Льор покраснел, а Брехт тихо зарычал. Он уже несколько раз объявлял Сорке, что между ним и эльфом ничего нет и никогда не будет. Но вредная девчонка не переставала их подкалывать — то Брехт слишком тесно прижал к себе эльфа, когда тот правил конем, то Льор чересчур страстно выслушивал очередное распоряжение своего хозяина. Язычок у юной магри оказался подвешен как надо, и она словно издевалась над мужчинами.
— Да ладно, мальчики, — улыбнулась Сорка, — я все понимаю… Когда закончите, загляните ко мне. Я покажу, какие платья мне принесли! Закачаешься!
— Мы уже закончили. — Брехт решил сразу перебраться в ее комнату, чтобы у девчонки не осталось повода его подкалывать. — Давай показывай наряды!
Не то чтобы ему так уж интересны были всякие женские тряпки, но надо же было чем-то отвлечь детей!
— Ой, это что-то, — Сорка провела их к себе и продемонстрировала два битком набитых сундука. — Я такого в жизни не видела! А давай их с собой возьмем! Хотя бы вот это синее и вот это голубое с серебряной нитью, ну и еще это темно-желтое! А?
Она хватала то одно, то другое платье, прикладывала их к себе, натягивала и тут же сбрасывала, совершенно не стесняясь, что при этом оставалась в прозрачной сорочке, сквозь которую прекрасно было видно ее тело. К слову сказать, с точки зрения орка, тело у девушки было не таким уж прекрасным — она была слишком худощава и костиста. Но в каждом ее движении сквозила сила — ей бы только мускулы нарастить!
— Льор, тут и для тебя кое-что есть. — В изумленного эльфа полетела длинная нежно-розовая туника с яркой пестрой вышивкой. — Надевай скорее!
— Но, — тот поймал платье и развернул на вытянутых руках, — это же женское…
— А ты хочешь понравиться Брехту или нет? — хихикнула Сорка. — Надевай! Ручаюсь, когда он увидит тебя в этом наряде, то не устоит и…
— И кто-то сейчас точно не устоит и словит от меня оплеуху, если не замолчит! — зарычал Брехт. — Сколько раз можно повторять…
От дальнейших разборок их спасло появление слуг, которые принесли церемониальный наряд, в котором орк должен был проводить церемонию опознания невесты, — белый балахон, на груди крест-накрест перетянутый ремнями. Они рельефно обрисовали широкую грудь и плечи орка, который был совсем не рад такому переодеванию. И вовсе не потому, что облачали его в восемь рук хихикающая Сорка, смущающийся Льор и невозмутимые слуги.
— Что это за церемония? — кипятился он. — Какое опознание невесты? Жених что, никогда прежде не видел свою нареченную? А я? Я вообще тут в первый раз! Это какая-то ошибка! Меня явно приняли за кого-то другого.
— Не бери в голову, — опять захихикала Сорка. — Вдруг это местный обычай? У нас, магри, например, в первую брачную ночь супруги обязательно отправляются в полет.
— Куда? — хором переспросили мужчины.
— В полет. Папа так сказал, но не объяснил, что это значит. Сказал лишь, что лететь должна я — у женщин нашего народа есть крылья… Только я, наверное, какая-то неправильная магри, — пожала она плечами, — я не чувствую у себя никаких крыльев А как это происходит у вас, эльфов?
Льор тоже пожал плечами:
— Есть обычай приносить Дар. Мы играли такую пьесу: три влюбленных эльфа приносили своей избраннице три Дара. Тот, чей Дар она принимала, становился ее женихом и получал право за нею ухаживать. Но этот обычай действителен, только если есть соперники. Если их нет, обходятся без Дара. Кстати, его обычно возвращают наутро после брачной ночи, так что дарить надо обязательно какую-нибудь вещь. А сама свадьба происходит лишь после того, как жених выполнит некий обет. Чаще всего он сам себе дает такое… э-э… поручение, но иногда и сама невеста ему что-либо приказывает. У нас в пьесе невеста приказывала жениху принести ей кровь единорога. Правда, там была интрига — отвергнутый возлюбленный украл бутыль с кровью у жениха и явился на церемонию. Сам жених прибыл с большим опозданием, уже когда новобрачные стояли у алтаря, но сумел доказать, что кровь добыл именно он. И добро восторжествовало!
— Здорово, — искренне похвалила Сорка. — Любовь всегда побеждает. А кого в этой пьесе играл ты? Того самого жениха?
Льор покраснел и опустил голову.
— Невесту, — прошептал он еле слышно. — Я…
Его слова потонули в звонком хохоте Сорки.
— Надевай! — отсмеявшись, девушка набросила на него платье. — Тем более надевай его! Ты в нем такая лапочка!
Конец безобразию положило появление барона, который пришел пригласить посланца князя на церемонию опознания невесты. Что самое противное, он ни слова не сказал, застукав эльфа в женском наряде, и лишь посоветовал поторопиться.
Брехт сразу решил взять быка за рога — мысль о том, что его явно принимают за кого-то другого, не давала ему покоя. Он бегом нагнал барона, когда тот шагал по коридорам замка. Где-то играла медленная печальная мелодия, слышался далекий хор женских голосов, тянущий грустную песню.
— Простите, господин… э-э…
— Барон Клодий, к вашим услугам, — ответил тот. — Простите, что не представился сразу, но вы, наверное, сами знали, к кому едете?
— А… э-э… — Брехт покосился на идущую сзади Сорку — девушка отчаянно кивала ему, — знал, но…
— Вы, наверное, на службе у князя недавно?
— Да! — с облегчением выдохнул Брехт. — Совсем недавно. Это мое… э-э… первое поручение такого рода, и я хочу заранее вас предупредить, что многого не знаю. Вы не могли бы просветить меня? Я боюсь не справиться с заданием и…
— Что ж… — Барон остановился наверху широкой лестницы и сжал орку локоть. — Все мы верные слуги князя, но вы имеете право знать… вы еще так молоды… Но вам уже сказали, кем является наш князь?
— Да, — отважно солгал Брехт.
— Тогда вам будет проще понять, что такое церемония выбора невесты… Наше княжество поделено на тринадцать областей — по числу лунных месяцев в году. Каждое полнолуние одна из областей выбирает для князя Терезия невесту. Ею может стать любая женщина или девушка в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, даже поселянка или вольноотпущенная рабыня. Внешность тоже не главное. Единственное условие — она должна быть здорова физически и душевно, и у нее не должно быть детей. В этом месяце очередь столичной области, и жребий выпал на мою единственную дочь.
— И сколько уже у князя жен? — Брехт быстро произвел подсчет в уме и подумал, что их должно быть не меньше тринадцати.
— Ни одной. — Барон испустил тяжкий вздох. — Все невесты… наутро их находят мертвыми!
— Что?
Барон даже вздрогнул от согласованного вопля троих своих гостей.
— Увы, это так! Четыре года назад, когда князь впервые выказал желание жениться, от добровольцев отбоя не было. Раньше именно для тех, кто добровольно желал стать супругой Терезия, и устраивали жеребьевку — и это несмотря на то что наш князь… ну вы же знаете!.. Однако постепенно количество добровольцев стало убывать. И теперь введена обязательная жеребьевка. Участие принимают все девушки, а особая комиссия следит, чтобы никто не увильнул… Эх, ну почему я не согласился на свадьбу своей дочери еще осенью? Ведь у нее есть жених, один из приближенных князя! Нет, я, эгоист, решил подождать, пока моей девочке исполнится шестнадцать лет!.. Ее день рождения послезавтра. Но моя девочка… Простите, — он отвернулся, — я верный слуга князя и исполню свой долг перед короной. Но… это так тяжело! Кроме Клодии, у нас с женой нет других детей, и завтра утром мой дом опустеет… Но прошу вас! Проходите сюда!
Он пошел впереди, глядя в пол. Брехт следовал за ним, время от времени переглядываясь с семенящими рядом Соркой и Льором. Особенно часто он посматривал на девушку. Несколько месяцев назад он уже столкнулся с горем отца, потерявшего единственную дочь, и сейчас испытывал похожие чувства. Желание вмешаться в какой-то момент стало настолько сильным, что он догнал барона и схватил его за локоть, останавливая:
— Скажите, а почему всех девушек находят мертвыми?
На него посмотрели, как на помешанного:
