Леди Альбета вспыхнула до корней волос и поскорее схватила какую-то тряпку.
— Нет! — Карадор отчаянно замотал головой. — Не хочу! Не буду!.. Тьфу! Мама! Насилуют! А-а-а…
— Ой! — Женщина отдернула руку. — Отец, он кусается!
— Я еще и не то могу! — воинственно заявил эльф. — А ну— ка, быстро отпустите меня, или я за себя не ручаюсь…
— Ну что ты, в самом деле! — Маг быстро шагнул к пентаграмме, на которой был распялен эльф. — Это же так просто! Р-раз!
— Ы-ы! — только и успел выдавить пораженный пленник, когда свернутая жгутом тряпка почти полностью скрылась у него во рту.
— Вот так-то. — Отец качнул головой, смерив дочь досадливым взглядом. Дескать, вот послали боги дитя. И, как назло, единственная! У других родственников по трое-четверо, а она — одна. Хорошо, магический дар унаследовала в полной мере, а не то…
— У меня почти все готово, — произнес он, вставая с колен. — Заканчивай руны. У нас всего несколько минут! Я дольше не смогу держать Портал…
Карадор попытался сопротивляться, сжал кулаки, но на одной ладони уже красовалась руна, а на запястье другой леди Альбета так надавила со злости, что он сам поспешил распрямить пальцы.
Тряпка во рту ужасно мешала. Маг засунул ее так глубоко, что пленнику нужно было бороться с позывами к рвоте. Будучи все-таки высокородным лордом, хотя и лишенным магической силы (да и наличие племянника-мага тоже дает какие-никакие знания!), он прекрасно понимал, что сейчас тут готовится что-то вроде обряда вызывания духов. Интересное зрелище, надо сказать!.. Если не ты сам в роли жертвы. Нет, морально Карадор готовился к тому, что рано или поздно искателю приключений придется столкнуться со зловредным чародеем, который захватит в плен красивую девственницу, чтобы явиться в самый последний момент и спасти несчастную от неминуемой смерти. Во всех прочитанных в детстве и юности книгах рано или поздно встречался такой эпизод. Он когда-то сам играл в спасителей принцесс… Но реальная жизнь сурово отличается от книжной. Кто его-то будет спасать?
Тем временем приготовления закончились, и леди Альбета, снова переодевшись (белая длинная туника без рукавов совершенно не стесняла движений), встала у него в ногах. В обеих руках у нее было по ритуальному ножу.
— Когда я подам знак, начни резать, — промолвил ее отец, занимая свое место в изголовье. — Порядок помнишь?
Женщина кивнула.
— Ну, приступим…
Карадор оцепенел. Резать! Его будут резать? Но зачем? Для чего? Позыв к рвоте был такой сильный, что он сообразил, что может захлебнуться, если у него никто не вытащит изо рта этот проклятый кляп. Он отчаянно замотал головой.
Маг начал читать заклинание, откуда-то повеяло холодом. Кожа мигом покрылась мурашками. Руки словно опустили в лед. Заметив первый знак, поданный отцом, леди Альбета подняла ножи и, встав на колени, быстро, точно коснулась лезвиями его щиколоток.
Карадор завизжал сквозь кляп. Не то чтобы было так уж больно — просто стало страшно. Так страшно, что он даже не услышал странный шорох снаружи. Да что там шорох! Долетевший миг спустя грохот — такое бывает, когда кто-то со всего маха выбивает двери, — и то остался им не замеченным.
Но оба мага встрепенулись. Адальстан сбился с речитатива, поймал взгляд дочери, глазами спросил: «Что там?»
«Откуда я знаю!» — также взглядом ответила она.
Топот ног… Дикий крик, полный ужаса и боли… Новые отчаянные вопли, в которых звучал страх… Сдавленное рычание… Опять грохот и треск… Шум падения тел…
Взяв себя в руки, маг продолжал начитывать заклинание. Новый знак — и леди Альбета снова подняла ножи. Следующий надрез следовало сделать на чреслах жертвы, а именно отсечь то самое… Причем надо было сделать это с первого раза. Если она провозится слишком долго, опоздает с третьим знаком, и тогда…
Сдавленный визг Карадора, когда тот увидел, куда метит ножами эта леди, слился с грохотом выбиваемой двери.
Адальстан запнулся посреди фразы. Он ожидал многого, но не такого! Эту дверь укрепляли гномьими заклинаниями. Ее испытывали на прочность на троллях — одному так вовсе пообещали жизнь и свободу, если он сумеет выбить ее из петель. Тролль разбил себе череп и издох от полученных ран, а дверь не дрогнула. Ее вообще не под силу было выбить ни одному живому существу…
Тем временем уникальное явление природы — а чтобы проникнуть сюда, надо было быть действительно кем-то из ряда вон выходящим, — сделало несколько шагов вперед. В полутьме подвала его кожа казалась молочно-белой с голубым отливом, глаза с вертикальными зрачками горели кроваво-красным огнем. По виду — типичный эльф, разве что шире в плечах и массивнее, чем подавляющее большинство Перворожденных.
Странное выражение мелькнуло на лице пришельца, когда тот окинул взглядом всю картину.
Не было сомнений, что «объект» попал в серьезный переплет. Все существо Фрозинтара трепетало — он чуял магию. Обряд уже был начат. Еще немного — и все закончится. От «объекта» не останется ничего — только пустая оболочка. Он будет мертв окончательно и бесповоротно. И ничего не надо делать — только позволить этим людям завершить начатое. Все, что от него требуется, — это повернуться и уйти…
И отвести взгляд от двух впившихся в него глаз. Глаз, в которых медленно разгоралась надежда.
Надо только сделать шаг назад — и они погаснут через пару минут. И задание будет выполнено. И он сможет…
И он никогда уже не сможет заснуть, потому что его до конца жизни будет преследовать этот взгляд.
Устав бороться с собой, Фрозинтар сделал шаг, протянул руку к лежащему на полу «объекту»…
И едва не зашипел от неожиданности, когда женщина-магичка внезапно вскочила как подброшенная и взмахнула ножами крест-накрест.
Воздух прошили две огненные молнии, ударив наемника в грудь. Запахло паленой тканью и кожей. Одновременно тело утратило гибкость, словно он до шеи погрузился в вязкую жижу. Однако, пересилив себя, Фрозинтар вскинул руку, одним усилием мысли срывая и нейтрализуя налипшее заклинание. Магическая «маска», столь необходимая, чтобы наемник не выделялся среди людей и соплеменников, исчезла, разлетевшись разноцветными брызгами, и глазам мага и его дочери предстало самое невероятное существо, которое они могли себе вообразить.
Оцепенев, хозяева смотрели на пришельца. Адальстан Арманзор не зря стал верховным магом Эвларии — он с первого взгляда узнал драура[58], и сейчас его сознанием завладели совершенно посторонние мысли. Обладать подобным слугой было его давней мечтой. Неуязвимый, выносливый, живучий, неимоверно сильный — и в то же время не тупой, как большинство нежити. Когда-то таких делали чаще, но со временем знания оказались утраченными, то есть маги сами отказались от целенаправленного выведения подобных… э-э… существ именно из-за их неуязвимости и наличия души и памяти. Наделенный душой, слуга рано или поздно восставал против того, кто сотворил его, убивал мага и шел мстить всему роду человеческому за свою судьбу. Неуязвимость и сила делали драура самым опасным существом на свете. Он мог возродиться из горсти пепла и выстоять в одиночку против сотни воинов. С тех пор как маги всех стран договорились больше драуров не производить, было всего несколько случаев их самопроизвольного появления. А если точнее — всего три за последние четыреста лет. То есть четыре — считая и вот этого.
Но магичка не собиралась сдаваться. Она снова несколько раз взмахнула ножами, выкрикнув при этом несколько слов, и драур словно уткнулся в невидимую стену. Здесь уже пришлось поднапрячься, пробивая защиту.
Адальстан тем временем не стоял без дела. Драур был слишком большой редкостью, чтобы пренебречь возможностью заполучить совершенного слугу. Пока дочь сдерживала его, маг лихорадочно плел заклятие подчинения. Сплетенное правильно, оно сделает драура слугой того, кто снимет его. Сейчас надо лишь подчинить это существо, потом быстро завершить обряд, снять чары — и получить уникальное творение в свое полное распоряжение.
