Лорд переводил взгляд с сестры на меня, а я смотрел на Дайнериль:

— Что скажешь? Я совсем не знаю этого лорда, мне трудно однозначно решить твою судьбу. И потом, как же верность Этириру?

— Этирир мертв, — вздохнула сестричка, — прошло почти семь лет со дня его смерти. Я думаю… скажи, а ты сам никого не любишь?

Такой переход меня озадачил:

— При чем тут я?

— Во время войны мы все потеряли родных и близких, — произнесла Дайнериль. — Эта боль никогда не утихнет, но те, кто выжил, не должны оглядываться. Жизнь продолжается. Дети уже забыли ужасы войны и играют в эльфов и орков как ни в чем не бывало. — Она кивнула в сторону камина, возле которого юный Диарир на палках сражался с Озриком, альфаром-полукровкой, и, судя по всему, проигрывал. — Надо жить. Жить с открытым сердцем, — продолжала сестра. — Я собираюсь открыть свое сердце. Откроешь ли ты свое, Данкор?

— Откуда ты знаешь, что мое сердце закрыто? — ощетинился я.

— Ты ни разу не посмотрел ни на одну девушку в зале, — вздохнула сестра. — Кем бы ни была твоя избранница, она осталась в прошлом. Надо жить будущим.

— А если в будущем вернется она? — Застигнутый врасплох, я не придумал ничего лучшего, как сказать правду.

— Она не вернется. — К нам тихо подошел Эльфин. — Я знаю, кто она. Могу сказать, что сделаю все для ее возвращения, но… я не всесилен. Не стоит надеяться на чудо. Я волшебник и потому могу сказать — чудеса создаем мы сами. Ничто в мире не происходит само по себе.

— Что же мне делать? — Я сидел, понурив голову, во власти тяжелых дум.

— Сначала — решить судьбу леди Дайнериль и лорда Саллора, — улыбнулся Эльфин, — а потом продолжить путь. Тот мальчик ждет тебя.

— Мальчик? — оживилась сестра. — Ты мне про него ничего не рассказывал! Кто он? Кто его мать? Как вы познакомились? Это и есть она?

Дайнериль буквально закидала меня вопросами, и я, бросив «благодарный» взгляд на Эльфина, начал рассказывать.

Проехать мимо поместья-столицы мы не смогли бы в любом случае. Пробирались по старой, заросшей дороге, и я с трудом узнавал места, по которым путешествовал много лет назад с отцом и Этириром. По пути нам попались четыре замка, но только в двух из них жили эльфы. По странной случайности один из опустевших замков, в котором только уцелевшее семейство светлых альфаров продолжало влачить жалкое существование, когда-то принадлежал одной из наших спутниц. Но хотя мы переночевали под его крышей, оставаться в отчем доме девушка не захотела и наутро последовала за нами.

Поместье-столица встретила нас неприветливо. Крепостные стены, которые огораживали ее от остального мира, стояли без присмотра. Многочисленные брошенные замки пришли в запустение, а сады и парки превратились в заросли, где не только человек — привыкший к лесным чащам эльф сломает ногу. Дорожки заросли, тропинки скрылись под травой и опавшей листвой, за кустами и лужайками никто не ухаживал, а посреди буйных зарослей красного шиповника неожиданно встретился замок, окна которого были заложены камнями так, что оставались только узкие щелочки. В самом шиповнике к дверям была прорублена широкая дорога.

— Что это? — спросил я, памятуя о том, что белый шиповник обычно вырастает в тех местах, где слишком много смертоносной магии. Красный шиповник служил символом неразделенной любви. Но что он означал здесь, да еще в таком количестве?

— Здесь живут орки, — спокойно объяснил Эльфин. — В каждом поместье-столице на Радужном Архипелаге есть теперь своя диаспора — от двадцати до пятидесяти воинов и ремесленников. Таково решение императора — когда-то орки жили в этих местах наравне с эльфами, но их сначала превратили в рабов, а потом и вовсе выгнали в горы. А орки, как оказалось, все-таки равнинные жители. Вот они и возвращаются домой.

Мне не пришлось долго ломать голову, гадая, чем орки занимаются на Коралловом Острове: буквально через несколько шагов мы встретили одного из них.

— Кто, куда, откуда и зачем? — поинтересовался он, выставив копье и талгат. Спокойствие и ловкость, с которыми темноволосый все это проделал, говорили либо о немалом опыте, либо о полном отсутствии страха — ведь наш Татва мог вбить воина в землю одним ударом кулака.

— К наследнику Наместника лорду Данемиру, — спокойно ответил Эльфин, выезжая вперед. — Мое имя — Эльфин Невозможный. Я странствую по свету согласно приказу императора. Дела заставили завернуть сюда. Со мной беглецы из человеческих земель.

— Я слышал о вас, шаман, — кивнул орк. — Вы можете проехать!

С этими словами он отступил в сторону, показывая, что все формальности соблюдены, но, когда мы уже проезжали под аркой, поднял рог и трижды протрубил какой-то сигнал.

— Отлично, — улыбнулся Эльфин, услышав звук, — теперь нас встретят как положено.

Он оказался прав. Когда мы подъехали к широкой парадной лестнице дворца Наместников Коралловых, там уже стояли парами четверо детей — два мальчика и две девочки. Впереди застыли девочка-подросток и маленький мальчик, чье лицо мне было смутно знакомо. Чуть в стороне замерла другая пара — в ней постарше был мальчик, а девочка казалась совсем крошкой. Я поискал глазами взрослых, но нашел только нескольких эльфов, которые вышли следом за детьми и остановились в отдалении. Всего нас встречало чуть более десяти сородичей.

Неприятной деталью в происходящем стало очередное появление орков. Три смуглых татуированных великана в неизменных безрукавках, которые оставляли открытыми их руки, грудь, плечи, стояли стеной между нами и детьми. Они были вооружены до зубов и смотрелись весьма внушительно.

— Эти дети — сироты, — спокойно объяснил мне Эльфин, спешиваясь. — У них не осталось никого из родни, и орки взяли на себя охрану.

Я только кивнул, не сводя глаз с маленького мальчика, который крепко держался за руку сестры. Внезапно я узнал в нем того самого малыша, которого видел шесть лет назад на рабском торгу вместе с матерью. Это был сын Ленимирель!

— Сын Наместника Дейтемира и леди Ленимирель? — спросил, делая шаг вперед и не сводя с ребенка глаз.

— Да, — послышался голос Эльфина, — это он и его сестра. Взгляд невольно обратился на девочку. Сейчас передо мной стоял просто подросток, но в будущем эльфийка обещала стать настоящей красавицей.

— Как тебя зовут, милая? — обратился я к ней. Орки-телохранители заворчали, обнажая оружие, и Эльфин поспешил остановить меня:

— Два года назад маленький лорд подвергся нападению. Его жизни угрожала опасность. Орки дали клятву оберегать юного наследника ото всех напастей.

— Передайте им, что здесь я, и ни один ребенок теперь не останется без защиты.

— Орки понимают, — проворчал самый старший охранник, чье скуластое лицо пестрело татуировками. — Нет нужды в переводчике.

— Я прибыл специально, чтобы стать защитником юному Данемиру, — заявил я. — Мое имя — Данкор!

— Сотник Дедих, — проворчал тот. — В случае чего вам придется иметь дело со мной.

— Вам — тоже! — в тон ему ответил я.

Я был готов обнажить оружие прямо тут, на ступенях, и доказать свою правоту, но тут еще один орк подошел ближе и принялся что-то шептать в ухо сотнику.

— Запах… — услышал я обрывок фразы.

— Вот как? Эй, милорд Данкор, подойдите ближе!

Я послушно сделал шаг, еще недоумевая, для чего это надо. Сотник чуть-чуть наклонился и внимательно обнюхал меня, точно огромный зверь.

— Странно, но ты прав, — промолвил он своему молодому помощнику и поднял голову: — Вы можете войти и приступить к своим обязанностям!

Орки расступились передо мной, пропуская к мальчику и его сестре. Взгляд упал на другую пару детей:

— А это кто?

— Дети их тетки, леди Свирель, — оскалился сотник Дедих. — Она должна была оберегать своих племянников, но вместо этого предпочла убить мальчика на алтаре, чтобы с помощью черной магии открыть дорогу к власти собственному сыну! И кажется, я догадываюсь, почему у нее были причины желать смерти именно этому ребенку. — Орк выразительно шмыгнул носом.