— Мне нужно поговорить с великолепным лордом Наместником, — почти каждый раз, когда приходили тюремщицы, говорила она. Но воительницы лишь окидывали ее равнодушным взглядом. Будь на их месте мужчины, Видящая могла бы как-то сыграть на чувствах. Но женщины не поддавались. То ли всему виной были амулеты, то ли она ослабла в заточении и растеряла свою силу.

Лаллирель постепенно впадала в отчаяние. Даже когда ее тренировали как будущего боевого мага стойко переносить лишения, и то старшие наставницы не издевались так над ученицей.

Воспоминания о годах ученичества и практики, когда ей пришлось отправиться на очередную локальную войну с темноволосыми, ожили в голове. Прежде чем ее сделали Хозяйкой Серебряного Острова, Лаллирель немного постранствовала по свету. Тот «односторонний» Портал она случайно обнаружила именно во время этих странствий. В те века там жило дикое племя, поклонявшееся своим собственным божкам. После возвращения оттуда она почти не воевала — была связь с медиумом, беременность, рождение Лаотора, потом «почетная» ссылка на Серебряный Остров и триумфальное возвращение с драуром. То, что она вовремя сообразила, что это существо может представлять интерес для ее отца, и украла «ценный образец», сошло ей с рук. К тому моменту Лаллирель вовсю делала карьеру в Ордене, с третьей ступени шагнув на пятую. Если бы не разгром Ордена, она могла бы стать новой матерью-наставницей. И, учитывая, что ее специализацией была боевая магия, коренным образом изменила бы политику. Видящие перестали бы заниматься лишь предсказаниями, иллюзиями и целительством. Они бы превратились в грозную силу, с которой считались бы все.

«Покровитель Меан — вот единственный мужчина, которому я могла бы принадлежать!»

Эта мысль время от времени посещала узницу. Чтобы не забыть, что она — все-таки боевой маг, Лаллирель время от времени принималась молиться Меану, повелителю Огня и войны.

Она и в этот раз, встав на колени, шептала молитву-заклинание — древние слова, которые еще адепты Ордена Меана во времена короля Торандира Последнего произносили пред ликом Покровителя. Целиком уйдя в себя, узница не сразу заметила, что вокруг стало как будто светлее.

Тюремщицы принесли поесть раньше обычного? Женщина пока не ощущала голода. По ее расчетам, миновало лишь часа два после последней кормежки. Что же происходит?

Свет разгорался все сильнее. Но это был не привычный огонь факела, а приглушенное сияние, словно закат или зарево далекого пожара. До обострившегося слуха волшебницы донеслось даже тихое потрескивание пламени. Пожар? Дворец горит? Но почему тогда нет запаха дыма? Почему эхо не доносит отголосков криков и суматохи? Или обитатели дворца успели убежать и бросили ее в одиночестве?

— О Меан, не оставь меня! — воскликнула Лаллирель.

Я здесь.

От неожиданности волшебница испустила громкий крик, эхом отразившийся от стен.

— Кто тут?

Я.

Оцепенев от неожиданности, женщина во все глаза смотрела, как в облаках багрового сияния постепенно проступает силуэт. Она не видела его лица, не могла рассмотреть одеяния — только темный контур, — но каким-то образом догадалась, что перед нею мужчина-воин в доспехах и с мечом наголо.

— Покровитель Меан?!

Ты звала. Я отозвался.

Как истинный воин, он был немногословен. Благоговейный трепет и восторг наполнили душу Видящей, и она почтительно склонилась, почти касаясь лбом холодного грязного пола.

— Мой Покровитель…

Моя воительница.

— Ты пришел, чтобы помочь мне?

Я пришел требовать помощи от тебя!

Как ни сильны были испытываемые ею чувства, Лаллирель рассмеялась. Что она могла сделать для одного из Покровителей, сидя на цепи в подземелье?

В моей власти вывести тебя отсюда. — Покровитель прочел мелькнувшую мысль. — Дабы смогла ты исполнить свой долг.

— Я готова! — воскликнула женщина. — Что я должна сделать?

Здесь, в этом мире, с давних времен спрятано то, что Нам принадлежит. Если сумеешь его отыскать, сразу желаемое обретешь.

— Я готова, — повторила она.

Покровитель простер руку — и Видящая почувствовала, как с сухим щелчком раскрылся ошейник и не просто упал, а осыпался на ее платье ржавой трухой. Вслед за ним такая же участь постигла и наручники. Волшебница вскочила на ноги — и едва не упала. Она все-таки слишком ослабела от долгого сидения на цепи. Цепляясь руками за стену, женщина кое-как сумела выпрямиться.

— Что надо делать?

Та, что с рождения назначена Нам, — это Наместника сестра. Ей суждено стать одною из Нас. Сделать последний шаг ей пора, чтобы вернуться к Нам навсегда!

На миг Лаллирель почувствовала что-то вроде ревности. Это она была почитательницей Меана, это ее должен был избрать Покровитель равной себе, раз явился на ее зов. А вместо этого Он выбирает эту сумасшедшую!

— Смертные, Нас вам постичь не дано, так же, как Мы вас не в силах понять! — Покровитель опять без труда проник в сознание волшебницы. — Кто ты такая, чтоб осуждать. Лишь состраданье виною всему — только оно и желание жить. Но настает предначертанный срок. Гостья должна возвращаться домой. Ждет Ее светлый забытый чертог. Ждет Ее мир. Ждем Ее Мы!

— Но почему?

Крик души волшебницы остался без ответа, и она сама испугалась силы и страсти, прозвучавшей в голосе. В самом деле, кто она такая, чтобы перед нею отчитывался Покровитель?

— Простите меня! Я сделаю все, что вы приказываете, — скрестив руки на груди, поклонилась Видящая.

Следуй за Мной, — произнес Меан, — и увидишь свой путь.

Сияние окутало его силуэт, охватило со всех сторон, словно языки пламени. Сгустком огня и света, холодного, но в то же время обжигающего, он поплыл прочь, и Лаллирель крадучись последовала за ним.

Она не помнила, как попала в подземелье — очнулась, уже сидя на цепи, а потеряла сознание, когда атаковавший драур начал пить ее энергию. И естественно, не знала дороги. Но для Покровителя Меана, казалось, не существовало преград. Он плыл вперед, не замечая стен, и волшебница прилагала отчаянные усилия, чтобы не отстать.

Мы пришли. — Огненный силуэт остановился. — Дальше одна ты продолжишь свой путь.

Лаллирель огляделась. Она стояла в нижнем зале дворца Наместника. Справа и слева за колоннадами вверх устремлялись две широкие лестницы. Лунный свет падал на мозаичный пол из высоких окон и откуда-то с потолка через сложную систему светоотражателей. Не было слышно шагов ночной стражи, не доносилось ни одного постороннего звука.

В припадке религиозного вдохновения волшебница рухнула на колени перед Покровителем, склоняя голову.

Иди, — прозвучал голос, — и исполни свой долг.

Что-то осторожно коснулось ее распущенных волос — и Покровитель исчез.

Не мешкая ни секунды, Лаллирель вскочила и бесшумно, как тень, бросилась бежать.

В ночной тишине отчаянный женский крик прозвучал неожиданно и громко:

— Нет!

Спавшие в соседней комнате две придворные дамы вскочили и бегом ринулись в опочивальню Наместницы. Фейнирель сидела на постели, бледная от страха.

— Леди? Леди, что с вами? — Дамы захлопотали вокруг нее. Одна присела на край, обнимая молодую женщину и, как ребенка, гладя ее по голове. Вторая поспешила наполнить кубок успокоительным настоем и с огорчением увидела, что кувшин почти пуст, а остатки напитка явно успели прокиснуть. Ну еще бы! Последний раз его доливали два дня назад. Что угодно может испортиться летом за такое время.

— Видящую! — воскликнула Фейнирель. — Позовите Видящую! Немедленно!

— Сейчас! — Дама поставила кувшин и кубок и метнулась исполнять приказ. Все во дворце знали, где целительнице выделили две небольшие комнатки — неподалеку от покоев леди Наместницы.

— Они здесь! Они пришли за мною! — Фейнирель прижалась к оставшейся с нею даме. — Я не хочу! Мне страшно! Пустите!