– Рассветное солнце!

И с диска над его головой отделилась точная копия. Пылающая плоскость вращалась с такой скоростью, что снизу и сверху образовались вихри сгорающего воздуха. Подобные “песочные часы”, выжигая в площадке глубокую борозду, со скоростью лишь немногим уступавшей лучам-выпадам, сулили лишь одно – погибель.

Хаджар чувствовал, как времени Зова оставалось совсем немного. Без него пропадут плащ, спасавший от давления силы Рыцаря Духа и Черный клинок. И уйдет та сила, которая позволяла Небесному Солдату начальной стадии использовать силу, которой располагали лишь те, кто находила на Пике.

– Ветер! – произнес Хаджар.

Он вновь ощутил это состояние родства с ветром. Будто скользя по площадке, он размазался в выпаде. Позади него, в разных позах, застывали остаточные изображения. Будто не один Хаджар, а десять, вытянувшись в вереницу, бросились на встречу верной смерти.

Оказавшись вплотную к титанической атаке Санкеша, Хаджар… ничего не сделал. Он просто слился с закручивавший силой солнечного диска и, все в той же плывущей манере, обогнул технику. Ни диск, ни два огненных вихря, не смогли задеть даже ткани шаровар.

В следующее мгновение диск срубил каменную колонну. Её толщина в пять метров не смогла оказать никакого сопротивлению удару Рыцаря Духа. Рассеченные камни посыпались в пропасть, а Санкеш никак не мог понять, что так обожгло его грудь.

Опустив взгляд, он увидел широкую полосу от правого плеча и до самого живота. Глубокая, кровоточащая, она едва не обнажила белые ребра.

Санкеш развернулся. За его спиной, в нескольких метрах, стоял Хаджар. По его берду и боку текла темная кровь, а сам он указывал себе на грудь. Там виднелся жуткий V образный шрам.

– Почти квиты, – сверкнула звериная усмешка. – Ветер!

И вновь, порождая за собой десяток остаточных изображений, Хаджар бросился в ближний бой.

Санкеш наносил один сокрушающий удар за другим. Но каждый раз волны золотого огненного света обрушивались лишь на остаточный изображения Хаджара. Казалось, что тот одновременно был нигде и… везде.

Его движения оказались настолько быстры, что Санкеш не успевал за ними следить. На его тело обрушивалось сразу несколько черных клинков и только один из пяти оказывался реальным.

Все остальные, лишь едва приблизившись к горячей плоти, разлетались туманными лоскутами.

На торсе, ногах и руках Санкеша появлялось все больше порезов. В отличии от предыдущего, когда Хаджару удалось застать противника врасплох, они выглядели поверхностными царапинами. К тому же, каждый раз, когда меч касался кожи и мышц Санкеша, Хаджар испытывал ощущение, будто он бьет не по плоти, а по листу железа.

Техника усиления плоти Солнцеликого на голову превосходила ту, которой обладал Хаджар. Но даже так, даже ощущая себя голодным щеком, пытающимся порвать взрослого волка, воля в синих, почти нечеловеческих глазах, не померкла и не затупилась.

Потому что даже если бы перед Хаджаром стояла неприступная крепость, он бы не оставил попыток разрубить её!

– Ничтожество! – взревел Санкеш, после того как его спину ожгла очередная полоса.

В очередной раз раскрутив алебарду, он больше не отправлял в полет солнечный диск. Гордость не позволяла Санкешу признать, но за время их битвы он растратил больше половины запаса энергии.

Против жалкого Небесного Солдата начальной стадии!

Эту битву было необходимо заканчивать. К тому же Хаджар достаточно увяз в своей уверенности, что он сможет и дальше скакать вокруг Солнцеликого.

Чувствуя приближение противника и видя все больше остаточных изображений, Санкеш внезапно вонзил алебарду в камень. Энергия, ведомая волей и оружием, ударило по земле и взорвалась пылающим золотым шаром.

Хаджар, никак не ожидавший подобного, не успел сменить направление выпада. Его быстрый, но, действительно ничтожный, по сравнению с энергией противника, удар пришелся прямо по стене золотого огня.

Мгновение тьма и свет боролись, но выстоять или рассечь подобное не представлялось возможным.

Хаджара оторвало от земли. Огненная волна пронесла его с десяток метров и впечатала в коллону. Та потрескалась и начала осыпаться. Хаджар, вылезший из пробитой спиной впадины, рухнул на камни. Позади него в пропасть улетал очередной древний столп, а следом за ним – синий кристалл.

Мотая головой и пытаясь восстановить поток мыслей, Хаджар краем глаза заметил, как померк, светившийся в центре алтаря, куст энергии.

С трудом, но Хаджар поднялся. Санкеш отчего-то не торопился наносить очередной удар. Он так и стоял с вонзенной в камень алебардой. Всего тело было залито своей и чужой кровью. Грудь пересекал страшный разрез.

Хаджар выглядел не лучше, а в разы хуже. Дышать получалось через раз, а каждый вздох порождал вспышку боли. Сломанные ребра повредили легкие. Техника укрепления плоти высасывала огромное количество энергии, но не успевала справляться с ранами, оставленными Рыцарем Духа.

– Мне неприятно это признавать, Хаджар, – несмотря на тяжелое дыхание, голос Санкеша звучал спокойно. – но Сера, называя тебя драконом, не ошиблась. Я сражался со многими противниками, но ты затмил их всех. На жалкой стадии Небесного Солдата ты способен выдержать битву со мной в то время, как я не сдерживал ни единого удара. За это я тебя уважаю.

Санкеш выставил вперед кулак, накрыл его ладонью и слегка поклонился. Почему-то Хаджар не был удивлен, что Солнцеликий знает приветствие страны Бессмертных.

По рассказам Рамухана, Санкеш попал к Северянам будучи полной бездарностью, а вернулся одним из самых могущественных воинов, которых знало Море Песка. Несложно догадаться, что связано это было с необычайно удачным событием, которое пережил и обернул себе на пользу молодой раб.

Может он нашел технику какого-нибудь Бессмертного, может тоже повстречал Тень и получил если не наследие, то ранг “почетного ученика”. А может… а может там были еще сто причин, на которых не хватало фантазии Хаджара.

Так или иначе, в се это не умаляло того факта, что Хаджар тоже…

– Я тоже тебя уважаю, – теперь и он выставил вперед накрытый ладонью кулак. – ты проделал путь, который сломил бы многих. И твоя сила настоящая, а не заемная.

Хаджара уважал Санкеша за то, что тот добился всего своими руками. Он не был рожден в богатом клане или секте. Не был учеником престижной школы исскуств и не обладал врожденным талантом.

Нет. Только благодаря своей воле, он прогрыз путь сквозь все преграды и все лишения, которыми судьба щедро одаривала его путь.

Совсем как Хаджар…

Совсем не как Хаджар…

Будто свет и тьма, они узнавали друг в друге самих сибе и при этом понимали, насколько разные.

– Еще недавно, я хотел убить тебя, Хаджар Дархан. Возможно, чтобы доказать самому себе, что я сильнейший, но теперь… Мир, который я хочу построить, он не для сильнейших. Ибо сильнейший может быть лишь один. Он для сильных. И ты силен. Ты заслужил право стать частью нового мира.

Хаджар плохо понимал подобную логику.

– Я уже ответил тебе однажды, Солнцеликий, – покачал головой Хаджар. – и отвечу снова – я не стану частью никакого нового мира. Хотя бы просто потому, что его не будет.

Глаза Санкеша вспыхнули гневом и яростью, но усилием воли он сумел их сдержать.

– Хватит играть в героя, Дархан! – взревел Солнцеликий. – Для чего ты это делаешь? Для чего идешь на смерть? Посмотри на свой меч и плащ, они почти исчезли. И, можешь не пытаться меня обмануть, эта непонятная мне сила, которая позволяет тебе сражаться на уровне пикового Небесного Солдата, исчезнет вместе с ними.

Санкеш был прав. Плащ на спине Хаджара в начале битвы дотягивался до щиколоток, а теперь едва прикрывал лопатки. Черный Меч в его руках просвечивал настолько, что сложно было понять, держит ли Хаджар оружие или действительно – туман.

Зов мог продержаться еще один удар, максимум два, но не больше. А этого явно не хватит, чтобы победить Санкеша. Все же, как бы ни был силен Хаджар, он не мог прыгнуть выше головы.