Материализовавшись, я тут же извлек изогнутые кинжалы и активировал любимую связку умений, с которой начинаю все сражения — «аура тьмы», «аура крови» и «клинки тьмы».

«Как вы достали меня со своим сопротивлением… Вначале храмовики, теперь ты ещё!» — буркнул я в мыслях, тут же отключая ауры и активируя «плащ тьмы».

Я мог бы отключить «ауру крови» и оставить только «тёмную», так как она по своей сути является аналогом «плаща», только более удобным, однако не всё так просто. Казалось бы — аура выгоднее, так как блокирует ту же самую половину урона, но дает ещё кучу преимуществ в виде повышенной скрытности и нанесения урона противнику — который в этот раз не прошел. На деле всё обстояло несколько иначе. Моих девяти с лишним тысяч маны хватало на пятнадцать с лишним, почти шестнадцать, минут непрерывного поддержания ауры. Чтобы поддерживать «плащ» пятнадцать минут, мне потребуется всего пять тысяч маны с небольшим, потому что минута «плаща» стоит дешевле — 5*[уровень персонажа] очков маны. Очевидно, что «плащ» в данном случае предпочтительнее.

«Боевая трансформация».

«Сверхъестественные рефлексы».

«Скачок».

Я оказался за спиной голема и в то же мгновение обрушил лезвие правого кинжала на заднюю ногу, оттопыренную на манер паука, вкладывая в удар всю доступную мне силу.

«Половину от критического урона…» — добавил я мысленно, продолжая кромсать камень, пока действуют «Клинки». И ведь что удивительно — моё умение игнорирует защиту противника, однако блокируется… кхм… защитой противника.

Увлекшись, я чуть не пропустил момент, когда босс атаковал. На секунду замерев, огромный голем резко взмахнул «лапами», начиная стремительно раскручиваться.

«Скачок».

Разорвав дистанцию, я пронаблюдал, как превратившись в смертельную карусель каменюка вспарывала воздух каменными конечностями, не позволяя приблизиться. Верхняя часть тела вращалась по кругу, тогда как нижняя, аки стационарная опора, замерла неподвижно.

Дождавшись, когда голем перестанет бесполезно молотить воздух, я вновь оказался рядом с ним, тут же разразившись градом ударов по той самой многострадальной конечности, стремясь скорее лишить противника хотя бы одной опоры.

В конце концов мне это удалось. Спустя десяток подходов и пару сотен матерков. Атаки босса сыпались совершенно со всех сторон. Что он только не делал: Он метал в меня каменные булыжники, образующиеся прямо из воздуха; пытался достать каменными конечностям; пулял эти самые конечности — первый раз стал для меня полной неожиданностью и чуть не превратился в последний; неоднократно раскручивался в смертельную карусель и пытался ослепить, поднимая вокруг себя пылевую завесу. Нанеся завершающий удар по чудом державшейся опоре, я с удовлетворением отметил, как та переломилась, сразу же разрывая дистанцию, дабы не попасть под очередной сюрприз.

Переступив на трёх оставшихся «ногах», Страж начал сближаться со мной.

— Я думал ты рухнешь, сволочь! — прорычал я, негодуя.

Ещё тридцати минут на оставшиеся опоры у меня просто не было — скоро сюда явятся «когти» и меня просто прибьют к чёртовой матери.

«Форма кровавого тумана».

Я моментально распался на багровые хлопья кровавого тумана, внутренне сожалея. Применять свой ультимейт — самое сильное умение из имеющихся — я не планировал. В принципе применять такие умения необходимо с умом, потому что не знаешь, когда оно может пригодиться. Сейчас потрачу, а через пять минут придет кто-нибудь, а у меня всё «в откате». И что тогда делать? То-то и оно. Поэтому все берегут эти самые умения, в просторечье зовущиеся «ультами», ради каких-то массовых замесов — крупных сражений. Мне выбирать не приходилось.

Когда у голема осталось тридцать процентов здоровья, он начал регенерировать. Вернее попытался. Выходило, что он восстанавливал себе пять процентов здоровья в секунду, теряя десять и всё равно сдавая позиции. Когда у противника осталось всего пятнадцать тысяч здоровья, от него начали отваливаться камни. Затем отпали руки и начали деструктурироваться опоры. Наконец последний булыжник рухнул на пол. Мерцание на дверях, доселе защищающее сокровищницу, исчезло. Я деактивировал способность.

Тут же навалилась тяжесть, прижимая к каменному полу и навеивая на рассудок туман. На языке появился солоноватый привкус крови, а виски начало ломить. Полоска здоровья опустилась до десяти процентов.

«Вот и последствия ульты…» — пронеслась мысль.

Сплюнув, я на подкашивающихся ногах поплёлся в сокровищницу. Ждать было нельзя. Некий невидимый таймер где-то внутри меня отсчитывал последние секунды перед тем, как сюда ворвутся игроки. А не ворваться они не могут — когда сокровищницу клана ломают, ну или стража сокровищницы, всем офицерам обязательно приходит оповещение. Как минимум.

Добравшись до деревянных створок, окованных полосами серого металла, я ухватился за кольца, служащие ручками, и потянул на себя. С легкостью, будто ничего не весили, двери отворились наружу, чуть не вынудив меня рухнуть — я не ожидал, что будет так легко. Внутри лежали сокровища. Моему взору предстала вертикальная цилиндрическая комната-труба десяти с лишним метров в диаметре, сплошь заполненная броней, амулетами, сундуками, разнообразными робами, кольчугами, кинжалами, мечами, луками, щитами… Всем чем только можно! Всё это великолепие, каждую единицу снаряжения по отдельности, окутывало сиреневое поле, защищающее от воровства. Примерно так же работает система привязки снаряжения. Даже если привязанный шмот чудом выпадет из инвентаря, например, игрок сам его выложит, действуя под каким-нибудь подчиняющим волю гипнозом, подобрать выложенную вещь никто не сможет. Игровые условности.

Я с сожалением вздохнул и прошел в центр, извлекая из инвентаря камень. Взорвать и дело с концами. Повернувшись ко входу, я вздрогнул. Прямо в этот момент в зал вбежал игрок. Окутанный чёрными тенями, облаченный в тёмный костюм с глубоким капюшоном, полностью укрывавшим его тело, он стремительно двигался ко мне. Кисти рук, замотанные в тряпичные перчатки, сжимали пару прямых кинжалов. Чёрная кожаная маска полностью скрывала лицо. За спиной игрока висел длинный чёрный плащ. Это был УндуН.

— Не делай этого, — он остановился в нескольких метрах от прохода.

— Ещё шаг, и я взорву эту хрень, полностью уничтожив снаряжение, — предупредил я, на всякий случай вскидывая камень под потолок и готовясь отдать мысленную команду «активировать».

— Я знаю. Повторяю — не делай этого.

Он медленно убрал кинжалы в ножны. Также медленно подняв руки к лицу, он аккуратно снял маску, обнажив лицо.

— Поговорим? — предложил он.

— На@&р иди! — рыкнул я. — Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен взрывать здесь всё к хренам!

— Ну хотя бы потому, что ты тоже потеряешь весь шмот, — он хмыкнул.

— Плевать! — бросил я, внутренне содрогаясь.

«Ну Онтор, ну сука… Выйду — урою, козла!»

В груди зажегся огонек ненависти.

— Хорошо, давай так… Я дам тебе золото. Много золота. А ты свалишь отсюда. Идет?.. — Маршал сделал попытку сделать шаг вперед.

— Назад, — прошипел я с ненавистью. Память о том, как он издевался надо мной, никуда не делась.

Я крепче сжал камень и чуть опустил руку ниже, привлекая внимание УндуНа.

— Ну сколько ты хочешь? Прямо сейчас я могу перевести на твой личный счёт десять миллионов. Устраивает? — он сделал очередную попытку договориться.

Именно этим он и выдал себя. Если тебе предлагают огромную сумму, лишь бы ты что-то не сделал… Значит то, что я уничтожу, стоит дороже во много раз. На столько дороже, что каких-то десять миллионов даже рядом не стояли с суммой, которую я уничтожу. Я оскалился.