеялся, что тот максимум – добрался до Даригона и теперь ждет друга.

Но все эти мысли, как и прочие, отошли на второй план, когда они встали на вершине скалистого холма. Здесь, кроме старого, мертвого дерева, ничего уже и не “росло”.

Петляющая тропика, высеченная в скале, ступеньками уходила все ниже в ущелье, плавно переходя в широкий проспект, ведущий к тяжелым кованным решеткам врат дворцового барбакана.

Иначе, как дворцом, это пугающе прекрасное строение назвать язык не поворачивался

Оно, огромное по площади, стояло на вершине скального гребня. С остальным ущельем дворец соединял утопающий, как и половина строения, в тумане длинный мост. По его периметру возвышались высокие башни, украшенные статуями различных монстров.

Мост уходил к высокой арке, так же увенчанной башнями. Длинные, острые, будто когти, они увенчали весь замок, сделав его похожим на спину ощерившегося перед боем дикобраза. Одновременно пышный и помпезный, он выглядел тяжелым и монументальным.

Витражи, цвета мокрого пепла, сливались с серой каменной кладкой и бесконечным барельефом. Статуи же украшали все бесчисленные башни и шпили.

В некоторых из них Хаджар узнал главных действующих страшилок, которые мать рассказывала ему на ночь.

– Пойдемте, – поторопила Аркемейя.

– Что это? – спросил Дерек.

По крутым ступеням узкой тропинки приходилось ступать очень аккуратно. Аркемейя же и вовсе, привязав коня около мертвого дерева, держалась при спуске за край скалы.

Им же, скованным одной цепью, такую роскошь было себе не позволить. В итоге, гремя цепями, они осторожно спускались.

В какой-то момент один из Ласканцев неправильно поставил ногу и, если бы не могучая физическая сила (не зависимая от энергии и потому не заблокированная цепью) орка, то вся связка полетела бы в пропасть туманного ущелья.

Спустившись с холма, они оказались около решетки барбакана. Их Аркемейя открыла взмахом руки. Тяжелая решетка со скрипом поднялась и исчезла в камне строения.

Открывшийся им мост выглядел так, будто сошел с картин детских кошмаров. Укутанный туманом, раскинувшейся над пропастью, он был каким-то потрескавшимся и с виду ветхим.

Хаджар ступал по нему едва ли не с большей осторожностью, чем по высеченным в скале ступеням.

Чем дальше они по нему шли, тем суровее становилась атмосфера, создаваемая замком. Если бы не зелье, приготовленное Степным Клыком, то ласканцы уже если бы не праотцам души отдали, то лежали бы здесь без сознания. А так, пусть и с трудом, но они продвигались сквозь становившийся осязаемым туман.

Хаджар, которому постепенно становилось трудней дышать, посмотрел на мир сквозь Реку Мира.

Лучше бы он этого не делал.

Туман, который не должен был излучать ровно никакой энергии, силя ею будто ночью квартал женщин с пониженной социальной ответственность.

Помимо этого, он даже обладал каким-то подобием энергетического тела, которое пыталось прицепиться к отряду. Мешала ему сделать лишь Аркемейя. На её ладони светился мистический знак, которой заставлял туман держаться чуть в стороне.

– Что это? – спросил ошеломленный Хаджар. – никогда прежде не видел ничего подобного.

– Это Дух-паразит, – пояснила Аркемейя.

– Что-то вроде стража?

– Именно, – кивнула полукровка. – если бы не мой знак, то он бы вас сожрал.

Вскоре они подошли к центральному входу. Огромному, по своему размеру, вратному комплексу. Такой должны были обслуживать не менее пяти десятков стражников, но мост выглядел все таким же пустынным и туманным.