Тем не менее юноши вместе, болтая, как старые друзья, направились в ту самую заброшенную часть замка, где Эльфин устроил для себя тайник. Там, в проломе пола, под перекрещенными балками, затаив дыхание, его ждал тролль.

Он успел задремать, но его сон был чуток настолько, что шаги не желающих быть замеченными юношей он угадал издалека и встретил их с поднятым копьем. Меандар взвизгнул и одним прыжком очутился за спиной у Эльфина, обхватив его за плечи.

— Спокойно, это друг, — сказал тот.

— Н-ничего себе «друг»! — воскликнул менестрель. — Да это же… это же тролль! Горный тролль! Самый настоящий!

— Я знаю. Тебе нечего бояться, — это относилось уже к троллю, — это тоже друг. Мой друг — твой друг!

— Татва не знать этот друг, — проворчал тролль. — Татва не ждать этот друг. Это враг!

— Нет, — терпеливо объяснил Эльфин. — Я ему верю. Я верю тебе. Вы оба — мои друзья! Дай я посмотрю твою рану!

— Татва не болит. Татва умеет терпеть боль! — отрезал тролль.

— Но это не причина, чтобы отказываться от лечения! У тебя кровь!

Эльфин протянул руки, чтобы дотронуться до проколотого копьем бока тролля. Грубая кожа была покрыта коркой засохшей крови, которая пошла трещинами при первом же движении тролля. Когда тот со вздохом опустился на колено, сквозь трещины показалась свежая кровь.

— Что это? — прошептал стремительно бледнеющий Меандар. — Это кровь? Мама!

И менестрель рухнул на пол, закатывая глаза.

Отталкивая друг друга, тролль и эльф кинулись к нему — приводить в чувство. Меандар пришел в себя от похлопывания по щекам.

— Что это было? — проблеял он слабым голосом.

— Ничего. Татва здоров. Татва умеет затягивать раны. Татва быть воин, — объяснил тролль, как куклу прислоняя менестреля к стене. — Татва не болит.

Эльфин повнимательнее присмотрелся к его ране. Когда засохшая корка треснула, стало видно, что от страшной раны, которая могла бы стоить кому-нибудь другому жизни, осталась лишь глубокая царапина на коже. Мышцы давно уже затянулись, не говоря уже о внутренних органах.

— Как это тебе удалось? — пробормотал он, на всякий случай проведя над раной рукой. Пальцы ничего не ощутили — верный признак того, что повреждений нет и помощь целителя не требуется.

— Татва умеет затягивать раны, — терпеливо повторил тролль. — Татва — воин. Татва привык.

Он повернулся другим боком, демонстрируя несколько шрамов на боку, груди и под мышкой. Последний шрам тянулся от плеча через лопатку к руке. Видимо, кто-то когда-то пытался отрубить троллю конечность, да мало в этом преуспел.

Эльфин внимательнее присмотрелся к троллю. Ему прежде не приходилось видеть представителей этой расы вживую — несколько лесных троллей-одиночек не в счет, — и он дивился его силе и мощи. Несмотря на огромные размеры — почти в два раза крупнее эльфа и раза в три тяжелее, — он не производил впечатления неуклюжего толстяка. Более того — он ухитрился стать почти в полтора раза меньше, усевшись на корточки на полу возле бледного Меандара. Тот старался не смотреть на его плоскую морду с торчащими изо рта клыками и маленькими глазками под надбровными дугами. Между острыми ушами на черепе была свалявшаяся в войлок грива грязных, мокрых после «купания» в озере волос. Выбритые с боков, они образовывали полосу, которая начиналась на низком лбу и заканчивалась на затылке небольшим хвостиком. Плечи покрывала мелкая сеточка — полукожа-получешуя.

Легкий шорох заставил всех троих обернуться — между колоннами замер запыхавшийся Норрик. Альфар даже всплеснул руками, заметив, сколько здесь народа.

— Что тут происходит? — жарким шепотом поинтересовался он. — Откуда здесь эти?

— Я пригласил их, — объяснил Эльфин.

— Ты с ума сошел! — воскликнул альфар. — Мы на нелегальном положении, а ты сам раскрыл наш тайник? Что это значит? Тебя ничему не научила Обитель?

Он уже забыл, что большую часть времени просидел в Обители в укромном уголке, надежно укрытый от посторонних глаз магией. Эльфин улыбнулся.

— Это значит, — сказал он, — что мы покидаем замок лорда Эльгидара. Прямо сейчас.

— Что? — ахнул Норрик. — Но почему?

— Нам здесь больше нечего делать. Кроме того, я должен кое с кем поговорить. Я узнал нечто важное. Вернее, для меня узнали. — Он покосился на Меандара. — Думаю, это стоит того. А Татва, — он положил руку на локоть тролля, — идет с нами.

— Ты точно сумасшедший! — покачал головой Норрик. — Куда нам еще тролль? Ты что, не знаешь, что это за чудища?

— Татва — воин! Татва не чудище, — заявил тот.

— И ему некуда идти, — добавил Эльфин. — На Нефритовом Острове он в опасности. Его могут легко заметить и снова начать охоту. Он не сможет бесконечно убегать. Рано или поздно его загонят в угол. Ни один воин, пусть он даже самый лучший, не устоит против целого легиона.

— Эльф помог Татве, — добавил тролль. — Татва согласен.

— А этот? — Норрик на правах командира отряда мотнул головой в сторону менестреля. — Он тоже в опасности?

— Нет. Он, — Эльфин вздохнул, понимая, что настал ответственный момент, — он остается здесь.

— Что? — чуть ли не хором воскликнули эльф и альфар. — Но почему?

— Кто-то должен быть нашими глазами и ушами на Нефритовом Острове, — терпеливо объяснил молодой маг. — Орден Видящих только на время приостановил свою работу. Пройдет несколько дней, и они опять примутся за свое. К тому моменту я должен буду вычислить двух предателей. Неизвестно, когда император получит мое послание и как скоро он сумеет что-то предпринять. Я должен буду все успеть один. То есть не один, а с вами, — обернулся он на тролля, альфара и эльфа-менестреля. — Вы должны мне помочь.

— Татва воин. Татва готов сражаться! — Тролль выпрямился, сжимая в кулаке копье и всем своим видом показывая, что может кинуться в бой прямо сейчас. Норрик только покачал головой. Меандар с удивлением переводил взгляд с одного на другого.

— Это правда? Это все всерьез? — прошептал он.

— Более чем всерьез! Речь идет о жизни и смерти! Решай скорее! Нам некогда. Если ты откажешься, я… («Я просто сделаю так, что ты ничего не будешь помнить!») Я пойму и приму твой отказ как должное.

— Я согласен, — просто ответил Меандар и улыбнулся светлой, почти детской улыбкой. — Уж больно охота посмотреть, чем все это кончится.

— Я еще вернусь сюда, — обнадежил его Эльфин. — Когда справлюсь со всеми делами. А сейчас отойди немного назад, чтобы тебя не засосало в портал. Мне придется тащить на себе этих двоих, и я боюсь, как бы не втянуть тебя!

Менестрель поразился настолько, что потерял дар речи, и молча отошел. Но он жадно ел глазами молодого мага, и кто знает, какие мысли в этот момент бродили в его голове. А Эльфин спокойно, как будто проделывал это уже тысячу раз, начертил на полу в пыли круг, встал в него и сосредоточился, раскинув руки. Воздух вокруг него внезапно уплотнился так, что частично утратил прозрачность, а потом вдруг рванулся в стороны, как взрывная волна, поднимая пыль и гоня перед собой мелкий мусор. Все, кто был там, поспешили зажмуриться и заслониться руками, а прямо над головой Эльфина распахнулся черный бездонный глаз портала.

Норрик первым догадался, что надо делать. Он сорвался с места, спеша присоединиться к приятелю, и при этом толкнул локтем тролля. Тот без колебаний последовал за ним, и вся троица исчезла. Осталась только взбаламученная, медленно оседающая пыль и мелкий мусор. Да кашляющий от пыли менестрель.

…Одна Видящая подняла голову и коснулась руки своей товарки.

— Ты почувствовала? — спросила она. — Как будто кто-то сейчас колдовал?

— Нет, сестра. Я ничего такого не заметила, — ответила та. Она была занята — готовила часовню для вечерней молитвы.

— А по-моему, где-то сработал портал.

— Тут нет других порталов, кроме нашего, сестра!

Займись делом и не болтай! Лорд Эльгидар сегодня не в духе — сорвалась охота. Так что нам надо его чем-нибудь поразить и приятно удивить, чтобы он хоть ненадолго отвлекся от провала.