— В объезд безопаснее! — отрезал бывший наемник. — У нас трое… нет, даже четверо — не бойцы. Если что — мне опять за всех отдуваться?
— А как же я?
— А тебе достаточно просто встать с наветренной стороны — и противники сами сдадутся. Хватит болтать! Я выбираю безопасный…
Тара тихо буркнула себе под нос коротенькое словечко. Драур и ухом не повел, а вот Льор, случившийся рядом, покраснел.
Ворот натужно скрипел, и платформа ползла вниз с максимальной скоростью, на которую была способна. Если бы было можно, он сиганул бы в шахту просто так, но беда в том, что падать пришлось бы с очень большой высоты. Тут не поможет Сила Гор — не успеешь сосредоточиться, чтобы договориться с камнями, как разобьешься о них в лепешку. Греко приплясывал от нетерпения, и, стоило показаться нужному уровню, спрыгнул с платформы на ходу.
Часовые-альфары вскинули копья:
— Кто?.. А, — один из них узнал Греко, — ты чего тут забыл? Нападение, что ли?
— Нет, — отряхнув ладони, гном вытер их о штаны, — но мне срочно нужно увидеть Старейших!
Ему еще что-то пытались сказать, но он уже сорвался с места и помчался вдаль.
Один из трех жилых уровней — всего их было девять — был изначально предназначен для того, чтобы поражать обитателей поверхности. Здесь были просторные пещеры, где никакие факелы не могли разогнать тьму по углам и осветить потолок. Здесь были длинные галереи, где стройными рядами высились колонны в три обхвата, здесь витые лестницы, словно змеи или лианы тропического леса, вели по всем направлениям, а полы были выложены причудливой мозаикой. Огромные пещеры-залы соседствовали с небольшими каморками, а широкие проходы вели к берегам подземных озер или прямиком к разломам, глубину которых знали лишь те, кто упал вниз. Без проводника тут легче легкого было заблудиться и свернуть не туда. Даже прибывающие с других жилых уровней альфары, случалось, терялись в этих пещерах. Что уж говорить о врагах!
Греко не относился ни к тем ни к другим, но все равно, задумавшись, проскочил нужный поворот и был вынужден вернуться.
Его путь завершился в просторной галерее, где было шесть рядов колонн по полторы сотни штук в ряду. Расстояние между рядами равнялось пятидесяти гномьим шагам, а между отдельными колоннами в ряду — тридцати. Тут и там виднелись огни факелов, в обязанности специальных рабочих входило день-деньской ходить по таким пещерам и галереям и менять погасшие факелы на новые или доливать масло и нефть в светильники.
Здесь Греко умерил свой бег — негоже предстать перед Старейшими запыхавшимся, как простой мальчишка. И к часовым, замершим перед высокими, в три гномьих роста, дверями, он подошел чеканным ровным шагом. И не удивился тому, что копья с коротким стуком скрестились перед его бородой.
— Куда? Зачем?
— К Старейшим, — ответил Греко. — Срочное дело.
— Жди здесь.
Один часовой остался на посту, второй прошмыгнул через низкую дверку сбоку. Было слышно, как он задвинул за собой засов.
Греко не особенно удивился. Он заложил руки за спину и стал осматриваться по сторонам. Несколько сотен поворотов[86] он не был здесь. И тут ничего не изменилось. Даже, кажется, те же комья пыли валяются по углам.
Он не слышал шагов, но сумел не вздрогнуть и ничем не выдать себя, когда услышал натужный скрип отворяемой створки. Обернулся медленно, с достоинством, взглянув на невысокого — даже по меркам их народа — альфара с бережно расчесанной и уложенной волосок к волоску бородой. Одет он был во все белое. На плечах — шкура пещерного волка.
— Греко? — Седые брови вошедшего сурово сошлись на переносице. — Ты здесь откуда? Разве забыл, что срок твоего наказания еще не истек?
— Я помню, дядя. — Племянник низко склонил перед ним голову. Он был не просто выше низкорослого дяди, но и выше многих своих соплеменников, что отнюдь не добавляло ему любви среди сородичей. — Мне осталось еще сто тридцать шесть поворотов прожить на поверхности. Но у меня дело чрезвычайной важности. Скажи, я смогу сегодня поговорить со своим отцом?
— Сомневаюсь, — процедил старый альфар, — что у Старейшего найдется сегодня время. Я доложу, что сын хотел видеть отца. Если он не слишком занят, то скажет, через сколько поворотов ты должен подойти для аудиенции и где она состоится. Жди здесь, а я схожу и…
— Но я не могу ждать! — воскликнул Греко. — Это дело чрезвычайной важности!
— Для Старейшего нет ничего более важного, чем…
— Чем сохранность Белого Змея!
Старый альфар метнул на стражей зоркий взгляд, и те одновременно отступили на шаг. Клан Терако, один из восьми, ведущих свой род от короля Терако Энергичного — старшего сына короля звали в честь отца, что служило для представителей этого клана дополнительным поводом для гордости, — был избран хранителем меча по имени Белый Змей. Альфары много веков вели друг с другом войны за обладание древними реликвиями. Недавно прошел слух, что в клане Якко обретены сразу две из них: чаша Нефритовый Змей и пояс Золотой Змей, принадлежавшие королю Терако. Старейшины нескольких кланов прибыли во владения Якко, дабы своими глазами узреть реликвию. Если бы ее подлинность была установлена, был бы избран новый король, из клана Якко. Но проблема была в том, что не все кланы прислали своих представителей, а значит, споры продолжались. Род, к которому принадлежал Греко, входил в число этих упрямцев — дескать, пояс и подделать можно. Да и обретен он был как-то странно — найден случайно, да к тому же Перворожденным, а эти эльфы мастера всяких интриг и ловушек. С тех пор прошло более полугода, но споры не утихали до сих пор.
— Хорошо, — сдался старый альфар. — Идем. Но помни — отец тоже считает дни до конца твоего наказания.
Опять заскрипела створка ворот, пропуская двух гномов в палаты Старейших. В этой части пещер жили те, кто в случае чего должен будет принять венец и стать новым королем. Не все Старейшины были таковыми по возрасту — титул можно было заслужить. Старейшие знали, что короля изберут из их числа жеребьевкой, и в ожидании этого плели друг против друга интриги. Греко сильно подозревал, что его наказание было подстроено врагами его отца — он был одним из самых молодых Старейших и должен пережить почти всех своих соперников. У него было больше шансов дожить до выборов короля, и Греко, как старший сын, тогда окажется наследником престола. Но у остальных были свои сыновья и внуки, и каждый хотел, чтобы именно его потомок после его смерти надел корону. Лишь одно сдерживало стариков — Белый Змей. Ради его сохранности можно было и отступить от своих принципов, отказавшись от трона.
— Но смотри, — на ходу наставлял дядя племянника, — если окажется, что ты напрасно побеспокоил Старейшего, новое наказание покажется тебе детской игрой! Тебе будет грозить полное изгнание!
Молодой гном скрипнул зубами, но ничего не сказал. Зачем напоминать о том, что и так известно?
В этих пещерах было на порядок светлее — тут белый, серый и розовый мрамор служил своего рода отражателями для светильников, в потолках некоторых пещер были устроены световоды. Да и от светлых одежд мелькавших тут и там альфаров было как-то чище. Прислуга и охрана занимались своими делами, не обращая внимания на Старейшего и его спутника.
Зал, в который привели Греко, был выложен мраморными и слюдяными пластинами от пола до потолка. Тут и там в резных поставцах сверкали друзы горного хрусталя, берилла и хризолита. За каждый из этих камней властелин любого человеческого государства отвалил бы кругленькую сумму. Альфары на весь материк славились своим умением работать именно с камнем.
Бесшумно отъехала в сторону плита-дверь, и в залу вступило несколько гномов. Все они были в длинных, до пола, одеяниях Старейших, и Греко почувствовал себя слегка неуютно. Да, если дело не выгорит, его наказание продлится до конца жизни, плавно перерастая в изгнание. А это означает, что в случае чего его род получит меньше шансов стать правящим домом. Он стоял столбом, пока гномы рассаживались на установленные вдоль стен кресла. В отличие от тронного зала, эти кресла были невелики и совсем без украшений.
