Вдруг что-то хрустнуло под ее ногой. Охра опустилась на колени и тихонько ахнула — в траве тут и там были разбросаны каменные и костяные фигурки, очень похожие на амулеты, которыми пользуются шаманы. Другие напоминали женские украшения и просто красивые безделушки. Синие, зеленые, желтые, прозрачно, и матово-белые, почти черные, с белыми и серыми прожилками, красные и багровые — всех цветов радуги! Их было много, очень много, и Охра не смогла устоять. Она принялась собирать находки сперва в руки, а потом, когда кулаков стало не хватать, подобрала подол и принялась складывать амулеты туда. Какие у нее будут бусы! Все ахнут, увидев ее. Можно, наверное, даже обшить платье сверху донизу, и тогда все точно упадут от зависти! И если отнести несколько штук шаманке Хайе, это должно только укрепить их союз — вряд ли шаманка откажется иметь хотя бы часть этих амулетов!
Охра ползала на коленях, забыв про все на свете и не замечая, что за нею вовсю наблюдают красноватые маленькие глазки. Глазки эти принадлежали кушенирам. После того как недавняя добыча ускользнула из их ловушки, при этом ухитрившись уничтожить почти треть колонии, они изменили тактику. Теперь добычу предпочитали разделывать на месте, а не тащить в подземелья.
Пока одни кушениры следили за новой жертвой, другие со всех лап мчались вниз, в колонию, чтобы позвать на пир остальных. Их писк разносился по коридорам и норам звонким эхом, и, слыша призыв, сотни кушениров выползали навстречу и мчались к поверхности.
Там их встречали дозорные. Конечно, всего одного существа было мало для того, чтобы насытить несколько сотен голодных ртов, но дозорные успели узнать, что существо прибыло не одно. Предстояла схватка, но в случае победы мяса хватит на всех.
Сизые вечерние тени закрыли долину. В тени обелисков стало совсем темно, когда Охра опомнилась. Подол ее платья оттягивали амулеты, и она с трудом выпрямилась. Глаза ее вылезли из орбит, она открыла рот, но не смогла закричать.
Ее окружал вечерний сумрак, и в тени обелисков тут и там загорались алые точки чужих глаз. Их становилось все больше и больше, они смыкали вокруг наложницы кольцо.
Охра попятилась. Ослабевшие руки выпустили подол платья, амулеты рассыпались по траве, но толку от этого не было. Все, что успела девушка, это вскинуть руки, когда сразу пять или шесть кушениров первыми атаковали ее, впиваясь клыками в плоть…
Шесть женщин и мужчин медленно открыли глаза. Все они полулежали в низких креслах, расположенных по кругу. Их пальцы еще касались друг друга, но сила уже покинула Круг Соединения. Пять пар глаз внимательно смотрели на шестого члена Круга. Смертельная бледность, покрывавшая его щеки, и ввалившиеся глаза с синеватыми веками свидетельствовали, что он находится на грани изнеможения и жизнь еле теплится в его теле.
— Лорд Иоватар? — робко позвала леди Тинатирэль Рубиновая. — Что с вами?
Тот не ответил. Его дыхание было таким слабым, что невозможно было сказать, слышит ли он ее голос.
— Лорд Иоватар? — почти закричала леди Тинатирэль. — Вы живы?
Замыкавшая Круг Соединения Видящая вскочила и бросилась к лорду, кладя обе руки ему на грудь. Ее пальцы окутало легкое белое облачко, она крепко зажмурилась и зашептала слова исцеляющего заговора. Сияние стало таким сильным, что сидевшие справа и слева от больного леди Тинатирэль Рубиновая и лорд Эритар Жемчужный зажмурились. И только девочка, чье кресло находилось напротив и от которой было скрыто происходящее, с любопытством вытянула шею.
— Дядя? — позвала она. — Что случилось?
Единственным ребенком в Круге была старшая дочь покойной леди Ллиндарель юная Лашарель. Лорду Шандиару пришлось отправить дочь в Орден Видящих вместе с ее дядей, ибо дело не терпело отлагательств. Трое участников не могли должным образом замкнуть Круг Соединения и сосредоточиться на поисках, вот и пришлось рискнуть.
Видящая выпрямилась минуту спустя. Сияние ее рук померкло, глаза тоже потухли и казались глубокими провалами на как-то сразу постаревшем лице.
— Я не могу, — прошептала она. — Он слишком слаб. Я, правда, дала ему немного сил. Этого должно хватить…
— Чтобы вы попытались еще раз! — раздался резкий голос.
Все обернулись. На пороге замерла еще одна Видящая — старуха, поддерживаемая послушницами.
— Я предрекаю! — простерла она руку. — От последней попытки и будет зависеть все. Если она удастся — мы одержим победу. Если нет — не стоит и пытаться и надлежит признать свое поражение…
— Но лорд Иоватар при смерти, — робко протянула вторая Видящая. — Старшая сестра, может быть, стоит отложить до завтра? Или хотя бы до вечера?
— У нас нет завтра! — воскликнула старшая. — У нас есть только сегодняшний день, а лучше сказать — ближайшие несколько минут! Мы должны повторить попытку во что бы то ни стало…
— Даже если умрет мой дядя? — с дрожью в голосе произнесла юная Лашарель.
— Даже если умрет не только он, — отрезала старуха и сделала своим проводницам знак, чтобы подвели ее ближе. — Я войду седьмой в ваш Круг Соединения и поведу вас вперед. Вы достигнете цели быстрее, и, возможно, при этом все останутся живы. Девочки, — это относилось уже к послушницам, — подведите меня к лорду Иоватару. Я попытаюсь что-нибудь сделать. А вы пока принесите ледяную воду и свежих фруктов.
Послушницы поспешили исполнить приказ, и слепая склонилась над еле дышащим лордом. После лечения щеки его слегка порозовели и дыхание выровнялось, но все равно любому было видно, что он очень слаб. Старуха ощупью нашла его лицо, провела ладонью по лбу и щекам, что-то бормоча.
— Вот так, — промолвила она некоторое время спустя. — Гораздо лучше… Все готовы?
— Мы-то готовы, — ворчливо отозвался лорд Эритар Жемчужный, — но среди нас больной и ребенок!
— В этом ребенке могучие силы, о которых она сама еще не подозревает! — отрезала старшая Видящая. — Она достойна стать одной из нас!
Лашарель вспыхнула до корней волос и опустила глаза. Ей было и страшно и сладко от одной только мысли, что и она когда-нибудь станет Видящей. Но бросить отца и сестренку… Сейчас, когда мамы больше нет и она волей-неволей вынуждена ее заменять, хотя бы мысленно… С другой стороны, мама наверняка гордилась бы такой дочерью и…
— Все готовы? — прервал поток ее сумбурных мыслей резкий голос слепой Видящей. — Тогда начнем! И приготовьтесь отдать все, что в ваших силах!
Лорды и леди снова взялись за руки. Только на сей раз в Круге Соединения была не их наставница, а слепая старуха. Она крепко стиснула сухой ладонью нежную ручку Лашарели и расправила плечи, словно сбросив груз прожитых лет. Лицо ее окаменело, она нараспев затянула слова песни-призыва, и четыре голоса стали ей подтягивать. Молчал только лорд Иоватар — самое слабое звено в Круге.
— Кровь к крови… Семя к семени… Жизнь к жизни… Память к памяти… Капли стекаются… Судьбы сливаются… Время-спираль — кто расстался, встречаются…
Остальные участники Круга невольно зажмурились, чувствуя, как ледяная волна подхватывает их и тащит за собой, погружая куда-то в бездну. Каждый чувствовал примерно одно и то же — что их тащит куда-то, и нет спасения. И надо собрать все душевные и физические силы, чтобы удержаться на грани бытия, не дать душе оторваться от слишком тяжелого тела и умчаться по той дороге, которую открывала для них магия Видящих. Наоборот — они должны сделать все, чтобы еще одна душа, пусть и с риском расстаться с телом, откликнулась на их зов.
В Круге Соединения было семь граней. Шесть из них были заполнены, но Круг замкнется в тот миг, когда в него войдет отросток Золотой Ветви. Каждый из граней сейчас ощущал мысленным взором присутствие своих товарищей — и темное пятно на том месте, где должен был находиться седьмой. Они все должны увидеть его одновременно — только тогда был шанс чего-то достичь…
— Я вижу! Вижу!
Голос принадлежал слепой Видящей, и это было очень странно.
