Неясные шепотки появились к голове сразу, как только между люком и корпусом появилась крохотная щелочка. А потом и игра света и теней, цветов, звуков, запахов. Герман изо всех сил зажмурился, и потряс головой.

— Это будет сложно, — сказал себе парень. — Но ты справишься.

Сейчас, когда он был один, без огромного и доброго сознания ликса, обнимающего и защищающего его собственный крохотный разум, гиперпространство было страшным.

— Тебе это только кажется, сказал себе Лежнев. Тебе это только кажется, а на самом деле оно вовсе не страшное и не желает тебе зла. Кусто же это место кажется дружелюбным?

Напрасно он вспомнил о Кусто. Ассоциации сразу привели к любимому тихоходом Богу-Императору, а от него прыгнули к демонам варпа, отчего голоса в голове и яркое великолепие причудливых картин вокруг стало еще более агрессивным и одновременно зовущим. В какой-то момент Лежнев вдруг обнаружил себя стоящим на самом краю открытого люка. Руки были раскинуты в стороны, будто он собирается обнять вселенную.

— Не-не-не, — закричал Лежнев в полный голос. — Нет, ребятки, со мной такое не работает. Я слишком приземленная тварь, чтобы шагать в вечность.

На секунду мелькнула мысль шагнуть обратно и захлопнуть дверь, но Герман отчетливо понял — если он так сделает, он никогда больше эту дверь снова не откроет. Никогда не решится снова взглянуть в гиперпространство, даже будучи в слиянии с Кусто.

— Нет уж, друг любезный! — сам себе заорал парень. — Заднюю давать поздно!

И он, пристегнув страховочный трос, решительно шагнул наружу. Цепляясь когтями на локтях и коленях, пополз по обшивке. Видеть то, что находилось впереди, толком не получалось, поверхность корабля тоже терялась в какой-то дымке. Расстояния менялись ежесекундно. Вот все вроде бы нормально, и вдруг ладони, упирающиеся в обшивку, оказываются так далеко, что их с трудом можно различить. Это очень мешает. Кажется, стоит оттолкнуться, отпихнуть от себя раздражающий якорь, и тогда можно будет вообще перестать думать о таких глупостях, как расстояние и время.

Герман попробовал петь — сколько раз ведь спасало, помогало заглушить галлюцинации и страхи, но все строчки вылетели из головы, и сосредоточиться, чтобы их вспомнить, не выходило. Если он начинал вспоминать слова, то забывал, что нужно переставлять руки и ноги. В конце концов удалось зацепиться за короткий куплет Летова:

— Мёртвые не тлеют, не горят, не болеют, не болят…

И снова, то же двустишие по кругу раз за разом. Это помогало выгнать из головы лишние голоса и образы, и одновременно не настолько отвлекало, чтобы забывать о цели.

Первый гарпун вскоре нашелся. Через сотню или две повторений — примерно так. Чем именно атланты зацепились за обшивку, Герман определить не смог бы. Тонкий, но очень прочный трос уходил глубоко под нее. Да он и не собирался его выковыривать. Меч был с ним — сам не думал, что любимое оружие может понадобиться в этом деле, и даже хотел оставить на ликсе, чтобы не потерять ненароком, но потом Тиана сама вручила ему полюбившуюся железяку, и он не стал отказываться. Теперь вот пригодилось.

Герман рискнул поднять голову, чтобы посмотреть, куда уходит трос. Боялся ужасно, но любопытство победило — очень уж хотелось посмотреть, как будет выглядеть корабль атлантов в гипере. Посмотрел. Корабля не было. Трос как будто растворялся почти сразу над обшивкой — может, даже рукой можно было дотянуться до места, где он становится бледным и прозрачным. При этом он оставался туго натянутым.

— А вот интересно, если за него ухватиться, и полезть, я тоже растворюсь? Или рано или поздно доберусь до корабля атлантов? Впрочем, я еще не рехнулся настолько, чтобы попробовать. Точно не рехнулся! — прикрикнул на себя Лежнев, и достал меч. Чудо-оружие справилось со стропой так же легко, как с любым другим материалом. Герману даже показалось, что он услышал короткое треньканье, что, конечно же, было лишь галлюцинацией. Чего-чего, а атмосферы в гиперпространстве точно нет, так что и звука он услышать не мог. Он же не тихоход.

— Ну что, полезли дальше? Мертвые не тлеют, мертвые не горят…

Когда Германа загарпунили, Тиана не стала ни переживать, ни расстраиваться. Для паники тоже не было места. Она просто разозлилась. На себя, на Германа, но больше всего — на атлантов, всех скопом, и особенно тех, кто сейчас тащил ее друга неизвестно куда.

Короткое усилие, и она ушла в гипер вслед за канувшей туда группой кораблей. Задержка составила всего несколько секунд. Теперь оставалось только ждать.

Тот, кто управляет ликсом в гипере, не должен отвлекаться. Путешествие на тихоходе предполагает сосредоточенность на цели — как самого тихохода, так и его пилота. Для свободных пилотов это не составляет сложности. Как и для Тианы. Раньше. С тех пор, как она сама провела операцию по удалению симбионта, спокойствия и сосредоточенности достичь стало сложнее. Мысли о Германе было очень трудно отбросить. В какой-то момент, когда ей показалось, что она уже успокоилась, она вдруг увидела его воочию. Как наяву. Он почему-то гулял по обшивке Дятла, пел про мертвых, и размахивал мечом. Нет, вообще-то выходка вполне в духе Германа, но Тиана доподлинно знала, что это галлюцинация. Говорят, гипер может показать то, о чем страстно думаешь. Это место вообще податливо на чужие желания.

Девушка понаблюдала какое-то время за странной сценой, а потом спохватилась и поспешно вышла из сопряжения. Не хватало еще нарушить их путь и выскользнуть где-нибудь не в расчетном месте. Она и так слишком рискует — как ни печально, именно технические средства позволяют более точно выбирать координаты выхода. Можно было бы посчитать это решающим преимуществом, но у киннарского устройства было свое, еще более впечатляющее. При ее способе перехода вообще не обязательно было знать точные координаты. И, соответственно, можно было не опасаться ошибки. А то слышала она как-то о кораблях технофанатиков, которые высказывали прямо в короне звезд, или оказывались спаяны с какой-нибудь малой планетой в единое целое.

— Тиана, ты тоже видела Германа? — вдруг спросил Кусто. — Как он поет и срезает тросы, которыми его привязали атланты.

«Так вот, что он делал!» — вспыхнуло в мыслях.

— Подожди… — девушка только сейчас сообразила, что сказал Кусто. — Что значит — тоже. Ты что, его видел? Именно видел?

— Ну да. Мне кажется, это потому что ты очень хотела его найти. На какое-то мгновение нам это почти удалось — мы оказались почти в том месте гипера, где и сам Герман. Удивительно, я никогда бы не подумал, что это возможно. А еще я бы никогда не подумал, что человек может находиться в открытом гиперпространстве без защиты ликса!

— Нам это показалось, — отрезала девушка. — Просто показалось.

Она тоже была уверена, что человек не может находиться в гиперпространстве без защиты тихохода. «Или он решил отрезать стропы, пока летит… Нет, это бред. Он любит делать глупости, но все же не настолько!»

Оставшееся время до выхода девушка провела в медкапсуле, во сне. Решила, что в противном случае она просто изведет себя, и к моменту, когда потребуется драться, она будет сонная и дерганая. Проснулась на удивление спокойной, за полчаса до выхода, и сразу вошла в сопряжение.

Гипер поблек, на его месте проявилось традиционное пространство, и Тиана сразу же начала изо всех сил всматриваться и вслушиваться. Активное движение неподалеку, в десятке световых минут привлекло внимание — Тиана направилась туда на предельном ускорении, еще не разобравшись, что происходит.

Тихоход очень быстр в обычном пространстве, но даже такое небольшое расстояние требует времени, которое разведчица потратила в попытках разобраться, что именно там происходит. А там было нечто странное. Сначала она, да и Кусто подумал, что события разворачиваются возле малой планеты. Небольших размеров сферическое тело, раз в десять меньше спутника планеты Германа, вокруг которого суетятся корабли атлантов. Довольно много — разведчица даже считать не стала. Через мгновение девушка поняла, что это вовсе не планета. Это искусственное сооружение… если можно так назвать исполинское растение, выращенное заботливыми генетиками. Растение было живым и двигалось. Тиана, да и Кусто тоже не могли толком понять, что там происходит, но суета была явно нездоровая. Что-то там происходило, и разведчица не сомневалась, что причина переполоха — Герман.