Пока трактирщик приходил в себя и пытался поверить в невероятное, орк решительно протопал к одному из столиков, где выпивала и культурно отдыхала небольшая компания, человек пять-шесть (шестой как раз накануне сполз под стол и в активной жизни участвовать перестал). По мере его продвижения по трактиру словно волна прошла: все, кто видел новичка, невольно затихли, провожая его пристальными взглядами. И к тому моменту, когда орк добрался до компании, в воздухе висела такая густая тишина, что ее можно было рубить топором, как дрова. Люди оцепенели. Кое-кто даже забыл, что пил, и замер, держа кружку наклоненной и не замечая, как пиво стекает на рубашку.
— Ну, здравствуй! — В напряженной тишине прозвучал хриплый голос. Орк оперся костяшками пальцев о столешницу, нависая над человеком. — Давно не виделись, Роб Рыбка!
Тишину разорвал тихий выдох — люди отмерли, сообразив, по чью душу явился этот громила. Роба Рыбку так или иначе знали в Геронте все. Не далее как прошлым летом его чуть было не повесили на главной площади, и если бы не орк… Так, стоп! А не тот ли это…
Прославленный пират спокойно проглотил то, что у него было во рту.
— Почти пять месяцев, — сказал он, опуская глаза.
Брехт тихо хмыкнул. Ему понравилось, что от человека не исходило запаха страха. Вот его спутники — те мигом вспотели, а у одного даже штаны чуть-чуть промокли от волнения.
— Ты, я вижу, без нас не скучал? — продолжал орк, без спросу садясь за стол напротив пирата и щелчком пальцев подзывая трактирщика.
— А чего мне скучать? — пожал плечами Роб.
— А я думал… Должок за тобой!
Услышав эти слова, подбежавший трактирщик чуть в обморок не упал. Вот это да! Рассказать кому — не поверят!.. Аналогичные мысли владели всеми посетителями трактира. Казалось, даже чучела над камином обратились в слух.
— Ты о чем? — Рыбка спокойно плеснул себе вина. — О каком долге речь?
— Сам знаешь! О таком бирюзовом полумесяце…
— Вот примерно такого размера, — вступил в беседу Тан, показывая на пальцах. — Где он?
— Ничего не знаю! — Пират впервые позволил себе эмоции. — Ты же сам мне его…
— Знаю, отдал, — кивнул Тан. — Только полумесяц тот в цене резко подскочил! Оч-чень резко! А это все меняет!
— Сколько? — слегка занервничал Роб.
— Пятьсот тысяч золотом!
Бессовестно подслушивающий трактир ахнул, как один человек. Трактирщик чудом не выронил поднос с копченой нарезкой.
— У меня нет столько, — возразил Рыбка.
— Знаю. Но ты мне их достанешь.
— Интересно где?
— На Железных Островах!
— Что-о? — Пират даже подпрыгнул. — Вы с ума сошли?
— Ты поплывешь с нами на Железные Острова, — словно не замечая выражения его лица, произнес Тан.
— Это почему еще? — фыркнул Роб.
— Потому, — эльф улыбнулся и соединил кончики пальцев, — что там, на Железных Островах, в укромном месте спрятано сокровище. И ты поможешь нам его добыть!
— С чего вы взяли, что…
— С того, что эти пятьсот тысяч золотом — только половина того клада, — еще тоньше улыбнулся одноглазый эльф.
— Сколько?
— Так, навскидку, — отмахнулся Тан. — Выкопаем, пересчитаем, тогда и будем знать точно!
— Ой, мама… — хором выдохнул бессовестно подслушивающий трактир.
Рыбка некоторое время молчал, глядя на столешницу и вертя в руках кривой метательный нож-рыбку.
— Ты или отказываешься плыть с нами и возвращаешь нам бирюзовый полумесяц, — подбодрил его Тан, — или плывешь с нами!
Пират вскинул голову. Трактир смотрел на него несколькими десятками пар глаз оч-чень внимательно. Не было сомнений, что все эти люди так или иначе попытаются перехватить эстафету и отбить у него выгодный контракт. Другое дело, что плыть придется на Железные Острова… Не слишком хорошее это место. Говорят, там прежде находилась страна, населенная странными людьми. Они по каким-то причинам вымерли много веков назад, но следы их жизнедеятельности заметны до сих пор. Железные Острова много раз пытались колонизировать, но пока дальше побережий не продвинулся никто. Но пятьсот тысяч золотом… и еще неизвестно, сколько там валяется под ногами…
— Я плыву с вами на Железные Острова.
Трубный глас драконицы эхом пронесся по старому замку, разбудив и заставив вздрогнуть всех его обитателей. Вслед за ним послышался далекий отголосок ликующего крика.
Змееныш встрепенулся. Радостные эмоции драконицы отражались в его голове, ибо он продолжал контролировать огромного зверя. Неужели она рискнула?
Маг быстрым шагом кинулся к окну, распахнул его.
Было раннее утро, серое и хмарное, как и всякое утро на побережье в это время года. Темные облака, полные дождевой воды, висели низко над землей, закрывая горизонт от края до края. Лишь на востоке в просветах виднелись отблески солнца. Ветер сердито толкал тучи, тщетно пытаясь сбить их в кучу, и, играя с ветром, под облаками мелькало серебристо-белое тело.
Драконица поднялась в воздух после почти полутора месяцев болезни. Изящная, стройная, она была прекрасна. Прожженное крыло практически зажило. Лишь приглядевшись, можно было заметить, что кожа на месте раны немного светлее, чем на другом крыле. Самка играла с ветром, нарочно дразня его и заставляя отвлекаться от туч. Тот пытался оттолкнуть ее, но драконица была проворнее. Она то замирала в воздухе, раскинув крылья, то принималась метаться туда-сюда, то кувыркалась и выделывала такие пируэты, что оставалось лишь дивиться ее грации и гибкости.
Каспар, стоявший в проломе стены этажом ниже покоев Змееныша, едва дышал и часто-часто смаргивал от набегавших на глаза слез. Он смог! Он сделал это! Первый за последние пятьсот лет врач-магри, сумевший вылечить дракона! Как свое, он ощущал ликование самки… то есть не самки, а молодой женщины… Женщины, которая…
— Ты прекрасна! — закричал он, не в силах бороться с нахлынувшими чувствами.
Я знаю!
Каспар покачнулся и схватился за край пролома, чтобы удержаться на ногах. Уже будучи однажды женат, он великолепно понимал, что означает этот мысленный голос, услышанный им только что. Но быть того не может! У магри браки заключаются однажды и на всю жизнь! У нее был муж, у него — жена. Они просто не могли…
А дракониха вдруг как-то по-особому всплеснула крыльями и пропала… Чтобы миг спустя возникнуть рядом с замком, зависнув в воздухе на распахнутых крыльях.
— Ох, — Каспар невольно схватился за грудь, — как ты меня напугала!
Извини! Я больше не буду!
Опять этот мысленный голос… Мужчина невольно сжал кулаки.
Т-ты… меня…
Хочешь полетать?
Нет, это ему не мерещится! Драконица висела в воздухе, мерно и мощно взмахивая крыльями, и ее ярко-желтые глаза смотрели прямо на него. Нет, не желтые! Золотые!
Золото мое…
Кайрайла.
Она назвала свое имя!.. Каспар вспомнил то странное щемящее чувство, которое испытал, впервые услышав мысленную речь своей жены. У магри именно женщина делает выбор. Мужчина лишь подчиняется ему. Он тогда при всех встал перед Сарлой на колени, не смущаясь, что они были на многолюдной улице в базарный день. На них показывали пальцами, кто-то презрительно сплюнул, кто-то проворчал: «Извращенец!», — а он чувствовал себя неприлично счастливым. И вот сейчас…
— Лови меня! — воскликнул он и, раскинув руки, бросился вниз из окна.
Наблюдавший за этой сценой Змееныш с шипением сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Эти двое все-таки спелись! Он попытался установить мысленную связь с драконом, взять зверя под свой контроль, но неожиданно натолкнулся на мощную защиту. Дракон больше не подчинялся ему!
Теперь он улетит! Улетит вместе с этим магри! Нет!
Молния, вырвавшаяся из пальцев, прошила воздух, и раздался отчаянный крик.
Уже уцепившийся за драконью гладкую чешую, уже прижавшийся к огромному теплому телу Каспар вдруг почувствовал, как содрогнулась драконица. Он, как свою собственную, ощутил ее боль и ужас и почувствовал, что падает. Падает вместе с раненым зверем.
