«Значит, летите? — Холодные глаза Змееныша прищурились. Молодой маг откинулся на постели, стискивая кулаки. Нужные строки заклинания сами пришли на ум. — Скатертью дорога…»
Порыв ветра ударил в бок, заставив драконицу лечь на крыло. Каспар изо всех сил вцепился в гладкую чешую, чтобы не свалиться. Буря словно обрела второе дыхание: ветер обнаружил крылатого зверя и атаковал его, налетая с чудовищной силой. Еще несколько взмахов крыльев — и беглецы оказались буквально в эпицентре бури. Бури, которая была вызвана враждебной магией.
Новый воздушный порыв был так силен, что драконицу несколько раз перевернуло вверх тормашками. Каспар чудом удерживался на ее спине, цепляясь руками и ногами. Зажмурившись, он с трудом мог определить, где верх, а где низ. К тому же самка заложила вираж, пытаясь уклониться от чего-то, видимого только ей. Несмотря на то что не был человеком и обладал более острым и чувствительным зрением, магри практически ничего не видел, разве что догадывался, что ветер прижимает их к холмам. В довершение всего пошел дождь, сокративший видимость. Струи ледяной воды хлестали, подобно кнутам, и вмиг промочили одежду и обувь, сделав вдобавок драконью чешую скользкой, как мокрая глина. Каспар стиснул шею драконицы коленями, молясь, чтобы она не заложила какой-нибудь особенно крутой вираж — тогда он соскользнет с ее спины, несмотря на все старания.
Какая-то темная громада надвинулась сбоку, и драконица еле успела увернуться. Сквозь шум дождя и вой ветра прорвался раскатистый рев. Океан? Каким чудом они оказались на побережье? Куда они вообще летят? Врач предпочел довериться своей подруге, но смутная тревога не оставляла его ни на минуту. Где они вообще? Он ничего не знал об острове, на котором стоял замок. Элле не давали ему отойти далеко, всякий раз насильно возвращая назад. Может быть, это продолжается действие их магии? Может быть, драконица обречена летать по кругу, пока не порвутся сковывающие беглецов чары? Может быть…
Сбрось меня! — мысленно воззвал он. — Сбрось — и спасешься!
В ответ донесся непереводимый рык.
Вместе — или…
Остальная мысленная речь потонула в потоке эмоций, но продолжения не требовалось. Каспару, несмотря на ветер и дождь, стало жарко. Вместе… Они — вместе… Сарла никогда не говорила этого слова. Она была другой. И ей нет места в его нынешней жизни!
Мы спасемся — или погибнем!.. Кайрайла, — мысль пришла неожиданная и дерзкая, — лети навстречу буре!
Что-о-о?.. Да как ты… Как ты только…
Некогда спорить! — Мужчина слегка пристукнул кулаком по мокрой чешуе. — Доверься мне! Ну?
Мысленный ответ содержал несколько весьма специфических образов-обещаний того, что Кайрайла как женщина сделает с Каспаром как мужчиной после спасения.
Согласен, — также мысленно откликнулся тот. — Но сначала…
Драконица взревела и ринулась вперед.
На миг мужчине показалось, что ему на шею накинули тонкую удавку. От резкого звона в ушах заболела голова. Невольно вскрикнув, он схватился за голову, чувствуя, что тело слабеет. Откуда-то издалека, как сквозь вату, донесся крик драконицы.
Не обращай в… внимания, — Каспар заставил себя сесть прямее, — чары… они сейчас… они…
Магия элле делала свое дело. Беглец должен был выпустить драконью чешую и упасть на землю, погибнуть, разбиться, но не совершить побег. Задержав дыхание, Каспар сосредоточился на своем теле — и едва не закричал от радости, когда в солнечном сплетении родилось знакомое тепло. В следующий миг его словно охватило огнем. Боль была жуткой и страшной. Хотелось выть и грызть от боли свои руки, но в этом же огне сейчас сгорали чары элле. Крик, все-таки вырвавшийся у него из груди, слился с драконьим ревом. Самка заложила новый вираж, уворачиваясь от еще одной громады, вставшей у нее на пути. Они уже летели в самом сердце бури, и вокруг все смешалось. Вода, ветер, поднимающиеся из темноты скалы, лупящие во все стороны молнии — и кажущийся совсем крошечным дракон, лавирующий между ними.
А потом молния ударила в кончик драконьего крыла, и полет превратился в падение.
…Змееныш удовлетворенно вздохнул и расслабился. Остальное за него сделает разбушевавшаяся стихия.
Падение было таким долгим, что он успел несколько раз попрощаться с жизнью и поверить, что все-таки они уцелеют. Драконицу мотало так, что ее всадник чудом удерживался на мокрой скользкой чешуе. Она то падала камнем, беспомощно плеща крыльями, то кое-как выравнивалась, чтобы опрокинуться на бок от нового порыва ветра. Ураган играл с живой игрушкой, вымещая на ней злость, досаду и упрямство…
И яростно взвыл напоследок, когда жертва все-таки вырвалась из его холодных лап.
Вырвалась, чтобы камнем устремиться к земле.
Каспар стиснул зубы, хотя крик рвался наружу. Это было их последнее падение. Уставшая драконица лишь чуть-чуть расправила крылья, чтобы попытаться превратить падение в спуск, но высота была слишком маленькой. Она не успевала и лишь в самый последний момент резко схлопнула крылья, спасая нежную перепонку от нового разрыва.
Они рухнули на землю и несколько раз перевернулись, измазавшись в грязи под летящими сверху струями ливня. Буря стихала. Здесь, на земле, это был всего лишь дождь. Дождь, смывающий с двух сплетенных тел грязь, пот и кровь.
Прошло несколько минут, прежде чем Каспар нашел в себе силы пошевелиться и приподняться. По счастливой случайности он оказался сверху, распластавшись на неподвижном теле. Рука сама выметнулась вперед, нашаривая горло и пульсирующую под кожей жилку. Анатомия драконов оставалась для него загадкой — Кайрайла не позволяла ему себя лишний раз потрогать, — но пальцы сами нашли нужное место под ключицей. И мужчина не сдержал радостного вскрика, когда почувствовал толчок. Его подруга жива!
Каспар сполз с ее тела и выпрямился, озираясь по сторонам. Кажется, их занесло в горы. Во всяком случае, чем еще могли быть бесформенные нагромождения камней справа и слева? Просто чудо, что они ухитрились вписаться в этот относительно узкий промежуток, иначе их бы размозжило о камни.
Вода ручейками журчала по камням, сбегая вниз. Под ногами хлюпало. Надо было найти хоть какое укрытие. Но сначала неплохо бы сдвинуть с места тушу. Негоже дракону валяться на дне ущелья. Обойдя вокруг подруги, Каспар приподнял ее голову, забрасывая себе на плечо. Пришлось согнуться почти пополам под ее тяжестью. Ухватившись поудобнее, мужчина сосредоточился, настраивая свой организм, и сделал шаг… другой…
В солнечном сплетении толчками пульсировало знакомое живое тепло. Оно гасло и разгоралось в такт шагам. Приходилось приноравливаться и делать шаги только тогда, когда приходила волна тепла. На гребне этой волны он делал очередной шаг и потом останавливался и отдыхал, прислушиваясь к своим ощущениям. Туша драконицы медленно ползла за ним следом.
Постепенно интервалы между «приливами» увеличились: возможности даже его организма были отнюдь не беспредельны. Еще несколько шагов дались с трудом, а потом разом навалилась такая усталость, что Каспар рухнул на колени, чудом не выронив голову драконицы. Глаза ее были плотно закрыты, но магри чувствовал, что его подруга в сознании. Просто у нее не было сил пошевелиться.
— Помоги мне. — Мужчина погладил ее нос. — Я знаю, ты очень устала, но осталось совсем чуть-чуть… Мне не сдвинуть тебя с места без твоей помощи!
Оставь...— долетела еле слышная мысль.
— Нет! — Каспар обнял ее голову и прижался к ней. — Мы вместе! Слышишь? Вместе!
Вереница образов промелькнула в сознании: их полет, его удивление и восторг, когда она назвала ему свое имя, облик прежней жены, какой-то незнакомый мужчина с горящими от страсти глазами, встреча на Ничейной Земле и удивление от того, что они узнали друг друга… Два чудом выживших одиноких существа, случайно встретившихся в чужом враждебном мире. И одиночество, которое исчезло от коротенького слова: «Вместе!»
