Жизнь в замке кипела повсюду — от подвалов до чердака. Часть эльфов и альфаров собирались в ближайшее время отправиться домой, на Радужный Архипелаг, вместе с Эльфином Невозможным, но некоторые желали остаться тут надолго. В основном это были женщины, потерявшие в войну всех своих близких и не желающие возвращаться на пепелище.

Замок был переполнен — достаточно сказать, что многие девушки и почти все дети и подростки жили в комнатах по двое-трое, а большинство альфар и вовсе ночевали под лестницами, — но для меня Карадор нашел небольшую комнатку на первом этаже. Она оказалась возле выхода в парк, в котором я сразу полюбил гулять. Компанию в этих прогулках мне составлял только Горо.

Сам парк был небольшим — всего шагов тридцать-сорок от забора до окаймляющей замок гравийной дорожки, — но в нем вместе с дубами, липами, тополями и буками высадили деревья волшебного Белого Леса, так что изнутри парк был намного больше, чем могло показаться. Пока я болел, началась зима, но среди деревьев, благодаря магии Белого Леса, почти не виднелось снега, на многих кустах набухали почки, а кое-где под кронами мелькали белые, желтые и голубые первоцветы. Тропинок как таковых имелось очень мало, и я чаще ходил напрямик. Так можно было блуждать по парку целый день и всякий раз выходить на новое место.

Не желая попадаться кому бы то ни было на глаза — в первую очередь из-за соболезнующих взглядов, которые кидали на висящую на перевязи культю, я нарочно старался забраться в такие уголки, что потом сам не раз терялся, отыскивая дорогу назад. И вот, во время одной из прогулок, пробираясь вдоль ограды через густые заросли, увидел за кустами какое-то нежно-золотое пятно. Это могли быть только распущенные девичьи косы, а слабый дрожащий шепот подсказывал, что их обладательница не одна.

— Ух ты, — послышался восторженный мальчишеский голос, явно принадлежавший Норрику, потому что второй альфар стоял рядом со мной и стремительно заливался краской, — какие они красивые… Можно потрогать?

Там, видимо, кивнули, потому что некоторое время были слышны только вздохи.

— Это чудо, — благоговейным тоном промолвил Норрик, и я, не готовый услышать от этого болтуна и балагура таких речей, невольно придвинулся ближе, чтобы посмотреть, что или кто заставил его так перемениться. — Ты это… ну… не заплетай их больше, ладно?

Стараясь двигаться как можно осторожнее, я подобрался достаточно близко, чтобы узнать в спутнице Норрика леди Ленирель, сестру Эльфина. Девушка сидела на камне, распустив свои длинные волосы почти до земли, а Норрик стоял рядом на коленях и гладил их рукой. И выражение лица у него было такое, что я ущипнул себя здоровой рукой.

— Почему я не должна их заплетать? — промолвила девушка.

— Потому что… — Норрик вдруг взял пряди ее волос в ладони и уронил в них лицо, — они как солнечные лучи, как лепестки цветов, как осенние паутинки на ветру, как вино, как родниковая вода, текущая между пальцев… как… как… ну… дотронешься, и словно мама поцеловала…

— Нет! — вскрикнула Ленирель и попыталась вскочить, но забыла, что ее волосы в руках у альфара, и только встрепенулась, как раненая лань. — Ты сам не знаешь, кому ты это говоришь! Ты не должен мне этого говорить!

— Почему? — Норрик так и остался стоять на коленях, но теперь я видел его убитое и в то же время словно светящееся изнутри лицо в профиль.

— Ты сам не знаешь, что со мной было, что пришлось пережить… и сколько мужчин прошли через меня, — с горькой улыбкой шепотом закончила Ленирель.

— А ты не знаешь, через что пришлось пройти мне. — Альфар по-прежнему стоял перед эльфийкой на коленях. — Если бы не твой брат, меня бы давно либо повесили как грабителя, либо расстреляли из луков как дезертира. Тебя сделали рабыней, а я родился рабом. Но если все время оглядываться назад, никогда никуда не придешь. Пожалуйста, не уходи!

Ленирель, сделавшая было шаг прочь, остановилась. Девушка стояла ко мне спиной, длинные волосы закрывали ее почти до колен, Норрик подполз, обнял сзади ее ноги, зарылся лицом в ее волосы.

— Не отталкивай меня, — глухо пробормотал он. — Ты мне очень нравишься. Я — альфар, я намного ниже тебя по происхождению, да и по росту тоже… Но если бы ты хоть на минуточку, хоть один раз… я бы умер счастливым!

Они стояли неподвижно так долго, что я уже успел несколько раз обругать себя за праздное любопытство и решил уйти, чтобы не мешаться, но в момент, когда я сделал первый шаг, Ленирель обернулась, и мне на миг стали видны слезинки в уголках ее глаз.

— Ты тоже хочешь умереть? — прошептала она дрожащим голосом.

— Умереть в одиночестве, потому что никогда больше не встречу такой девушки, как ты! — воскликнул Норрик, вскакивая.

— Но я же… я…

— Это все в прошлом. — Он крепко взял ее за руки. — А в будущем…

— Ты уверен, что оно будет?

— Конечно! — Альфар усмехнулся своей обычной веселой ухмылкой и вдруг притянул Ленирель к себе, встав на цыпочки, чтобы хоть сравняться с нею ростом. — Я всегда в этом уверен! А ты?

Эльфийка не ответила, и я понял почему. Опустив глаза, попятился, чтобы не мешать этим двоим целоваться.

Горо следовал за мной по пятам и вздохнул с облегчением, когда мы отошли на безопасное расстояние. У моего слуги были совершенно малиновые уши, да и на щеках цвели яркие пятна, словно это его я застукал с поличным и успел примерно отругать. Но я молчал, уставившись на ближайший кусты.

— Какие будут приказания, мой господин? — через некоторое время нарушил молчание слуга.

Приказание вырвалось у меня прежде, чем я успел сообразить, чего прошу. У Горо округлились глаза.

— Меч? — прошептал он, не веря своим ушам. — Вы просите, господин, чтобы я принес вам меч?

— Да, — ответил я, не отводя взгляда от куста. — Норрик прав — все в прошлом. А будущее непременно будет. И я хочу быть к нему готовым.

С тех пор я не просто бродил по парку. Облюбовал небольшую полянку и упражнялся там до изнеможения, до дрожи в плечах и руке, снова учась сражаться. Всю жизнь, кроме раннего детства, я сражался двумя руками — или, как мастер Теор, двумя мечами или полутора-, а то и двуручным мечом. Теперь мне требовалось переучиваться, вспоминать или изобретать новую технику фехтования для одной руки. Первые попытки выходили неловкими, какими-то детскими, но постепенно я приспособился и даже понял, что мог бы достичь особого мастерства, если бы удалось чем-то занять культю. Например, как-то приспособить к ней щит.

— Великолепно!

Я даже вздрогнул, не ожидая столь лестного отзыва. Тем более от Норрика. Скажу правду — увлекся и полностью забыл, где нахожусь. Сегодня мне едва ли не впервые больше не мешала моя культя, и фехтование опять стало приносить удовольствие.

— Я тебя повсюду ищу, — как ни в чем не бывало заявил этот прохвост, подходя ближе. — Хорошо, Горо раскололся — выдал, где ты торчишь в последние дни. Привыкаешь?

— Привыкаю, — осторожно ответил я, сверху вниз глядя на альфара. Тот никого не называл на «вы» и с титулованием, даже Эльфина. Единственным исключением был, кажется, король, хотя сам не слышал и ручаться не могу.

— Это хорошо. — Меня по-приятельски похлопали по локтю — выше этот мальчишка просто не доставал. — Я за тобой!

— В чем дело?

— Да так. — Он дернул плечом. — Тебя Эльфин ищет. Нужен ты ему. Пошли?

— Пошли. — Я сунул меч в ножны на боку.

— Ого! — Норрик даже забежал с той стороны, чтобы все лучше видеть. — Ловко у тебя получается!

— Я весь день тренировался, — не удержался ваш покорный слуга от похвалы. — Знаешь, как трудно все делать одной рукой? Не пробовал? И не надо! Приходится задействовать вот это!

Я поднял культю, которой только что прижал к боку свою перевязь, чтобы всунуть меч в ножны.

— Молодец! — воскликнул Норрик. — Жалею, что не поспорил…

— Ты о чем?

— Ну надо было с Карадором поспорить, долго ли ты пробудешь таким… ну… сам понимаешь… Ходил тут как в воду опущенный! Долго ли выдержишь и как скоро возьмешься за ум?