— Есть, нур капитан!
Значит туннельники говорите?.. Львиная доля энергии уходит на это оружие, а что достается щитам?.. То-то и оно. Бить после разрядки. Всё просто.
Через десять минут с центрального крейсера отделилась небольшая точка бота. Выдохнув, я оскалился: — Полный вперед!!
Так как Лайла уселась в кресло пилота, мне не было смысла подключаться — нужно было следить за обстановкой и командовать. Закрепившись в своем, главном кресле, я размял шею. По телу пробежало злое предвкушение, сердце равномерно забилось в грудную клетку, разгоняя адреналин.
Корабль устремился вперед, стремительно набирая скорость. Конечно, движки это повредит, ну да ничего. Живы будем — не помрем, как говорил другой мой знакомый. Не зря я поставил шесть штук в корму.
Крейсеры находились на расстоянии всего лишь четырех с небольшим километров — для моего корабля не так-то и много. Да и для ракет удобно — они успеют очень быстро преодолеть это расстояние и сбить их турелями ПКО с такой дистанции очень и очень трудно. Залп ракет из двенадцати средних пусковых это страшная вещь. Осталось выбрать цель. Должно быть противник ожидал стандартных москитов и стандартное же вооружение носителя — тогда дистанция в четыре с лишним километра без особых проблем позволит отстрелить всех дронов-москитов.
В следующее мгновение выстрел из орудия, встроенного в носовую часть правого крейсера, длинным ярко-белым лучом вонзился в щиты… и бесследно пропал спустя секунду. Я бросил взгляд на индикаторы — пятьдесят четыре процента щита как небывало.
«Малые туннельники» — определил я тип орудий. Большие пробили бы с одного выстрела.
— Мощность реактора на полную, всё в щиты, — отдал я команду ИскИну, внутренне содрогаясь. — Залп в правый крейсер!!
В эту секунду камера подающая дейтерий и тритий в реактор захлопнулась и открылась камера с гелием-три, который всё это время откачивался из бублика, образуясь там в результате столкновений атомов водорода.
Я с гордостью пронаблюдал, как двенадцать пусковых шахт запускают тучу ракет, тут же устремляющихся в правый вражеский корабль. Учитывая, что он только что потратил львиную долю энергии на туннельник…
Врезавшиеся в тяжелый крейсер ракеты подтвердили мою догадку о слабости щитов противника после залпа — снайперские крейсеры должны бить из-за позиций союзников и действовать под прикрытием. Крейсер буквально разнесло в дребезги, и его обломки задрейфовали куда-то в сторону. Двести сорок средних ракет пережить очень сложно, пусть и долетело из них, наверное, штук сто — сто пятьдесят.
В этот момент выстрелил центральный крейсер. Слишком поздно. В течении нескольких секунд оставшийся водород полностью выгорел, а гелий-три начал стремительно разгораться, повышая температуру напитывая энергетику корабля сразу из четырех реакторов. Учитывая, что мощь каждого реактора за секунды возрастает в полтора раза… вместо трех тысяч шестисот единиц гигават в час, реакторы спустя семь секунд вырабатывали почти пять с половиной тысяч! Энергоемкость щитов и скорость их восстановления сразу возросла. Выстрел снес всего лишь тридцать процентов энергетики носовых щитов.
Следующий выстрел, пришедший в другой бок спустя секунду, снизил количество щитов до критически-низкой отметки в один (!) процент.
Если бы крейсеры стреляли сразу одновременно, — они пробили бы щиты и один из выстрелов попал бы в нос Риан-Эго, разворотив его до того, как я разогнал реактор. Однако, вояки сделали ставку на скорость, желая стрелять по очереди. Это было ошибкой. Ошибкой, возможно решившей исход боя.
Носитель за секунды развил огромную скорость и стремительно несся в сторону оставшихся двух крейсеров. Последующих выстрелов не происходило. Туннельники — штука, долго перезаряжающаяся. Секунд тридцать на один выстрел для малой версии. Учитывая, что выстрелили оба… Мой корабль быстро напитывал щиты.
— Приближается сто тридцать семь ракет среднего класса, — отозвалась Арфа. Это я и сам видел на панели управления, но напоминание не будет лишним.
«Будем надеяться, что турели ПКО собьют их… противоракет у меня нет» — от напряжения, я закусил обратную сторону губы, внимательно следя за скоростью заполнения щитов — два с половиной процента в секунду. Противник поступил тактически грамотно, выстрелив мощнейшим оружием, а затем стараясь поддерживать прочность моих щитов на минимуме залпом ракет, чтобы уже следующими выстрелами добраться до корпуса. Не дождутся.
И пусть некоторые ракеты противника прошли через противокорабельную оборону в виде турелей и врезались в щиты, ни одна не достигла корпуса. А затем перезарядились уже мои пусковые — им требовалось всего пятнадцать секунд. Я отдал команду и со скрытым торжеством, пронаблюдал по внешним камерам, как из шахт вырываются десятки ракет и устремляются на этот раз к левому крейсеру. Центральный корабль начал маневр уклонения от несущегося на него корабля.
«Ну-ну, попробуй» — хмыкнул я. Пусть рискнет увернуться от Лайлы.
Двенадцать средних пусковых, это двести сорок ракет. Ракет, которые за секунды преодолели оставшееся меж нами расстояние. На этот раз крейсер сделал ставку на щиты, ещё больше отсрочив свой выстрел. И его это спасло — часть ракет было сбито на подлете турелями ПКО, часть уничтожено щитами. Пробивших щит было слишком мало, чтобы уничтожить корабль, но достаточно, чтобы повредить некоторые маневровые, пусковые и серьёзно подпортить обшивку.
Я полагал, что крейсер выстрелит, как только зарядится, но видимо противник понял, что Риан-Эго перезаряжается быстрее и сделав роковой выстрел, крейсер обрекает себя на гибель. Больше выстрелов не последовало, зато вновь полетели ракеты. На этот раз девяносто семь штук — шестьдесят от центрального и тридцать семь от левого.
Предоставив полусотне турелей ПКО отстреливать приближающиеся объекты, часть из которых вновь достигала щитов, я дождался перезарядки своей пусковой. На этот раз я не стал запускать сразу всё что есть и скомандовал запуск всего полутора сотен ракет. Ещё девяносто остались в шахтах.
И не зря. Благополучно уничтожив большую часть снарядов турелями и щитами, центральный крейсер принял остальные на весьма крепкую броню. Следующий сдвоенный выстрел из туннельников обоих крейсеров сбил мне семьдесят процентов щитов, опустив значение до двадцати пяти. Должно быть щиты противника были запитаны каким-то слабым реактором, вроде моего запасного, в то время как основные реакторы питали туннельник — из-за этого казалось, что щиты запитаны на максимум. В обычной ситуации максимальная напитка щита означает, что туннельник не запитан. Или то или другое. Запасной реактор неплохой обманный ход.
— Попались, — я улыбнулся, скомандовав запуск оставшихся ракет. Из-за того, что до сближения осталось меньше двух километров, сбить ракеты было крайне тяжело. Они с легкостью пропороли истощенную щитовую пленку и почти в полном составе взорвались в крейсере, буквально разрывая нос корабля. Стрелять он точно не сможет. Нечем.
В следующую секунду крейсеры вновь выпустили ракеты. И пусть их было всего шестьдесят четыре штуки — это были чертовски опасные ракеты, которые турели никак не могли полностью отстрелить, потому что нас уже разделял какой-то километр. В полном составе ракеты противника взрывались в наших щитах, либо подбивались чертовски близко к щитам носителя, тем самым ещё больше снижая прочность.
«Боюсь Риан-Эго ещё одного выстрела уже не выдержит» — пронеслась мысль, когда я бросил взгляд на показатели щитов. Семнадцать процентов.
В следующую секунду корабль содрогнулся от столкновения с крейсером, так и не ушедшим с траектории движения носителя — ещё бы, Лайла же пилотирует. Из-за поврежденных движков, крейсер развернулся немного боком, потому удар пришелся крайне неудачно. Для противника. Врезавшись в центр тяжелого крейсера, Риан-Эго играючи разбил его на два неравных куска, превращая в бесполезные обломки. Теперь это просто дрейфующие куски корабля.
