Последние слова он выкрикнул, воздев руки вверх и невольно шагнув вперед. Как долго он ждал возможности сказать эти слова! Несколько Смотрящих до него прожили жизнь и умерли, так и не произнеся их. И ему выпало невиданное счастье. Он станет тем, кого потомки будут вспоминать как Смотрящего, Разглядевшего Истину. Он снова приведет свой народ к свету, от которого успели отвыкнуть их глаза. И дети — те, кто сейчас с испугом и удивлением смотрит на него из темноты, — впервые в жизни увидят небо…
Они пока еще ничего не поняли: когда долго чего-то ждешь, исполнение желания редко вызывает восторг. Но вот сейчас до них дойдет. Они вспомнят сказки, которыми в детстве развлекали их родители, и поймут, что произошло. Вот сейчас — еще несколько минут! — тишина пещеры взорвется ликующими воплями. Вот сейчас… сейчас… сейчас…
Воздев дрожащие от старческой слабости руки, Смотрящий стоял перед совершенно пустой пещерой. Пещерой, в которую с недавних пор больше некому было приходить на его зов…
Усталость лежала на груди тяжелым камнем, но яркое солнце скользнуло под веки, выжигая сон. Брехт повернулся на бок, рука тяжело упала, пальцы впились в траву…
В траву?
Орк мгновенно сел, стряхивая остатки сна, и выругался, от души помянув всех: и богов, и духов, и вполне материальных обитателей этого мира — от людей и сородичей до мокриц и червей. Ночное кораблекрушение! Буря! И он…
Он сидел среди беспорядочного нагромождения камней и деревьев, отыскав среди них достаточно пространства для того, чтобы на редкую траву и подстилку из опавшей листвы и мелких веточек улеглись два тела; копье здорово мешалось, упираясь в землю и позвоночник так, что не выпрямишься без риска сломать древко или спину.
Так, стой. А где…
— Льор! — гаркнул он во всю силу легких, рывком сбрасывая с шеи ременную перевязь вместе с копьем.
— Брехт!
Две тонкие руки обвились сзади вокруг его шеи, сопящий нос уткнулся в ухо, а к спине прижалось вздрагивающее тело.
— Малыш…
— Брехт, я, — юный эльф переполз вперед и устроился у орка на коленях, — я думал, нам конец… Я… Это было так страшно!
— Все уже кончилось!
— Знаю. — Юноша прижался к его плечу, вздрагивая. — Все кончилось… для всех…
Он тихо всхлипнул, и Брехт слегка встряхнул его за плечи:
— Ну, хватит! Нечего реветь!
— Но ведь все… у-у… они у-у-у… у-утону-у-у-ули…
— Не мели чепухи! Не может такого быть, чтобы никто больше не спасся! Пошли поищем!
Он встал, стряхнув с себя эльфа. На самом деле орк сам с трудом верил, что кто-то мог уцелеть во время ночного шторма. Просто сама перспектива остаться наедине с мальчишкой нестандартной ориентации его не слишком привлекала. Как ему было спокойно, когда на горизонте появился столь же оригинально ориентированный Тан! Эти двое как бы нейтрализовали друг друга, тем более что бывший фьордер в остальном оказался нормальным мужиком, с которым орк точно пошел бы в разведку.
«И это при том, что наши народы испокон веков друг друга ненавидят!» — напомнил себе Брехт и тут же решительно отмахнулся от посторонних мыслей.
Всю ночь он спал на копье, от усталости не чувствуя, как древко впивается в позвоночник. Ныли затекшие от неудобной позы мышцы, и, вскочив, он перво-наперво стал разминаться, разгоняя застоявшуюся кровь. Разогрев мускулы, орк взял копье поудобнее, — неизвестно, кто обитает в этих местах, как щенку, свистнул Льору и направился к берегу моря.
За ночь буря успокоилась, и волны с тихим шипением накатывали на галечный пляж. Крупные камни и растительность немного отступили, и образовалась довольно широкая полоса прибоя, по которой теперь и шагали орк и эльф. Примерно в четверти лиги от берега из воды торчали острые зубья скал. Между ними намертво застряло то, что могло было быть только жалкими останками «Химеры». Во всяком случае, другого погибшего корабля поблизости не наблюдалось. Даже далеким от кораблестроения друзьям было понятно, что плавать он больше не сможет никогда — разве что из некоторых его частей удастся сделать плот.
До останков корабля было довольно далеко, и Брехт подивился про себя, как это он ухитрился преодолеть такое расстояние со сведенной судорогой ногой и болтавшимся на руках бесчувственным эльфом. Счастье, что Льор остался жив!
— Смотри! — Юноша сорвался с места. — Кто это там?
Один из моряков лежал в полосе прибоя лицом вниз. Несколько чаек бродили вокруг. Они разлетелись с пронзительными криками, но не далеко. Подбежав, Льор рывком перевернул бесчувственное тело и отшатнулся.
— Мертв? — догадался Брехт.
Юноша кивнул, не сводя с трупа глаз. Неподалеку обнаружилось еще два тела, но подойти к ним у эльфа не было сил.
— Эх ты! А еще войну пережил, — со вздохом упрекнул его орк.
— Я… Я… — Льор всхлипнул. — Мне война до сих пор иногда снится… Отец, мама, сестренки…
— Ладно, не реви! — стиснул зубы Брехт. — Пошли дальше. Не все же погибли!
Кроме мертвых тел море выбросило кое-какие обломки корабля. Одни покачивались на волнах чуть в стороне от берега, другие валялись в полосе прибоя. Юноша горестно вскрикнул, когда увидел застрявший в камнях обломок Танова лука. На сей раз он не мог сдержать слез и уткнулся Брехту в грудь.
— Ничего-ничего. — С высоты своего роста орк осматривал местность. Откровенно говоря, ему были безразличны слезы юного эльфа, хотя бы потому, что сейчас им владело странное спокойствие. — Еще не все потеряно!..
— Ага-а-а, — всхлипнул Льор, — не все… Когда они все-е-е-е…
— Не все! Посмотри-ка туда!
Схватив эльфа за макушку, орк развернул его в ту сторону, куда смотрел сам. Льор был ниже на две головы и не видел того, что углядел за камнями его более рослый спутник, но послушно заткнулся, только продолжал с шумом хлюпать носом. Взяв его за руку, как маленького ребенка, Брехт направился в ту сторону.
За камнями их ожидало идиллическое зрелище: на траве под кустом сидел, прислонившись к валуну, Тан, щуря уцелевший глаз. Повязка слетела с его лица, обнажив шрам и провал на месте вытекшего глаза. Рядом с ним спала молодая волшебница, положив голову мужчине на колени.
— Тан! — вскрикнул Льор.
От его крика с деревьев взлетели испуганные птицы. Видящая проснулась, резко села и, несколько раз моргнув, к еще большей неожиданности орка, завизжала, как девчонка, и со всех ног бросилась к нему обниматься.
— Я… ты… это… ну… м-м-м… — только и успел выдавить ошеломленный таким приветствием Брехт, когда девушка от полноты чувств жадно поцеловала его в губы. — Тьфу! Это не то, что ты подумала! Я… Тан!
Но одноглазый эльф был занят. Он обнимал, гладил по голове, целовал в висок и что-то ласково шептал на ушко рыдающему в три ручья у него на коленях Льору.
— Извращенцы! — с чувством высказался Брехт, когда снова смог говорить. — Оба извращенцы!.. А ты чего ржешь? — напустился он на улыбающуюся волшебницу. — Смотришь, как твой парень лапает другого парня, и хихикаешь!
— Но он не мой парень! — воскликнула Видящая.
— А ты чего? — рявкнул орк на старшего эльфа. — Мальчишка, значит, тонул, а ты и пальцем не шевельнул! Где ты был, когда он…
— Ее спасал. — Как ни в чем не бывало Тан встал, отряхивая штаны от налипших травинок и помогая подняться Льору. — Я видел, что ты за ним кинулся, и понимал, что ты его не бросишь! Я был уверен, что вы либо оба живы, либо оба погибли — третьего не дано! — Он шагнул к Брехту, протягивая ладонь: — Спасибо за мальчика!
Льор стоял между ними, и лицо у него было благостно-довольное.
— Я рад, что мы все живы, — промолвил он.
— Погоди! Может, еще кто-нибудь спасся! — осадил его Брехт. — Моряки должны уметь плавать!
Тан покачал головой, не решаясь высказать свои опасения вслух. Однако несколько дней, проведенные на берегу, показали, что у одноглазого эльфа были все основания сомневаться в милосердии судьбы. Ибо за первые четверо суток никто из экипажа «Химеры» так и не нашелся. То ли все действительно утонули, то ли течение отнесло кого-то дальше по берегу, и они точно так же сидели на камнях, ожидая у моря погоды.
