— Прелестно, — буркнул Борис. — Втроем против АЦНБ! Оля, посмотри, пожалуйста, в тумбочке под зеркалом, не завалялся ли там игрушечный водяной пистолетик?

— Задача не настолько сложна, как вы полагаете, — сказала Таня.

Иллерецкая вдруг побледнела. Борис с тревогой покосился на нее.

— Что с тобой, Оля?

Не обращая на него внимания, Иллерецкая повернулась к Тане.

— Вы сбежали от них?

— Я сбежала из засекреченного лабораторного комплекса «Террариум», находящегося под Москвой. Предварительно я заглянула в их базу данных, откуда и узнала все подробности.

— И они вас ищут… Мало нам мафии!

— Они ищут также и вас.

— А вы как меня нашли?

— Ваш адрес, обновляемые сведения о вас — все это было в базе данных, но сначала я как-то не сообразила. Меня подтолкнула телепередача, ваше выступление. Я отправилась к вам домой, но не застала. Я так боялась, что они меня опередили! Потом поехала к выставочному залу в надежде, что вы можете прийти на выставку или уже там. Я заметила неподалеку Бориса… В зал я, разумеется, зайти не могла. Наконец вышли вы. Борис следовал за вами, а я за ним. Не забывайте, я не знала, кто такой Борис и чего от него ждать, хотя он и спас мне жизнь. Спрятавшись в подворотне в переулке, я застрелила киллера — чуть не опоздала! Да собственно, опоздала. Если бы не Борис… После этого я выслеживала вас обоих, все решала, где и как лучше к вам подойти. Так и дошла за вами до этой квартиры, но и сюда не осмелилась сразу позвонить, долго осматривалась да присматривалась.

— Но неужели для них было настолько важно, чтобы мы не встретились, что они решили меня убить? — воскликнула Ольга.

— А вы как думаете? Две идентичные девушки с одинаковыми радужными оболочками и отпечатками пальцев. Это прямое доказательство их деятельности — живой дэйн и его оригинал. Над их величайшей тайной нависла угроза раскрытия.

— Тогда давайте поднимем шум! Поедем на телевидение, в редакции газет, в ФСБ, в конце концов…

— Нет, — не терпящим возражений тоном произнесла Таня. — Этого делать ни в коем случае нельзя.

— Да почему же?

— По двум причинам. Во-первых, они приняли меры, и во многих местах, куда мы можем сунуться, нас ждут. А во-вторых, я не доверяю людям из официальных структур. Возможно, они и разделаются с «Коршуном», если мы не попадем на тех, кто сотрудничает с АЦНБ. Но для чего? Чтобы создать «Коршуна-2», «Коршуна-3»… Соблазн слишком велик.

— Если у них все схвачено, — с горечью проговорила Иллерецкая, — зачем тратить время на охоту за мной?

— Абсолютная безопасность проекта — прежде всего. Но вы в любом случае были обречены. Текущий этап исследовательской программы должен был завершиться через месяц, после чего предполагалось уничтожить экспериментальный материал — вас и меня. Они не могли оставить вас в живых, Оля. Без вас их рабочие журналы, компьютерные файлы, медицинские карты — всего лишь неподтвержденная информация, попади она в руки их противников. А вы — контрольный объект.

— Тогда проще было и меня держать в этом самом… террариуме.

— Но смысл иметь контрольный объект они видят именно в том, что он… вы живете в обществе! Вы что, так и не поняли сути «Коршуна»?

— Да все я поняла, — отмахнулась Иллерецкая. — Кроме одного: что нам делать?

— Сначала попытаться найти стилет.

— В Каире? — усмехнулся Борис.

— Нет, не в Каире. Он в Москве или где-то рядом.

Борис намеревался выразить удивление, но не успел, потому что Иллерецкая не унималась — впрочем, речь ведь шла о ее жизни.

— Представьте, — сказала она Тане, — что меня убили и похоронили, и вдруг объявляетесь вы. Разве ЭТО — не доказательство?

— Оля, родственников у вас здесь нет, никто не станет глубоко копать и добиваться эксгумации. Если бы положение обострилось до крайности, попросту объявили бы, что я — это вы, только…

— Свихнулась?

— Ну да. А погибла совсем другая девушка. Не сомневайтесь, у них многое продумано, есть тактические схемы для самых различных возможных ситуаций. Многое, но не все. Не всемогущи же они!

— Так что со стилетом, Таня? — Борис снова попытался повернуть разговор в практическое русло.

— В поисках стилета Джек Слейд прибыл в Россию. Ну, тут длинные цепочки… «Коршуны» получили аудиозапись беседы с археологом и другие сведения от шпиона в окружении Слейда. Чтобы не допустить конкуренции, возникновения аналогичных проектов за рубежом, да просто появления где-то доказательств реальности репликации, вдогонку за Слейдом устремился их человек, полковник Лысенко. Мне удалось сесть ему на хвост. А на даче…

— На даче Калужского! — воскликнул Борис. — Так вот в чем дело!

— Калужского?

— Профессора. Вы не знали? Ну, не важно. Вы уверены, что Слейд искал стилет на даче Калужского?

— Настолько же, насколько в этом был уверен Лысенко.

— Дьявольщина! Вот оно!

— Чему ты так обрадовался? — спросила Иллерецкая.

— Египет! Ты забыла, как называлась директория в компьютере профессора? «Египет». А файл — «EGY». Стилет был у Калужского, понимаешь? Он расшифровал криптограмму и заложил данные в файл! Вот из-за чего напряглась мафия!

— Но как они могли узнать об этом? — удивилась Ольга.

— Да шут их знает. Какая разница…

— Подождите, Борис, — взмолилась Таня. — Если ваша догадка верна, это исключительно важно.

— Еще бы!

— Вопрос в том, жив ли профессор или во время перестрелки…

— Отвечаю сразу: профессор убит. Но не на даче, а раньше.

— Убит?

— Да. Я приехал на дачу в надежде встретиться с его сыном, студентом, и разузнать что-либо о секретном файле, но пришлось уносить ноги.

— Сын Калужского, возможно, знает про стилет, — предположила Таня. — Вам известен его адрес?

— Известен, а толку? По-вашему, мафия и «коршуны» ушами хлопают?

— И все-таки мы обязаны поговорить с ним. А вот файл, Борис, лучше стереть без промедления.

— Дудки! Это мое дело… и мое оружие. Я раскопаю пароль и утру нос Генриху Рудольфовичу.

— Кому?

— Крестному папе этой мафии. А как поступите вы, Таня, если найдете стилет?

— Очень просто. Стилет состоит из двух частей. Одна из них послужит мне пропуском в «Террариум». «Коршуны» панически боятся утечки, поэтому вся информация о проекте сконцентрирована там — в компьютерах, в сейфе, на кубке. И в голове Колесникова. Я уничтожу информацию. И Колесникова тоже…

— И Колесникова? — нахмурился Борис.

— Да.

— Убьете человека?

— Ну конечно. Убила же я Лысенко.

— Как хотите, а я вам тут не помощник, — твердо заявил Борис. — Перестрелка, схватка — это одно, хладнокровное убийство — совсем другое. На меня можете не рассчитывать.

— Я на вас и не рассчитываю, — ледяным тоном отрезала Таня.

— Поищите другой выход, — принялся убеждать ее Борис. — Давайте похитим Колесникова, уговорим его отказаться от проекта.

— Даже если бы это было возможно, — со вздохом сказала Таня, — его заставят взяться за проект снова. Мне очень жаль, Борис, но своего решения я не изменю. Я попыталась бы и без стилета, просто сообщив им, что я нашла его, да как знать, не у них ли он уже? И часть настоящего стилета — довод надежнее слов. Я взорвала машину Лысенко, стилет мог быть и там… Но в этом нужно убедиться и начать надо с сына профессора.

В комнате воцарилось молчание. Таня сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Иллерецкая нервно курила очередную сигарету. Градов барабанил пальцами по кнопкам магнитолы.

— Мы все устали, — произнес он наконец. — Давайте пока обсудим вопрос попроще. Рискнем переночевать здесь или поищем другое убежище?

— Какое? — пожала плечами Иллерецкая.

— Вокзал, чердак, теплотрассу…

— Вот сам и ночуй в теплотрассе! — возмутилась Ольга. — Я так полагаю, что «коршуны» об этой квартире не знают. Если бы знали, давно были бы здесь. А твоей дурацкой мафии я не боюсь. Пусть только сунутся — получат по пуле в каждую башку персонально от меня.