Маг уже поднял руку, чтобы сделать последний, завершающий пасс, но в этот момент наемник взглянул ему прямо в глаза:
— Н-нет. У меня уже есть хозяин!
«Он чувствует магию!» — обожгла разум Адальстана неожиданная мысль. Драур-маг! Быть не может! Поднятая вверх рука так и замерла в воздухе, а наемник быстро наклонился над Карадором.
Движение за спиной он ощутил даже раньше, чем заметил, что зрачки эльфа испуганно расширились, следя за чем-то позади. Боли от удара ножом под лопатку не было — он не чувствовал боли, — пришло лишь ощущение толчка.
— Нет! — успел вскрикнуть Адальстан дочери. — Не смей! Это…
Резкий взмах рукой — и отброшенное страшным ударом тело глухо ударилось о стену.
— …бесполезно!
Несколько рывков — и конечности Карадора оказались свободны. Не тратя времени на то, чтобы выдернуть кляп, наемник перебросил эльфа через плечо и рванулся к выходу.
Уже на пороге его догнало выпущенное магом заклинание — просто выброс энергии от досады и обиды за дочь, — но Фрозинтар лишь покачнулся, приложившись боком о стену. Торопливо, бегом, через три ступени, минуя проломы на месте дверей, пронесся мимо валявшихся тут и там тел пытавшихся остановить его слуг и охранников к тому, что еще недавно было парадным входом, а теперь превратилось в груду обломков. Ему оставалось прыжком взлететь на арку ворот и, на миг замерев тенью в надвигающихся вечерних сумерках, спрыгнуть вниз и бежать прочь, в лабиринт.
В этом нагромождении старых домишек, теснившихся безо всякой планировки на окраине столицы, он бывал уже несколько раз. Наемник знал хибарку, где его и «объект» должны были ждать посланцы старого шамана Гротха, и нашел ее безошибочно.
Домик оказался маленьким и неказистым, больше походил на сарайчик для всякой хозяйственной всячины, чем на жилище разумных существ. От падения его удерживали два других строения, подпиравшие стены с боков. Собственно, это был не совсем домик — просто над пространством между двумя хибарами сверху набросили крышу и подперли ее двумя дощатыми стенами, в одной из которых проделали дверь. Пол оказался земляным, его скрывал толстый слой мусора. В углу кое-какой очаг из камней, рядом — топчан и лавка с двумя ведрами — для питьевой воды и помойное. На топчане кучей свалены вещи.
Сбросив с плеча свою ношу, Фрозинтар перво-наперво выдернул изо рта Карадора кляп, и эльфа стошнило прямо на пол. Наемник придерживал его за плечи, пока бывшего пленника рвало недавним ужином, после чего помог выпрямиться.
Взгляд вытаращенных синих глаз уперся в лицо.
— Ты…Ты…
Руки сомкнулись на плечах. В шею уткнулся шумно сопящий нос.
— Спасибо… Я уж думал — все! Это… было… так…
Фрозинтар осторожно коснулся его руками, обнимая и совершенно не представляя, что делать, если этот ненормальный сейчас расплачется. К мужским слезам он не был готов.
— Это… было… так… Знаешь, это было так круто! — В глазах выпрямившегося Карадора блестели восторженные искорки, и ни намека на слезы. — Ка-ак ты ее! Одной левой! А чего это они тебя так испугались? Наверное, думали, что ты их всех там порвешь? Из-за меня? С ума сойти! Знаешь, Фрося…
От удивления наемник забыл все слова и только судорожно сглотнул, разжимая руки.
— К-как ты меня назвал? — прошептал он, когда обрел дар речи.
— Фрося… — Карадор как ни в чем не бывало хлопал глазами. — А что? Твое настоящее имя выговаривать больно долго, кроме того, мы с тобой не первый день знакомы, а после того, что ты только что для меня сделал… Что тебе не нравится?
— Все! — выдохнул тот, мотая головой.
— Успокойся. Между прочим, ты и меня можешь звать покороче. Знаешь, как меня называли в Лоскутном квартале? Просто Красавчик Каро! Каро! — Он протянул ладонь для пожатия. — Можешь звать меня так! Ну?
Минуту или две наемник смотрел на протянутую руку, с ужасом осознавая, что, если он сейчас до нее дотронется, все будет кончено. Исчезнет «объект», но появится друг. Друг, на которого он не имел права.
— П-прости, — прошептал тихо.
Одно резкое движение, рывок — но не за пальцы, а за запястье. Быстро развернул испуганно вякнувшего Карадора спиной к себе, скрестил его кисти, крепко обмотал их ремнем.
— Ты что? Что? — рванулся тот. — А ну развяжи!
— П-прости. — Фрозинтар снова развернул эльфа к себе лицом, схватил за плечи и встряхнул. — Но я н-не могу поступить иначе!
— Ты с ума сошел?
— Н-нет, но обязательно сойду, если… Прости меня! Я д-действительно не профессионал, иначе… В-в-выслушай меня! Это очень в-важно! Мне тебя «заказали»!
— Кто?
— Ты з-знаешь такого — лорда Лоредара?
— Советник дяди? — недоуменно захлопал ресницами Карадор.
— Д-да. Он мой хозяин. Это он послал меня. Он приказал мне добыть д-доказательства твоей смерти. Я должен был убедиться, что ты мертв, или прикончить тебя.
— Ты?
— Я. М-можешь мне не верить, но все это — и покушение на принца Даральда, и твое изгнание — все это было подстроено мной. Мне н-нужно было рассорить тебя с королем Кейтором, под чьим покровительством ты находился. Н-нужно было, чтобы твоя смерть получилась как м-можно более естественной — для тех, кто в этом заинтересован.
Пораженный эльф опустил голову.
— Но зачем это советнику? — прошептал он потрясенно.
— А я з-знаю? — взвыл Фрозинтар, снова встряхнув собеседника. — Он просто отдал приказ, и я… Но я не могу тебя убить! Т-ты был прав — я не профессионал. У меня не хватило духа…
— Тогда зачем? Почему?
— Лорд Лоредар. — Наемник помрачнел и так стиснул плечи Карадора, что тот поморщился от боли. — М-моя жизнь в его руках.
— Не понимаю…
— А чего тут непонятного? Т-ты не обратил внимания, что я не такой, как все? Я — не живой! Я — д-драур, неживой м-мертвец… Я носил «м-маску», чтобы не отличаться от остальных сородичей, но на самом деле я выгляжу… С-смотри сам…
— Жуть страшная, — кивнул Карадор, — но…
— М-мое тело было заморожено согласно приговору суда, — продолжал Фрозинтар, перебив эльфа, — за крамольные научные идеи. Мне оставили д-душу, чтобы я мог чувствовать и все помнить, но я не живу! Я поддерживаю свое тело с помощью энергии, которую получаю из живых существ. Но л-лорд Лоредар… Он знает, как вернуть мне нормальную жизнь! Убрав тебя по его приказу, я с-снова стану живым. Я смогу чувствовать боль и усталость, голод и жажду… См-могу любить женщину…
— Далась тебе эта Тариэль! — фыркнул Карадор. — Она же сдала нас…
— Я с-с-смогу любить любую женщину! — с надрывом воскликнул Фрозинтар. — Я с-смогу жить нормальной жизнью, понимаешь ты или нет?
— И для этого ты должен убить меня?
Наемник отвел глаза от прямого открытого взгляда эльфа.
— Да, — глухо промолвил он. — Но я н-не могу этого сделать. Раньше думал, что смогу. Т-теперь — нет. Ни убить тебя, ни просто видеть тебя мертвым… Поэтому прости, но я сейчас уйду. Н-навсегда.
— А как же я? — Карадор повел плечами.
— А ты останешься здесь. Я н-не знаю, что с тобой будет. Но я не хочу… П-прости! Если сможешь…
С этими словами он забросил ноги Карадора на постель, быстро спутал вторым ремнем щиколотки, на миг прижался лбом к его коленям, как просящий ласки пес, в последний раз прошептал: «Прости!» — и изо всех ног бросился прочь, надеясь, желая и боясь услышать несущиеся вслед проклятия.
Но не услышал ничего.
Карадор недолго оставался один. Через пару часов в домишко заглянули два орка. Один из них шумно, хлюпая перебитым в драке носом, втянул ноздрями воздух, принюхиваясь, как пес:
— Вот он!
Протиснувшийся следом за ним второй орк швырнул на топчан рядом с Карадором узел с вещами.
— Мы за тобой, — проворчал он, наклоняясь и распутывая связанные щиколотки эльфа. — Велено доставить тебя в нужное место!
Вот уже несколько дней заброшенная часовня манила лорда Лоредара, как голодного манит оставленная кем-то без присмотра краюха хлеба. Скоро (надо лишь немного потерпеть!) часовня со всем ее содержимым будет принадлежать ему. В ожидании этого момента советник взял себе за обыкновение хотя бы раз в день проезжать по липовой аллее, бросая вожделенные взгляды на темную громадину в глубине запущенной части огромного парка. Липа отцветала, пряный медвяный запах кружил голову. Слуги-альфары собирали липовый цвет в корзины, соперничая с пчелами, спешившими за взятком. Зимой из липового меда и отвара липовых цветков будут готовить витаминные напитки, варить мед и добавлять их в вино и эль. Лучший повод для того, чтобы торчать тут, придумать трудно — лорд-советник на всех углах заявлял, что за слугами нужен глаз да глаз.
