— Ошибся я, — отрезал горгул. — С кем не бывает? Сверху вроде похожим казался… Да ты сама посмотри! У нашего Терибальда волосики были черными, сам бледненький, а глазенки вот какие! — И горгул широко раскинул конечности, демонстрируя размер глаз.
— Врешь ты все, Цуця! — авторитетно заявила супруга, ибо всем известно, что только от дражайшей половины настоящий мужчина может выдержать такие оскорбления. — Потому как дурак ты и дураком помрешь! Наш мальчик много времени проводил на свежем воздухе, вот и загорел малость. Да и вырос он, потому что сызмальства хорошо кушал. Вырос, повзрослел, округлился где надо. А что волосики? Всем известно, — горгулья опять нежно провела когтями по стоящим дыбом волосам Лейра, — у маленьких они одного цвета, а с возрастом становятся другими. Кто черненьким родится — непременно светлеет. А кто беленьким — тот всегда темнеет!
— Тебе-то откуда знать? — ворчливо откликнулся старый горгул. — У тебя-то детей нету!
— Из-за тебя! — взвизгнула горгулья, крепче прижимая к себе Лейра. — Ты все детишек не хотел! «Не прокормим!.. Не поднимем!.. Молоды еще детишек заводить!» Ты, дурень старый, мне жизнь сломал, а теперь последнюю радость отнимаешь! Терунюшка, да скажи ты ему?
Старая горгулья протянула Лейра на руках к старому горгулу, держа его под мышками, как ребенка. Огромная пасть с острыми зубами оказалась так близко к лицу юноши, что он зажмурился.
Лейр честно открыл рот, чтобы возмутиться и высказать все, что думает о тех, кто позволяет себе так обращаться с людьми, но воздуха в легких не было, посему он только зашлепал губами, тщетно пытаясь издать хоть какой-то звук.
— Это не он! — вынес вердикт старый горгул. — И я намерен его съесть!
Старая горгулья зарычала, и ее муженек тоже в ответ зарычал.
С двух сторон на Лейра обрушились звуковые волны, сопровождаемые таким воздушным потоком, что по сравнению с ним ураган показался бы легким бризом. Столкнувшись в середине пути, как раз там, где находился болтающийся в когтистых лапах старой горгульи молодой человек, они внезапно погасили друг друга, так что, хотя вокруг все дрожало и сотрясалось от рева могучих монстров, самому Лейру было тихо и уютно. Настолько тихо и уютно, что он ненадолго отвлекся от мыслей о своей печальной судьбе.
Прямо перед его носом разверзлась пасть старого горгула. Не станем описывать своеобразное амбре, источаемое тройным рядом кривых клыков, между которыми застряли чьи-то перья, кости, кусочки кожи и прочие детали анатомии. Скажем, что все зубы его были на месте, и Лейр некстати вспомнил, что в книге «О тварях неведомых, незнаемых и невиданных» автор весьма приблизительно указывал количество зубов у горгулий — не то сто двадцать, не то восемьдесят восемь. Объяснялось это так: точное количество зубов у этих тварей знают только те, кто на эти зубы однажды попался. И юноша вдруг понял, что ему судьба дала уникальный шанс — первым в истории человечества узнать, сколько на самом деле зубов у сих созданий. Пока горгульи рычали друг на друга, он потянулся к разверзтой пасти и осторожно стал пересчитывать кривые острые клыки…
Юноша не сразу сообразил, что вокруг наступила настоящая тишина. Старый горгул Цуця всплеснул лапами и выронил при этом главаря разбойников.
— Логочка! — возопил он дрожащим голосом. — Это же он! Наш Терри!
— Прозрел наконец, старый хрыч? — нежно поинтересовалась его половина.
— Ой, простите старика, мастер Терри! — Горгул вынул ошеломленного молодого человека из когтей своей супруги и вежливо стиснул обе руки в одной своей лапе. — Старый стал, зрение подводит, да оно и понятно — девятый век живу на свете, не шутка! Вы, мастер Терри, ничуть не переменились с того дня! Помните, когда вас первый раз нам представили, вы еще вот такусеньким были, — старый горгул показал примерно высоту своего колена, оно приходилось по пояс юноше, — я вас на руки-то взял, а вы мне в пасть-то пальчиками и полезли. И сейчас точь-в-точь как тогда! Ой, а время-то как летит! Вы уж не серчайте на старика! Всякое бывает!
— Цуця! — строго подала голос супруга. — Он уже все понял!
— Я все понял, — поспешил кивнуть Лейр, начиная понимать, что, пока его принимают за какого-то неизвестного ему Терри, можно не опасаться быть съеденным. — Только я не все помню! Прошло столько лет…
— Известное дело, не помните! — закивал горгул. — Вам ведь всего полгодика было, когда вас папенька привезли-с! Только они шибко были занятые, вот нас с Логочкой вам в няньки и определили. Позвольте представиться, освежить память, так сказать! Я Цуцунья, к вашим услугам, а это супруга моя — Логоринд! Мы вас нянчили, пока вы с папенькой жили.
— И как только мы узнали, что вас, мастер Терри, встретить надобно, сразу так и вызвались, — вступила в разговор Логоринд. — Потому как никто вас лучше нашего не помнит, окромя папеньки вашего. Душа человек был, что и говорить! Все по нему скорбим! Сиротиночка вы моя…
Она неожиданно всхлипнула и опять поскребла Лейра когтями по волосам. Юноша, который прекрасно помнил, что его родной отец скончался четыре года назад, захлебнувшись вином на пиру в честь первой и единственной победы своего сына на юниорском турнире, на всякий случай состроил постную мину. Нет, своего отца он любил и по-своему переживал его кончину, но чутье подсказывало — не стоит упоминать при горгульях никаких подробностей, лучше играть по их правилам.
— Цыц ты, дурья башка! — тут же прикрикнул на супругу горгул. — Может, жив еще папенька ихний! А ты «сиротиночка»! А ну как милорд прознают, что мы его заживо схоронили? Остаток дней чучелами простоим, да будет ладно, если не канализационный акведук поставят держать. Там сырость вечная и запахи дурные. А у меня радикулит!
— Погодите. — Лейр неожиданно услышал свой голос — Я ничего не понимаю!
— А вам покамест и понимать нечего, мастер Лейр, — отрезал горгул. — Доставим вас к Повелителю, там все и узнаете. Только ребятки немножко перекусят — и в обратный путь двинем!
— Какие ребятки?
— А группа поддержки, — с готовностью объяснила Логоринд. — Они там, — она многозначительно подмигнула юноше, — думают, что, коли нам на двоих восемнадцать веков, мы уже ни на что не годны!
Она указала куда-то в сторону лапой, и Лейр увидел четырех плечистых и мускулистых молодых горгулов. Их пол он определил так же, как несколькими минутами раньше пол Цуци. Столпившись в кучку, вся четверка что-то шепотом обсуждала, тыча друг в друга острыми локтями. У их ног на земле скорчилось нечто длинноногое, человекоподобное, рыжеволосое…
— Как раз котелок имеется. — Горгул хвостом подкатил поближе котел, в котором не так давно собирались сварить самого Лейра. — Эй, вы там! Никак не поделите, что ли? Давайте живее! Время обеда!
— Да мы того… сейчас! — Один из молодых горгулов выпрямился, поднимая добычу за ногу. — Вам, командир, чего отрезать? Филе или грудинку?
В его когтях вниз головой болталась Лиса. Безрукавка сползла с девушки, открывая такие соблазнительные полушария грудей, что старые горгульи хором выкрикнули:
— Мне — окорочка!
— А мне — грудинку!
— Тьфу ты, — молодой горгул обернулся к приятелям, — опять нам крылышки и ребрышки глодать!
Он добавил пару крепких выражений на своем родном наречии и схватил девушку за вторую ногу, намереваясь разорвать ее пополам.
— Стойте! — Лейр сорвался с места. — Не смейте трогать! Юноша схватил Лису за руки и потянул на себя.
— Командир Цуцунья, чего это он? — искренне удивился горгул.
— Не трогайте ее, — громче повторил Лейр, изо всех сил стараясь не пустить «петуха» перед этими монстрами. Но голос его все-таки подвел, и когда четыре пары выпученных глаз уставились на него, сдал позиции и закончил на тон ниже: — Пожалуйста…
— Слышали, чего мастер Терибальд приказали? — рыкнула Логоринд. — Отпустите ее!
— Ага, мы отпустим, а потом нам опять с пустыми желудками лететь? — обиженно проворчал один из горгулов. Рога у него были самые большие, да и клыки при ближайшем рассмотрении оказались чуть-чуть длиннее, чем у старика Цуцуньи. — А ежели завтра война, а мы не жрамши? Опять «кого прикончишь, того и схарчишь»?
