— Кроме золота, — буркнул себе под нос Хват.

— Золота? — эхом повторил Фрозинтар. Перед мысленным взором мелькнули заботливо выложенные кем-то в ряд останки мирных жителей. Орки не тронули украшений, не сорвали с шей убитых эльфиек ожерелья, не сняли с рук браслеты. Это несколько лет спустя сделали люди?

— А что? — по-своему понял его замешательство человек. — Мертвякам они без надобности.

Драур тихо застонал, сжимая кулаки и делая шаг. Сам наполовину мертвец, он ощутил злость и досаду.

— Стой, где стоишь! — долетел до слуха резкий окрик. — А не то мы их…

— Фрося! Фрося, ты чего? Ау! Есть кто дома?

Дома… дома больше нет…

— Так, — обманутый замешательством драура, Танир решил подстегнуть события. — Тара, встала и подошла ко мне. Живо! Леди Мидарель, забирайте своего…

В это время Фрозинтар открыл глаза. И оказавшийся ближе всех эльф содрогнулся, поймав его взгляд. Драур сделал шаг.

Тенькнула тетива арбалета. Болт врезался в грудь напротив сердца и был тут же выдернут, как перо из подушки.

— Мертвякам они без надобности, — пробормотал Фрозинтар.

— Предупреждаю, — вылез Карадор, — он — боевой драур. И если я скомандую ему «взять»…

Воины, сопровождавшие леди Мидарель, сочли за благо остаться на месте.

В этот миг бывший наемник почувствовал на себе взгляд. Асатор так и стоял на одном колене, зажимая рану на запястье, но было видно, что рыцарь только и ждет своего часа. Он умел сражаться обеими руками и не задумываясь схватится за меч левой.

— Кровь. — Фрозинтар заметил его пробитое запястье.

— И тут будет слишком много крови, если ты не отступишь! — заявил Танир.

— Кр-ровь, — прорычал драур.

Они осмелились пролить кровь последнего, может быть, из выживших обитателей Мраморного Острова, его собственного Острова.

— Кр-ровь…

— Ложись! — не своим голосом заорал Карадор.

Тара почувствовала толчок, а потом на нее навалилось чье-то тело, и острый эльфийский нос засопел в ухо. Прямо над головой девушки пронеслось что-то огромное, рычащее, завизжал Льор, а в следующий миг крики людей, топот и предсмертные хрипы слились воедино.

Рядом что-то шлепнулось. Скосив глаза, девушка увидела оторванную руку. С другой стороны оземь тяжело грянулось нечто большое. Заржала лошадь, но звук тут же оборвался. Зажмурившись, Тара оцепенела, молясь только об одном — чтобы это поскорее кончилось, поскорее кончилось, поскорее кон…

— Ну? — раздался рык, который скорее был под стать взбешенному дракону, чем какому-то драуру. — Кто тут еще хочет проливать мою кровь?

Тех, кто мог возразить, не нашлось. В ночи затихал топот копыт — всадники-эльфы во главе с леди Мидарель скакали прочь. Остальных… Асатор, которого задней ногой лошади отшвырнуло к кустам, с трудом поднялся на ноги, озираясь по сторонам. Задняя нога лошади валялась рядом.

На поляне тут и там были раскиданы разорванные тела людей и лошадей. Окровавленный драур с горящими глазами стоял посреди разгрома в поисках живых врагов. На миг рыцарь почувствовал страх — а что, если Фрозинтар примет за врага его? Но тут из-за конской туши показалась голова Льора. Юноша огляделся по сторонам, побледнел, быстро отвернулся, и его вырвало.

Этот звук словно вывел всех из оцепенения. Помотав головой, драур позвал:

— Карадор?

Тара, на которой все это время лежало постороннее тело, завозилась, пытаясь стряхнуть его.

— А может, не надо? — поинтересовалось тело, устраиваясь поудобнее. — Тут так тепло, уютно…

Приподняв голову, Карадор с интересом взглянул в лицо девушки.

— А ты красивая, — сообщил он. — На мою маму похожа.

От него пахло копченой колбасой. Что, опять? И когда только успевает!

— Слезь с меня, — попросила Тара.

— А если я не хочу? — Эльф с интересом изучал ее лицо, то и дело возвращаясь взглядом к губам «охотницы». — А если…

— А если не послушаешься, могу и врезать.

— Как? — Эльф ловко перехватил ее запястье, прижимая к земле.

— Между ног.

На подвижном лице и. о. Наместника промелькнула целая гамма чувств.

— Да-да, — поспешила закрепить успех Тара. — До конца жизни будешь петь в хоре при храме Белого Быка.[83] Первым голосом!

— Ой! — подключил воображение и. о. Наместника и кубарем скатился с девушки, вскочив на ноги с ловкостью и проворством кузнечика.

Тара приподнялась тоже, но, стоило ей окинуть взглядом картину кровавого побоища, а особенно разорванные на части тела ее бывших соратников по «стае», как девушка покачнулась, и тут же сильная рука обвила ее талию.

— Что, совсем хреново? А если вот так…

Ее обняли и быстро поцеловали, но тут же отпустили, потому что реакцией «охотницы» на поцелуй была звонкая пощечина:

— Нахал!

— Но нужно же было тебя как-то в чувство привести! Кроме того, ты довольно красивая девушка…

— Я — не девушка — запальчиво возразила Тара.

— Ну и что? Я тоже не мальчик!

Эта короткая и несколько двусмысленная перепалка на какое-то время позволила путешественникам отвлечься и здорово разрядила обстановку. Все еще прижимая окровавленную руку к груди, Асатор огляделся по сторонам, оценивая произведенные драуром разрушения. Из-за пазухи обезглавленного туловища — кому из покойных спутников Танира оно принадлежало, сказать было трудно — высыпалось несколько золотых украшений. Это помогло рыцарю полностью восстановить в памяти всю картину и сделать правильные выводы. Он сделал шаг и преклонил перед Фрозинтаром колено, низко опуская голову:

— Великолепный лорд…

— З-замолчи, — сквозь зубы процедил драур, снова сжимая кулаки.

— Что, Фрося, тебе тоже не того? — поинтересовался Карадор. — Ты прав, тут как-то неуютно. Давайте переберемся куда-нибудь подальше. А то мне от такого зрелища утром кусок в горло не полезет.

— Да? — тут же среагировала Тара. — В таком случае, стоит задержаться тут до завтрака.

— Правда, — прошептал Льор, которого наконец-то перестало тошнить, — пожалуйста…

Особых возражений не последовало. Эльфы быстро собрали разбросанные вещи, свернули одеяла, оседлали лошадей и покинули место ночного побоища. Издалека, из леса за их спинами послышался пронзительный крик какой-то птицы. А может, это был зверь — мало ли кто бродит в чаще ночной порой.

Крик повторился через несколько минут, намного ближе. Еще через некоторое время на опустевшую поляну осторожно выглянули двое. Вытаращенными глазами обозрели открывшиеся следы побоища. Кровь из разорванных на куски человеческих и лошадиных тел уже успела впитаться в землю, но мелкие падальщики и мухи еще не успели их обнаружить. Да и пахло пока не падалью, а той же кровью.

— Что тут было? — прошептал один.

Второй покачал головой, отказываясь даже обсуждать увиденное. Ни один дикий зверь не мог сотворить такого — такая слепая, бешеная ярость присуща лишь разумным существам, чтобы вымещать ее не только на врагах, но и на ни в чем не повинных лошадях. И что за странный зверь, который, если опять-таки судить по следам, разорвав троих всадников, и пальцем не тронул тех пятерых эльфов, которые ночевали тут? Более того — дал им спокойно уйти.

— Может, магия?

Вопрос остался без ответа. Ни один, ни второй ночной дозорный не владел магическими силами и не мог ощущать проявление этих сил — ведь на том месте, где стоял колдун или маг, насылающий заклинания, обязательно остается след. Опытный маг, как следопыт, может многое рассказать о коллеге по этому отпечатку.

— Что будем делать?

— Вернемся назад и доложим нашим.

Обойдя поляну еще раз и внимательно проследив направление, в котором уехали пятеро ночевавших тут эльфов, дозорные отправились восвояси.

Танир тоже скакал сквозь ночь. Эльф бросил трех «охотников» на произвол судьбы, движимый только одним — желанием спасти свою шкуру. Чисто машинально он кинул в драура отводящим глаза заклятием и, даже не проверив, насколько оно сработало, бросился наутек.