Я вновь услышал сотни смеющихся голосов. Разум пронзила догадка.
«Так ярость была…»
— Подпитать-с-с!.. Твои с-собственные ч-шувств-фа-а! Не дать увидеть оч-ч-ш-евидное! Ты с-слепо, как-х марионет-с-к-х-а-а идеш-шь к ц-сели!.. — неожиданно громкость голоса увеличилась. — СЛАБАК! НИЧТОЖЕСТВО! ЧЕРВЬ!!
В груди разгорелся огонек ненависти, сбрасывая с сознания оковы контроля. Жаль было уже поздно. Всё тело уже оказалось поражено льдом энергии Повелителя. В следующую секунду холод обрушился на огонек.
Прямоугольный вытянутый зал, белоснежные стены, покрытые золотыми линиями. Арочный потолок, увитый ажурными золотыми рамами, и золотая зеркальная плита вместо одной из стен. С противоположной её стороны расположился выход — высокая белая арка, увитая золотыми линиями металла. Снаружи царил Хаос. Реки лавы текли прямо по воздуху, небо пылало огненными красками, а почерневшая земля медленно тлела.
Там, в отдалении, на самом конце уступа, уставившись в даль стоял он. Такой же как и в жизни. Мраморно-синяя кожа. Вытянутые ноги, с колен переходящие в серые костяные протезы. Только его голова здесь была совсем иной. Голубая шея переходила в обычную человеческую голову с густыми длинными черными волосами до плеч. Он стоял ко мне спиной. Заведя трехсуставчатые пальцы за спину, Повелитель любовался небом.
Я рефлекторно перенесся к выходу из зала, а затем как-то через чур быстро приблизился к нему.
— Как тебе?.. — он обернулся. Вполне человеческое лицо с мраморно-синей кожей. Только глаза — сплошное белое золото без зрачка, белка и радужки.
— Что ты сделал?! — прорычал я. С удивлением пришло понимание, что ярости никакой нет и то были жалкие остатки. Накатила аппатия.
— Просто убил тебя, — он широко улыбнулся. — Посмотри, как это прекрасно…
Подняв руку к небу, Повелитель прикрыл глаза вдохнул полной грудью запах жженой травы. За ним я разглядел прерии. Выжженные, покрывшиеся черной сажей и пеплом прерии. Сердце сдавила боль.
— Ты станешь одним из нас, — стоящий передо мной мозголом открыл глаза и неуклюже повернулся ко мне всем корпусом. — Твоя молодость пошла нам на руку. Ты будешь вторым, в ком МЫ соединим Силы Двух Источников.
Повелитель, так и не назвавший себя, сжал кулаки. Лицо исказила гримаса боли и ненависти.
— С новым оружием мы вернем себе былое величие… — шепнули губы. Затем он вскричал. — Отобранное мерзкими отрыжками Бездны!! Червями, должными гнить в Изнанке!!
Он резко выбросил вперед левую руку и схватил меня за горло. Я безучастно отмечал происходящее.
— Знаешь, как долго мы этого ждали?! — его губы кривились в ненависти и презрении ко мне. Неожиданно мир слово замер. Его лицо разгладилось. — Пришел черед расплаты. ПОДЧИНИСЬ!
Глаза Врага зажглись ярко-синим светом. Бирюзовый туман двумя хищными лентами обвил его руку и по спирали устремился ко мне. Неожиданно картинка остановилась. Всё замерло, словно фильм поставили на паузу. Краски поблекли, будто на мир наложили серый фильтр. Я осознал себя зависшим в стороне от своего тела, безучастной куклой висевшего в руке Повелителя Разума.
— Ну ты братец и деби-и-ил… — раздавшийся смутно-знакомый голос заставил меня развернуться. Никого.
Заинтересовавшись, я поплыл по воздуху к бело-золотой арке, из которой вышел. Внутри зала Оро тоже никого не оказалось. Лишь золотая зеркальная плита в конце, перегородившая проход. Прямо в центре, внизу, на уровне моих человеческих глаз замерла ярко-красная точка. Я с любопытством подлетел вплотную, силясь разглядеть её. В следующее мгновение точка преобразовалась в два кроваво-красных глаза, уставившихся на меня из черноты белков юноши лет шестнадцати. Бледная кожа, покрытая сеточкой синих вен, мертвенно-розовые губы, словно лишенные крови. И черные как смоль волосы.
— Узнал? Придурок, — фыркнул юноша. В тот же миг мир поблек и исчез. Остался лишь я, как бестелесный взгляд, и юноша.
— Откуда ты здесь?.. — безучастно спросил я и не услышал собственного голоса. Впрочем, ребенок Бездны прекрасно всё слышал.
— Я — это ты. Забыл? Ты убил меня, но не убил в себе Бездну. Я — Есть Бездна, — он широко улыбнулся, демонстрируя черный бездонный провал рта и ряды острых игольчатых зубов. — И мне сейчас не нравится, что ты решил отдать своё тело этой твари.
Подойдя вплотную, черноволосый юноша взглянул прямо на меня. Хоть я и был нематериален, однако создавалось впечатление, что он смотрит прямо в мои глаза. Заглядывает на дно души и видит самые потаенные её уголки.
— Сражайся! — рыкнул он внушительно.
Я моргнул. Мраморно-синяя рука сжимала моё горло. Бирюзовые туманные змеи по спирали неслись ко мне. В глазах Повелителя застыло торжество.
— Обойдешься, — улыбнулся я. Обернувшись туманом, я выскользнул из его руки и материализовался сбоку. Возникший в руке тонкий стилет с огромной скоростью и силой вонзился прямо в центр мраморно-голубой груди. Там, где я ощущал источник его Силы. Всё замерло.
Потоки лавы и жидкого огня перестали течь в воздухе. Пламя в небесах как будто встало на паузу, неверяще уставившись на дело моих рук. Повелитель Разума замер с протянутой рукой, словно всё ещё сжимая горло ненавистного Тэнно. Я заглянул ему в глаза… и увидел Ужас. Ужас и первобытный страх перед… смертью? Должно быть. Налетевший порыв ветра обратил скульптуру в пепел и унес в прерии. Я победил. Пора возвращаться.
Прикрыв глаза, я открыл их уже в своём теле.
Обстановка вокруг разительно изменилась.
Во-первых, я находился в собственном теле, на станции Оро. Во-вторых, в космосе кипел горячий бой. Наши истребители и москитный флот сражались пусть далеко, но уже на различимом глазом расстоянии. Галеоны гвин`дир черным роем виднелись где-то далеко впереди. Это говорило только об одном — за прошедшее время противник приблизился вплотную. И сильно меньше его не стало. Чего нельзя сказать о флотилии Содружества. Неожиданный всплеск, словно взрыв, за спиной, заставил меня округлить глаза. Сзади повеяло промораживающей нутро, невероятно ледяной СИЛОЙ — именно так — Повелителя Разума.
«Да сдохни ты уже, ублюдок!!» — я глухо зарычал. Охватившая ненависть к противнику подстегнула силы. Ведомый первобытной яростью, я не заметил, как вскочил с кресла и одним усилием создал червоточину в Бездну, тут же переместившись через нее в середину зала. И обмер.
Мертвенно-бледная кожа обнаженного тела, отдающая мраморной синевой. Без единой венки или кровиночки. Грудь и гениталии полностью скрыты плотной кожей так, что не видно и намека на что-либо. Посиневшие, словно мертвые губы. Костяные наросты превращали ногу ниже колена в уродливые подобия деревянных культей с тупыми концами. Безразличное ко всему, безучастное лицо. Глаза, ярко-голубые без зрачка и белка, со слабо различимой бледно-розовой радужкой. Лишь волосы… они остались неизменны. Когда-то шелковистые, пушистые и такие родные, они густой копной свисали за спину любимой женщины. Она подняла руку и выпустила в меня бледно-голубой диск сжатого воздуха, насыщенного её энергией.
Пораженный встречей, замерев в неподвижности, я неверяще ощупывал лицо девушки взглядом. Каково жить, думая, что твоя любимая мертва? Затем она приходит за тобой. В другом обличье и желая убить. Диск сжатого воздуха с огромной скоростью врезался мне в грудь, но вместо того чтобы разрезать, ударом молота бросил назад. Пролетев добрых метров пятнадцать, я болезненно влепился спиной в постамент-возвышение, на котором расположилось моё место управления Башней По кошачьи мягко приземлившись на пол после удара, я оскалился и попробовал нащупать нить связи с девушкой. Ничего не было, как отрезало.
— Лайла! — позвал я.
Губы существа, её заменившего, искривились в презрении.
— Её. Нет, — трубный многотональный голос разнесся по залу.
В ту же секунду на разум обрушилась ледяная волна. Подчиняющая, промораживающая естество, внушающая нежелание сопротивляться… Словно делаю это неоднократно, я окунул рассудок в первозданное пламя собственной Силы, сжигая лёд. Давление исчезло.
