— Не надо мне ничего пускать, — прошипел король, сжимая и разжимая кулаки и тщетно стараясь успокоиться. — Я прекрасно себя чувствую. Просто…

— Но небольшое усмирительное заклинание можно? На вас же лица нет! Того и гляди сердце не выдержит!

— Послушай, папа, умного… э-э… специалиста, — вежливо посоветовал Кейтор. — Тебе правда не помешали бы кое-какие примочки и пиявочки. А то ты сейчас лопнешь!

— Это ты у меня сейчас лопнешь! — заорал король и стал дрожащими пальцами стаскивать расшитый пояс— А ну живо спускай штаны!

— Папа, вы чего? — заполошно заорал принц. — Я не хочу! Не трогайте самое дорогое! Мама! Кастрируют! Спасите!

— Ваше величество, — забеспокоился «теленок», — может быть, действительно не надо? Это ведь дело сугубо добровольное! Белый Бык не одобрит… каждому — свое.

— Да не собираюсь я его кастрировать! — не хуже родного сына во все горло заорал король. — Я его сейчас просто выпорю! А ну-ка переворачивайся на живот и снимай штаны! Держите его!

Этот вопль относился к гвардейцам, поскольку Кейтор сделал попытку удрать. Четыре здоровенных гвардейца-полуорка сделали шаг вперед, за руки и ноги останавливая королевского отпрыска.

— Мама дорогая! — опять зашелся Кейтор. — Прекратите это безобразие! Телесные наказания принцев крови запрещены!

— А мы назовем это «воспитательной работой»! — процедил король и размахнулся.

Он лежал на животе, уронив голову на руки, когда дверь тихонько приотворилась.

— Ваше высочество? Принц Кейтор? Вы спите?

— Нет, — пробурчал тот.

— У вас все в порядке? — Принцесса-невеста бочком проснулась в дверь и прикрыла ее за собой. — Я так за вас переволновалась! Но если вам нездоровится, я пойду…

Кейтор приподнялся на локтях.

— Нет-нет, что вы! — шепотом воскликнул он. — Вы простите, что я не приветствую вас надлежащим образом, но я того… ну болею и вообще…

— Я принесла вам целебную мазь, — промолвила принцесса, подходя к постели.

— Спасибо, не надо. Меня уже обработали…

— Это не та мазь. — Принцесса хихикнула. — Она от ссадин. Сильно вас выпороли?

— Откуда вы знаете? — вытаращил глаза Кейтор. Принцесса потупилась и принялась ковырять носком туфельки пол.

— Ну, — она немножко покраснела, — вы так кричали… то есть я подслушивала и… Дайте посмотреть!

— Что-о-о?

Кейтор двумя руками вцепился в одеяло, принцесса тут же потянула с другой стороны.

— Ну же, — пыхтела она, пытаясь стащить с принца одеяло, — дайте же мне посмотреть! Я только помажу ваши шрамы. Самому вам будет затруднительно… Ну же, не сопротивляйтесь! Я вам помогу! Да отцепитесь вы! — неожиданно рявкнула она, и Кейтор разжал руки.

Принцесса отскочила, едва удержавшись на ногах с одеялом в руках, а Кейтор попытался вскочить, вскрикнул от резкой боли в животе и рухнул на постель лицом вниз, скрипя зубами.

— Вот видите. — Сложив одеяло, принцесса подошла к постели. — Вам трудно даже шевелиться, не то, что поворачиваться. А я просто помажу вас немного мазью — и все пройдет… Не бойтесь! Мазь очень хорошая. Испытано на людях.

— Угу, — пробурчал Кейтор, пряча лицо в ладони. — Я вас прошу! Пожалуйста…

— Ничего-ничего. — Принцесса почему-то замерла, глядя на нижнюю часть спины собеседника. — Вы только не шевелитесь, хорошо?

— Угу.

— Тут нет ничего стыдного. — Девушка все-таки принялась за дело. Кейтор вцепился в подушку руками и зубами. — Подумаешь, выпороли! Меня тоже однажды высекли!

— Вас? — От неожиданности Кейтор забыл, в каком виде находится, и вывернул шею, рассматривая девушку.

— За груши, — захихикала Лиана. — Лежите-лежите!.. Мне тогда было лет семь. Мы с родителями поехали в гости к дальней родственнице. Я из кареты увидела чей-то сад, в котором ветки деревьев буквально гнулись под грушами. Я попросила отца остановиться и нарвать груш, но мне сказали, что нам некогда и что груши подадут по приезде. Взрослые, как всегда, обо мне забыли. И тогда я ночью удрала из спальни. Я оборвала бахрому с балдахина, спустила из окна, как веревку, перелезла через забор… В саду, оказывается, были собаки. Поэтому я просидела на дереве до утра, меня хватились и стали искать. Я все это время питалась только грушами и кидала огрызки в собак. А когда ко мне вышел хозяин сада, я запустила в него целой грушей и попала прямо в лоб… — Она захихикала. — Было здорово и совсем не страшно, несмотря на то, что меня обещали высечь. А потом меня все-таки выпороли… С тех пор эта мазь всегда со мной…

К концу рассказа Кейтор уже вовсю смеялся в подушку, совершенно забыв, что делают с его ягодицами.

— А знаете, — отсмеявшись, он приподнялся на локте, — я тоже однажды потерялся. Мне тогда было пять лет. Папа взял меня на маневры… постойте, это же было как раз на границе с вашим государством!

— Девятнадцать лет назад, — подхватила Лиана. — Я помню… то есть мне рассказывали. Я тогда только-только родилась и так орала по ночам, что мой отец предпочел сбежать от моих воплей в армию. И вы — что?

— Ну, я удрал от своих воспитателей и незаметно для всех перешел границу. Меня нашли на вашей заставе. И тоже выпороли. Но мне не было стыдно — один из ваших солдат сделал мне деревянную лошадку.

— Вот так. — Принцесса нанесла последний мазок, отступила на шаг, любуясь своей работой, и осторожно прикрыла нижнюю часть Кейтора одеялом. — Постарайтесь не шевелиться хотя бы какое-то время. Я ручаюсь — скоро от ваших шрамов не останется и следа. Эффект потрясающий!

— Не сомневаюсь, — процедил Кейтор, от души радуясь тому, что его снова укрыли одеялом, пока принцесса не заметила, что ее прикосновения дали побочный эффект. — Ой, больше ничего не болит!

— Я же говорила, — засмеялась Лиана. — Она специальная, быстрозаживляющая. Завтра неплохо бы снова помазать. Если хотите, я…

— Да, хочу! — воскликнул Кейтор, приподнимаясь на локтях. — То есть не хочу… То есть, ну поймите меня правильно, я… вы… ну…

Он поелозил, пытаясь устроиться поудобнее и хоть как-то отвлечься, пока девушка не поняла, что с ним происходит.

— Ну в общем, принцесса, я готов встретиться с вами, но не сейчас, а потом, когда поправлюсь. Вы меня понимаете?

— Я понимаю, — кивнула девушка. — Тогда я пойду. Спокойной ночи! Я оставлю мазь вот тут, на столике в изголовье.

Она поставила глиняный горшочек на маленький столик, и ладонь Кейтора тут же поймала ее пальцы.

— Ты подождешь? — спросил он, глядя на нее снизу вверх.

— Конечно.

Выражение лица у него было такое жалобное, что девушка прыснула и, вырвав руку, поспешила убежать.

Кейтор блаженно вздохнул и крепко обнял подушку, зарываясь в нее лицом. Спокойной ночи! Да он теперь до утра не сомкнет глаз! Принц вспоминал лицо, голос, прикосновения рук девушки, и глупая блаженная улыбка расплывалась по его физиономии. Скорее бы поправиться и совершить какой-нибудь подвиг в ее честь!

Хельга въехала в ворота Тайной службы и осторожно спешилась, озираясь по сторонам. Вчера произошло невероятное событие, и девушка была уверена, что это как-то отразится на ее судьбе. Торопясь, пока ее не заметили, она мышкой шмыгнула в свой кабинет и села за стол, дрожащими руками перебирая бумаги.

До самого обеда ее никто не побеспокоил. Девушка кое-как сумела справиться с волнением и даже сделала три копии одного из протоколов опроса свидетелей по вчерашнему делу.

После полудня захотелось курить. Да так сильно, что Хельга наплевала на осторожность и вышла на крыльцо, где в тени развесистой груши обычно собирались ее приятели. Тельса, сидевшая на камне, приветственно махнула ей рукой:

— Иди сюда!

— Закурить есть?

— Бери! — Ей сразу с двух сторон протянули сигары. Посмотрев, кто их дает, Хельга с некоторым удивлением заметила, что в кружке нет Веймара.

— А где он?

— Вея с утра никто не видел, — сообщила Тельса. — И вчера — тоже.